Курс «Агада» | Программа «Лимудим» | Образов. центр | Метод. кабинет | Гл.страница | |
x | |
x |
Бейт-мидрашЕсли
синагога
предназначалась
для молитв и
собраний, то
бейт-мидраш
(«место для
занятий»,
«дом учения»;
мн.
батей-мидраш)
был
помещением,
специально
выделенным
для изучения
Торы. Это не
исключало
возможности
проведения в
нем
общественной
молитвы,
однако
собравшиеся
не должны
были мешать
постоянным
занятиям.
Большая
часть
времени
посвящалась
изучению
Талмуда.
Учебное
помещение
иногда
называли
בי
רבנן – «дом
учителей
наших», – так
как в каждом
бейт-мидраше
преподавали
выдающиеся
мудрецы,
пользовавшиеся
всеобщим
уважением.
Они были
полностью
погружены в
учебу,
занимаясь в
одиночку или
с небольшой
группой.
Для
занятий
продвинутых
групп и
индивидуальной
учебы не
существовало
никакой
системы, не
было единого
плана. Однако
общий
порядок
занятий в
доме учения
был более или
менее
определен и,
хотя со
временем он
претерпел
многочисленные
изменения,
основа его
сохранялась
на
протяжении
многих
поколений. В
ранние
периоды
система
учебы в
батей-мидраш
была более
или менее
одинаковой,
особенно на
территории
Эрец Исраэль,
поскольку в
ведущих
домах учения
вырабатывались
общие
положения
относительно
самых разных
сторон жизни
и
определялись
задачи и
методы
изучения
Торы. Общая
линия
вырабатывалась
в
בית
הועד –
Великим
советом. Он
являлся
местом
заседаний
Санѓедрина
и
представительных
собраний, в те
или иные
периоды
заменявших
его.
Система
учебы в
ведущих
батей-мидраш
во многом
была
направлена
на поиск
точных
ѓалахических
решений
различных
проблем, в том
числе и тех,
которые
выдвигало
время. Эти
решения
становились
обязательными
для всех. В
более
поздних
поколениях
дома
учения
крупнейших
академий
Талмуда на
территории
Вавилонии
также
приобрели
более
официальный
характер.
Существуют
несколько
предположений
о том, каков
был порядок
учебы в эпоху
геоним.
В зале
занятий на
возвышении,
на кресле или
на коврах,
сидел глава
бейт-мидраша.
Напротив
него рядами
сидели
ученики. Как
правило, у
каждого было
строго
определенное
место. В
первом ряду
сидели
выдающиеся
мудрецы и
среди них –
ученики
главы дома
учения,
которые
достигли
такого
уровня, что
могли почти
равноправно
участвовать
в дискуссии. В
следующем
ряду сидели
ученики, еще
не достигшие
столь
высокого
уровня, за
ними
располагались
еще менее
продвинутые
ученики и так
далее. Тому,
кто делал
успехи в
учебе,
отводили
место в ряду,
более
близком к
учителю.
Обычно
все изучали
один трактат,
уделяя
некоторое
время
самостоятельной
подготовке.
Иногда глава
бейт-мидраша
сам ставил
вопросы и
разъяснял
Мишну, иногда
предоставлял
право
объяснять
кому-то из
лучших
учеников.
Время от
времени
приглашали
кого-либо из
уважаемых
людей,
обладавших
уникальными
способностями,
которых
называли
תנאים
–
танаим[75]
(ед.
תנא
– тана
–
«повторяющий»).
Такие люди
помнили
наизусть
огромное
количество
барайтот.
Пересказчик
произносил
слово в слово
барайтот,
относящиеся
к
определенной
теме. Глава
дома учения
ставил
вопросы,
разъяснял и
комментировал
то, что считал
необходимым.
По всей
видимости,
уроки такого
рода
проводились
не очень
часто. Обычно
же ученики
задавали
всем
присутствующим
вопросы,
относившиеся
к
разбиравшимся
комментариям.
Они
старались
выяснить, как
снять
противоречие
между
изложенным и
высказываниями
других
учителей, как
привести в
соответствие
с логикой те
или иные
положения. На
эти вопросы
отвечал
глава
бейт-мидраша,
но любому из
учеников
дозволялось
вступить в
дискуссию,
поднять
проблему или
разрешить ее
по мере его
способностей
и знаний.
Обычно
разбор
продолжался
до тех пор,
пока
возникший
вопрос не
прояснялся
окончательно
или пока не
приходили к
выводу, что в
доме учения
не обладают
достаточной
информацией
для
разрешения
проблемы.
Некоторые
проблемы
передавались
из
бейт-мидраша
в
бейт-мидраш,
из Израиля в
Вавилонию и
обратно.
Метод
изучения,
применявшийся
в доме учения,
предполагал
одновременное
рассмотрение
большого
числа самых
разных
вопросов из
различных
областей и
был
направлен на
приобретение
глубоких
знаний и
умения
оперировать
ими. Эта
методика
базировалась
на
предварительной
многолетней
проработке
разных тем.
Поэтому в
бейт-мидраше
человек не
мог
позволить
себе
размышлять
над какой-то
отдельной
проблемой
или пытаться
прояснить
для себя
конкретный
вопрос. Тот,
кто
чувствовал,
что его
знания в
затронутой
теме
недостаточно
глубоки,
оставлял дом
учения, чтобы
самостоятельно
или при
помощи
учителей
подробно
разобрать ее,
и только
потом
возвращался
и продолжал
занятия.
Учениками
становились
дети богатых
родителей
или же люди
сильной воли,
жертвовавшие
всем ради
учебы.
Последним в
бейт-мидраше
предоставляли
скромные
стипендии.
Учеба
длилась весь
год. В обычные
дни учеников
было немного,
но два раза в
году, в месяцы
адар и
элуль,
в доме учения
собиралось
большое
число людей,
пришедших
специально
для
непродолжительной
учебы в
широком
кругу. Среди
них можно
было
встретить
известных
мудрецов.
Месячная
программа
изучения
называлась
ירחי
כלה
(ярхей-калла)
– «месяц
общего
сбора».
Адар и
элуль
были выбраны
потому, что
объем
сельскохозяйственных
работ в это
время был
невелик и для
многих
открывалась
возможность
вернуться к
учебе. Когда
мудрецы
собирались в
бейт-мидраше,
они
занимались
каким-либо
одним,
заранее
определенным
трактатом
или даже
небольшой
частью
трактата, к
совместному
обсуждению
которого все
тщательно
готовились в
течение
полугода.
Центральным
моментом
ירחי
כלה
были уроки
главы дома
учения,
который
разбирал
проблематику
трактата,
начиная с
Мишны. Он
объяснял,
комментировал,
обсуждал
затронутые
вопросы с
теми из
мудрецов, кто
занимался в
данном месте
постоянно, и с
гостями. Для
того, чтобы
облегчить
присутствующим
понимание
разбираемых
вопросов,
проводили
предварительную
подготовку
по той теме,
которая была
определена
для урока.
После
занятий
повторяли
сказанное
наставником
под
руководством
его
помощников.
Обязанность
в течение
месяца
обеспечить
учебу
большого
числа людей,
собравшихся
для того,
чтобы
продвинуться
в изучении
Торы под
руководством
известных
учителей,
лежала на
ראש
כלה или
ראש
לבני כלה –
«руководителе
совместной
учебы». В его
обязанности
входило
разъяснение
трактата,
выбранного
для изучения
на этот
период. Он
должен был
проработать
с учениками
весь
материал на
достаточно
высоком
уровне. Часто
на должность
ראש
כלה
назначали
относительно
молодого
человека,
который со
временем
должен был
заменить
главу
бейт-мидраша.
В последние
дни месяца
совместной
учебы глава
дома учения
принимал
решение о том,
какой
трактат
будет
изучаться в
следующий
раз, и
מגלה
את המסכת –
«открывал»
его, т. е.
разъяснял
основные
понятия и
темы. По
окончании
месяца
совместной
учебы
большинство
принимавших
в ней участие
продолжали
занятия
самостоятельно
или
совместно с
товарищами,
опираясь на
разъяснения
тем и понятий,
данные
главой
бейт-мидраша.
Характер диалогов и споров, приведенных в Талмуде, говорит о том, что обстановка в доме учения была совершенно свободной: всем разрешалось спрашивать и возражать, хотя глава бейт-мидраша мог строго одернуть тех, кто задавал вопросы, не относившиеся к теме (לזרוק מרה בתלמידים). Одним из обязательных для всех правил было то, что вопросы, рассуждения и споры, звучавшие в доме учения, не подлежали разглашению. Дело в том, что бейт-мидраш часто был неотделим от суда и в нем разбирались (либо в качестве учебных вопросов, либо в связи с необходимостью прояснить ѓалаху по какому-либо текущему делу) вопросы, касающиеся конкретных случаев. Иногда в процессе обсуждений становились известны чьи-либо внутрисемейные проблемы и обстоятельства или информация, связанная с текущей политикой. Но поскольку учащиеся знали, что их слова не выйдут за пределы дома учения, они свободно высказывали свои мнения. Известна история об ученике, рассказавшем о том, что говорилось в бейт-мидраше двадцать два года назад. В наказание он раз и навсегда был лишен права участвовать в дискуссиях. Такие твердо установленные правила существовали, в основном, в центральных домах учения. В батей-мидрашот мудрецов, которые не србирали большого числа, четкий порядок совместной учебы отсутствовал. [75]
Тана
– термин, который
раньше встречался
в значении «учитель»;
в данном случае
он служит для
обозначения
человека, передающего
дословно или
почти дословно
чужую речь.
|