Галут мельчает
Хаим Газаз

В каждом вопросе различают две его стороны: положительную и отрицательную. И только человек может решить, чего больше, а уж тем более в таком вопросе, как галут.

Я не собираюсь провозглашать трубным голосом: "Господа, да будет вам известно, что галут существует!" Я приду и тихо промолвлю, и никакого пафоса вы не услышите в моем голосе: "Галут существует".

Галут представляет собой особое историческое явление, подобного которому нет ни у одного народа. Те народы, которые кочевали с места на место, в конце концов оседали где-нибудь, еврейский же народ этот кочевный образ жизни превратил в свое постоянное состояние, в галут.

Галут уходит своими корнями в еврейство, а оно, в свою очередь, как бы все сконцентрировано в галуте. Это страна без земли, но зато правит в ней сам Господь Бог с высоты Своей небесной. И может показаться, что именно в галуте осуществился, наконец, идеал пророков: полная теократия.

Галут определил характер и облик еврейского народа.

В прошлом изгнание было наполнено великим трагическим смыслом, многовековой национальной культурой, высокими моральными устоями, героическим духом, самопожертвованием и ожиданием прихода Избавителя. Галут существовал благодаря этим глубоко национальным и в то же время общечеловеческим идеалам. Но в первую очередь он был обязан своим существованием Земле Израиля.

Галут был связан во все времена с Эрец-Исраэль нерасторжимыми узами. Страна Израиля занимала все думы изгнанных с родины евреев. Ее история, ее города, горы, жаркое солнце и мольба о дожде, который напоит ее поля, ее праздники и ее скорбь — все это наполняло жизнь еврея в галуте изо дня в день. И точно так же, как и две тысячи лет назад, когда народ Израиля жил в своей стране, — евреи в странах изгнания продолжали изучать Талмуд: каково должно быть возмещение хозяину коровы, которую забодал соседский бык; сколько семян причитается батраку; можно ли на сданном в аренду осле перевозить зерно, если в договоре упоминается только фасоль. И так же, как раньше, евреи изучают законы, устанавливающие, кто имеет право на владение домом в Израиле. И по-прежнему Тора пишется на свитке, выделанном из кожи чистого животного. А коганим продолжают благословлять народ поднятием рук.

Еврейство вынуждено было существовать вне пределов Страны Израиля. Но все его помыслы были обращены к далекой родине. Душа евреев галута была вне времени и пространства, она витала в небесах и освящала собой все. Эрец-Исраэль стала Святой землей, иврит — священным языком, Танах — Священным Писанием, изучение Талмуда — Святым Учением, а сам народ Израиля превратился в святой народ, а разбросанные по всему миру еврейские общины стали святыми общинами.

Но за последние поколения галут изменился неузнаваемо. Он мельчает на глазах. От древнего духовного богатства осталось совсем немного. И единственная надежда, что это немногое не исчезнет, заключена в Эрец-Исраэль. Стране Израиля предначертано возродить духовные, моральные и культурные ценности еврейского народа, и ей предначертано взять на себя ту роль, которую играл галут последние две тысячи лет.

С созданием государства Израиль галут не исчез
Проф. Натан Ротенштрайх

В слове "галут" заключено три основных понятия:

1) отрыв национального коллектива от родины, отрыв географический, явственно ощутимый;

2) рассеяние этого коллектива по разным странам и государствам, среди разных народов и культур;

3) зависимость этого рассеянного и оторванного от родины коллектива от народов, среди которых он живет, зависимость государственная, культурная, языковая, общественно-политическая и т. п.

Дополнительно к этим объективным составным элементам галута, сложившимся на протяжении многих столетий, к нему добавились различные субъективные представления, как, например, то, что галут был дан евреям в наказание за грехи, что галут неразрывно связан с угнетением и страданием, что галут — это переходная стадия на пути к избавлению.

С точки зрения этих трех, перечисленных выше составных элементов галута, возрождение государства Израиль не положило ему конец: еврейский народ по-прежнему находится вдали от родины, по-прежнему рассеян, и его зависимость от внешних факторов не исчезла. Только в отношении евреев Израиля можно утверждать, что они освободились от галута в этих трех его проявлениях. Для евреев же диаспоры после возникновения государства Израиль исчезновение галута носит чисто символический характер, поскольку так же, как и раньше, "отрыв", "рассеяние" и "зависимость" евреев в странах рассеяния продолжают существовать. Поэтому нет никакого основания утверждать, что галут будто бы прекратил свое существование. Более того, в последнее время зависимость евреев диаспоры от окружающей среды значительно усилилась по сравнению с недавним прошлым.

Зависимость эта сказывается во всем, и в первую очередь в том, что евреи в странах рассеяния не являются фактором, формирующим государственный и общественный строй там, где они живут. Они, правда, пользуются услугами общества, как в личном, так и в коллективном плане; более того, иногда они могут даже похвалиться своим вкладом в политическую и культурную жизнь этого общества (хотя это само по себе уже достаточно двусмысленно), однако вклад этот надо рассматривать как вклад в нечто уже существующее. Единственная еврейская община, которая независима в своем коллективном, национальном проявлении, — это еврейское общество Израиля. И именно в этом заключается важнейшее отличие евреев Израиля от евреев в странах диаспоры. Еврейское общество Израиля вольно само определять свой образ жизни, свой облик, пусть даже оно предпочитает следовать образу жизни Запада и предоставлять Голливуду формировать вкусы своих членов. Евреи же стран диаспоры лишены этой свободы выбора, а посему их состояние и следует характеризовать как "галут".

Хотя понятие "галут" ассоциируется, как правило, с преследованиями и притеснениями, галут остается галутом и без них. Евреи Запада, считая, что в странах их проживания невозможны такие притеснения, каким подвергались европейские евреи на протяжении столетий, и тем более немыслима новая Катастрофа, перестают ощущать себя галутными евреями.

Зависимость евреев диаспоры от окружающего их мира проявляется также и в постоянном ощущении неуверенности, даже тогда, когда эти евреи составляют, казалось бы, интегральную часть общества. Ощущение неуверенности заставляет галутных евреев задуматься над тем, действительно ли они слились с окружающим обществом. Это противоречие между желанием слиться с окружающей средой и чувством собственной неуверенности является одной из составных частей "зависимости".

Стоит упомянуть еще один аргумент, на который часто ссылаются галутные евреи, пытаясь отрицать факт своего пребывания в галуте. Как-то раз я слышал выступление одного писателя, считающего себя, в известном смысле, еврейским теологом, перед весьма уважаемой еврейской аудиторией в Йом-Кипур. Он заявил, что еврейство Израиля также пребывает в галуте, потому что в мире еще не наступило "избавление", а потому никто из живущих в нем не может считаться избавленным. Но, употребив термин "галут", он не задумался, очевидно, о разных его значениях: иногда "галут" противопоставляется "родине", иногда же он понимается в значении избавления всего человечества. Мы употребляем термин "галут" как антитезу "народу на родине". Тот факт, что наш мир разрывается на части войнами, ненавистью, противоречиями, страдает от нищеты и жестокости отдельных людей и целых народов, свидетельствует, конечно, о том, что мир этот далек от избавления. Однако, это нисколько не умаляет смысла и реальности собирания евреев в своей стране. Все мы сходимся в том, что избавление всего человечества еще далеко, но успехи, достигнутые нашим национально-освободительным движением, достаточно четко отличают нас, живущих на родине, от наших братьев в галуте.

Но что же несет нам освобождение, ставшее реальностью после образования государства Израиль? На мой взгляд, тут ; надо выделить два основных аспекта:

1) В Израиле не существует разграничения между "еврейским миром" и "нееврейским миром", и мы не должны, да и не можем, создать "еврейскую" сферу нашей жизни, отличную от "общечеловеческой". И в этом заложена основа будущему объединению двух этих сфер, когда общечеловеческую сферу мы будем воспринимать через нашу еврейскую. Но, с другой стороны, здесь скрывается и опасность, — опасность того, что еврейская сфера будет оттеснена на второй план общечеловеческой. Но в обоих случаях перед нами не будет больше стоять выбор: "быть евреем дома и человеком на улице", поскольку не будет различия между домом и улицей, поскольку сегодня мы живем в еврейском обществе, которое само определяет свой облик.

2) Каждый из нас может быть гражданином мира, если он крепко стоит ногами на родной земле. Можно оставаться провинциалом, живя в "большом мире", но быть "гражданином мира", живя среди своего маленького народа. Галутные евреи являются гражданами мира потому, что им приходится поддерживать постоянные контакты с окружающей их средой, но в творческой деятельности они вынуждены замыкаться в себе. У евреев же государства Израиль есть возможность вписаться в общемировую картину благодаря своему собственному творчеству, не будучи при этом оттесненными на край.

Итак, галут остается неизменным. Однако, появилась тенденция не принимать во внимание сам факт существования этого явления. Поэтому нам необходимо заново проанализировать ситуацию со всей серьезностью и ответственностью. Недостаточно того, что еврей, живущий на родине, станет задумываться о судьбе своих братьев за границей, — надо, чтобы евреи галута сами призадумались об этом. Тот, кто живет в галуте и отрицает это, тем самым лишь подтверждает факт своего, пусть и спокойного, но все же галутного существования.

Галут сегодня
Проф. Гершом Шалом

Было время, когда наш исторический опыт и ежедневное общение с окружающими нас народами не оставляли и тени сомнения в том, что мы находимся в галуте. Так считали мы, так же считали и гои, принимая эту нашу самооценку. И не просто принимали, но и напоминали об этом тем из нас, кто пытался забыть, что он в галуте. Галут был характерным признаком нашего бытия, как каждого еврея в отдельности, так и всего народа вместе. Поэтому в отношении понимания и конкретного исторического значения галута не было разногласий — если и возникали разногласия, то касались они, в основном, религиозного и метафизического толкования тогдашней действительности.

У гоев был один взгляд на этот вопрос. У нас же, у евреев, — другой, а то и несколько разных взглядов, поскольку действительность толковалась нами по-разному в зависимости от степени понимания исторического опыта нашего народа и от способности превратить этот основополагающий опыт в символ не только нашего положения в мире (в отношении которого не было сомнений), но и символ того положения, в котором пребывал сам этот мир. Деспотизм и унижения, разнузданность и утрата человеческого облика были главными и определяющими факторами нашего существования в галуте. И если иногда гнет деспотических режимов ослабевал на какое-то время, дикие нравы наших соседей обуздывались и евреям давали относительно свободно дышать, — то все это не могло, однако, изменить нашего понимания истинной сущности галута. Причина этого кроется в том, что понятие "галут" было определено пророчествами Священного писания и заняло свое место в нашем сознании еще задолго до того, как сам галут стал частью нашей истории.

Возвышенность религиозного понимания галута не пострадала от столкновения с историческим опытом. Напротив, она осветила наше жалкое существование, наше вырождение и униженность каким-то особым Божественным светом. И не напрасно, не только ради красного словца, понятия "галут" и "геула" стали тесно связанным сочетанием, полным глубокого религиозного смысла, ибо источник обоих этих понятий' один и тот же: горький опыт и чарующая утопия слились в единое целое, дополняя друг друга.

Эта цельность, в которую сплелись все аспекты галута, была в последние поколения расшатана, а затем и вовсе уничтожена. Ее не удалось восстановить и сионистскому движению. В глазах широких масс народа понятие "галут" лишилось своего религиозного значения. Объективные и субъективные факторы оказались оторванными друг от друга и не представляли более единого целого. И даже когда гои все еще продолжали считать нас нацией в галуте, мы отрицали это, заявляя, что и мы не нация, и галут не галут. И тут возник сионизм и, основываясь на тяжелом историческом прошлом, напомнил ту великую и простую истину, что мы по-прежнему нация в изгнании, хотим мы того или нет. Затем постигла нас Катастрофа со всеми ее ужасами и показала каждому, имеющему глаза, что ничего не изменилось в фундаментальных основах нашего исторического бытия, хотя толкования этого бытия изменились до неузнаваемости. Революционный пыл строителей новой Эрец-Исраэль и угрызения совести христианских народов, объединившись, сделали возможным возрождение государства Израиль. И теперь, когда сионизм достиг своей формальной цели, — со всей очевидностью проявилась диалектика победы, подтвердившая пророческие слова Теодора Герцля, не всегда радовавшие сионистов, о том, что сионизм, поставивший своей целью ликвидировать галут и собрать евреев диаспоры в одном месте, на исторической родине, самим фактом своего существования усилит во многих странах обратную тенденцию — прекращение существования евреев как нации. Иными словами, вместо того, чтобы ликвидировать галут, сионизм ликвидировал сознание того, что мы в галуте.

Ошибкой было бы, по моему мнению, считать, что государство Израиль сможет возродить у евреев стран рассеяния сознание того, что они живут в галуте. Эту задачу оно, как государство, не в состоянии будет выполнить до тех пор, пока оно продолжает отказываться от религиозных и метафизических аспектов, которые одни только и могут дать ему необходимую степень воздействия и влияния. Сознание того, что галут в наше время по-прежнему существует, поддерживается не фактом существования государства Израиль, но одним из следующих двух факторов:

а) личная решимость человека, обладающего определенным еврейским самосознанием, решимость, признающая не только преемственность и непрерывность еврейской истории, но и преемственность толкований, которую эта история получила в течение последних двух тысяч лет. (И много ли найдется в нашем народе таких носителей еврейского самосознания вне кругов ортодоксального еврейства?);

б) решимость нееврейского окружения, имеющая не меньшее значение, чем решимость самих евреев, признать, что мы все еще пребываем в галуте. Встречаются места, где и гои и евреи едины в этом мнении. Но по-настоящему серьезная проблема возникает в той среде, которая не считает евреев сынами другого народа, и сами евреи полностью утратили ощущение своей принадлежности к еврейскому народу. В этом случае мы сталкиваемся с исторической ситуацией, которую государству Израиль изменить не по силам, — такой галут исчезнет вместе со всеми евреями безболезненно и без вмешательства сионизма.

Мне кажется, что всякий, приезжающий в Нью-Йорк, например, и пытающийся понять, что там происходит, волей-неволей приходит к выводу, что перед ним самый настоящий галут, несмотря на то, что живущие там евреи всячески отрицают это. Они проходят мимо галута, а галут проходит мимо них. Нечто вроде игры в "прятки", причем они уже и не замечают, что играют в прятки сами с собой. И, может быть, прав был тот хасид, сказавший, что эта игра в прятки — опаснейшая из игр: "диаспора", отрицающая очевидность того, что она самый настоящий галут. (И упаси вас Господи напомнить ей, что не диаспора она, а она галут!) И в этом скрыто то главное, без чего нельзя понять современного еврея.

Значительной части нашего народа попросту изменяют их чувства в этом вопросе, и не от нас и не от нашей исторической логики зависит, как сложится судьба этих евреев, —это зависит от воздуха, которым они дышат.

И последнее по порядку, не по важности. Как случилось, что лучшие из лучших строителей нашей возрождающейся страны лишились, быть может, несознательно, того света геулы, который всегда озарял галут? И это в самый решающий для нас момент. Чтобы понять это, надо учесть особенности того времени, когда велась борьба за возрождение страны, — то была борьба за хлеб, за надежные границы, за земли и за еврейский труд, одним словом — за само наше физическое существование в Эрец-Исраэль. Отбросив занятия духовные, они в своем возрождении разорвали цепи галута, но вместе с тем затоптали заключенные в нем ростки геулы. И таким образом перенесли проблему галута — в ином, но не менее угрожающем обличий — на поля нашей родины, и в самом Израиле возникло некое неравновесие, нестабилизировавшееся еще и по сей день.

Ваша оценка этой темы
1 2 3 4 5