СВЕЧА ТЬМЫ
«В иудаизме свет Всевышнего – символ Его милосердия, тьма – символ Его справедливости и правосудия. В кабале есть даже такой образ: «свеча тьмы». Но, в сущности, несчастья, точнее, то, что мы воспринимаем таким образом, – скрытые формы милосердия.»
Адин Штейнзальц отвечает на вопросы журналиста
Михаила Горелика
– Если у вас нет возражений, давайте поговорим о тьме.
– А что, разве о свете мы уже говорили?
– Нет, не говорили. А почему вы спрашиваете? Вы считаете, что разговор
о тьме надо непременно начинать со света?
– Ну почему же, совершенно необязательно, но все-таки в этой паре – «свет
– тьма» – как-то естественнее начинать со света. С точки зрения рациональной
свет и тьма равно сложные вещи, но в интуитивном восприятии свет естественней,
понятней, проще. И поэтому «лучше». Вот параллельный пример. Сладость
– первое воспринимаемое человеком вкусовое ощущение, сладость от рождения
дана как нечто хорошее и приятное, к ней не надо привыкать. А к горечи
надо: это сложное ощущение – чтобы к нему привыкнуть, научиться его дифференцировать,
тем более полюбить, нужны время и опыт. Вы пиво горькое любите?
– Пью с удовольствием.
– А в детстве оно вряд ли бы вам понравилось. В Библии противопоставление
«сладкое – горькое» более или менее идентична противопоставлению «свет
– тьма». Более того, Екклесиаст говорит даже о сладости света – вкусовой
образ зрения. Красивый и редкий образ. Сладость и свет нам понятны и приятны,
поэтому они становятся символом всего хорошего. Напротив, тьма непонятна
и неприятна. Во тьме мы хуже ориентируемся, не видим препятствий, опасностей...
– Либо склонны воображать иллю-зорные препятствия и опасности.
– И так, разумеется, тоже бывает. Известно, что темнота может негативно
влиять на здоровье, вгонять в депрессию. В северных странах полярная ночь
длится долго. В Скандинавии практикуются специальные физиотерапевтические
процедуры, призванные компенсировать дефицит света.
– Такие вещи есть и в России.
– Ничего удивительного: север. Эмоционально тьма нехороша. Поэтому наше
отношение к ней негативно – она становится символом всего плохого, враждебного.
Свет – добро, тьма – зло. Вы найдете в псалмах, у пророков, в притчах
массу таких примеров. Община кумранитов* делила мир на сынов света и сынов
тьмы. Естественно, сынами света они считали самих себя.
Человек склонен давать этическую оценку, исходя из ощущений: приятно –
хорошо, неприятно – плохо. На самом деле неприятное отнюдь не всегда плохо.
Порой происходит как раз наоборот: сладкая конфета бывает вредна, горькая
пилюля – полезна. Пророки сознавали эту проблему.
Есть интересное место у Йешаяѓу, где извращенность чувств становится метафорой
нравственной извращенности: он говорит о тех, кто сладкое называет горьким,
свет – тьмой, а добро – злом. Заметьте: сладость, свет и добро здесь подаются
в едином пакете.
Пророк Амос говорит о неком человеке, погрязшем в грехах. Тот призывает
Всевышнего, совершенно не понимая, что его ждет, если этот призыв будет
услышан. Знал бы – не просил.
– Этим он не слишком отличается от всех прочих людей. Кто вообще
это в состоянии понять!
– Вы так считаете? Между тем многие люди пребывают в уверенности, что
понимают. Амос не обещает этому человеку ничего хорошего. Г-сподь станет
для него не светом – он станет для него тьмой и ужасом. «Разве день Г-сподень
не мрак, а свет? Он – тьма, и нет в нем сияния»**. Как видите, тут уже
нет однозначности в понимании тьмы. Персонаж Амоса ожидает света, но получит
тьму и очевидным образом воспримет ее как зло, однако Б-г не творит зла.
В иудаизме свет Всевышнего – символ Его милосердия, тьма – символ Его
справедливости и правосудия. В кабале есть даже такой образ: «свеча тьмы».
Но, в сущности, несчастья, точнее, то, что мы воспринимаем таким образом,
– скрытые формы милосердия.
– В русском словесном обиходе есть горестная констатация: Г-сподь
посетил. Смерть, пожар, разорение – Г-сподь посетил. Я бы не стал утверждать,
что русское традиционное сознание воспринимает такие посещения как скрытые
формы милосердия, но во всяком случае бедствия получают высшую санкцию
и потому внутренне принимаются.
– Конструктивное сознание. Следующий шаг – понять смысл посещения.
У Ѓалеви*** есть такие строки: «Из-под солнца Твоего – в тень Твою, Из-под
гнева Твоего – в тьму Твою». Здесь символика света и тьмы инвертируется.
Свет Г-сподень невыносим – тень и тьма милосердны. Ѓалеви ссылается здесь
на псалом девяносто первый, где говорится, что человек в тени Всевышнего
пребывает под Его защитой. Читатель, для которого Ѓалеви писал, хорошо
знал псалмы, девяносто первый – из самых известных, входит в корпус молитв,
так что эта важная ссылка легко прочитывалась.
И еще одно существенное замечание: после прихода Машиаха скрытое откроется,
снимется противопоставление света и тьмы: ночь будет светить, тьма – сиять.
– Интересно, это произойдет потому, что тьма изменит свою природу
или потому что зрение улучшится?
_________________________________________________
* Кумраниты – еврейская сектантская община (I в. до н. э. – I в. н. э.),
базировавшаяся на берегу Мертвого моря.
** Амос, 5:20.
*** Йеѓуда Ѓалеви (1075-1141 гг.) – еврейский поэт и мыслитель.
ЗАЖИГАЯ ХАНУКАЛЬНЫЕ СВЕЧИ
Раввин Адин Штейнзальц
У приближающего праздника Хануки много сторон и граней, однако, по своей сущности, он является праздником еврейской самоидентификации. Война Маккавеев была войной за еврейскую самоидентификацию, а празднуемая нами победа – победой еврейской самоидентификации. Все остальное в Хануке – не более чем детали, средства и методы их передачи.
Войну можно вести различными способами. Во времена Хасмонеев это была реальная жестокая война, сопровождавшаяся кровопролитием и гибелью людей. Война в наши дни является менее кровопролитной, однако ничуть не менее значительной. Как и тогда, она ведется за нашу самоидентификацию. Сегодня враги выглядят иначе, но, по сути, это те же самые враги.
Самоидентификация – это не просто выбор определенного цвета или знамени. Она означает выбор формы существования. Когда еврейская самоидентификация утрачена, то, что осталось, более не имеет какого-либо значения для еврейского народа. В наши дни война ведется во имя сохранения еврейской самоидентификации в трудные времена, когда ассимиляция и ее последствия на различных уровнях наносят жестокий ущерб еврейскому народу. Создается впечатление, что в этой войне евреи пока очень далеки от победы. Как и тогда, сегодня нам крайне важно четко осознать истинный характер положения дел. Действительно, существует множество еврейских организаций, каждая из которых работает в своей конкретной области еврейской жизни, от благотворительности до выращивания тюльпанов в Израиле и создания еврейской породы скаковых лошадей. Однако наша главная задача очень проста: мы должны сделать так, чтобы еврейский народ продолжил существовать. Если мы осознаем, что нашему существованию угрожает опасность, то мы сможем в одиночку или с помощью других людей начать поиск новых способов укрепления еврейской самоидентификации.
Сердцем этого праздника является история о ханукальном светильнике, небольшого количества масла в котором хватило, чтобы давать свет в течение восьми дней. Попробуем рассмотреть ее не на фактическом, а на символическом уровне. Взятая в качестве аллегории, она говорит о том, что даже небольшое число людей с малыми знаниями и каплей желания способны поддержать пламя в критический момент, если у еврейского народа будет на то воля и силы.
Однако даже если мы сумеем преодолеть кризис, наша работа будет все еще
далека от завершения. Нам придется трудиться над развитием, ростом, укреплением
и поддержанием еврейской самоидентификации.
ОСВЕЩАЮЩИЙ И ОСВЯЩАЮЩИЙ СВЕТ
Раввин Адин Штейнзальц
Первое из сотворенного Всевышним — свет, ставший символом всего, что хорошо
и красиво. «И сказал Всесильный: «Да будет свет!» — и отделил Всесильный
свет от тьмы», — говорит о том Тора («Брейшит», 1:3,4). Царь Шломо (Соломон)
сказал: «И увидел я, что есть преимущество у мудрости перед глупостью,
— как у света перед тьмой («Коэлет» — «Екклесиаст», 2:13). Свет — синоним
добра во всех языках. И действительно: во всем, в чем мы находим святость,
очевидна связь света с благом. Существует святость времени и пространства,
святость места и событий, и все, что освящено — освещено: Храм и синагога,
суббота и — праздники, свадьба и (не про нас будь сказано) похороны.
Великолепная Менора (светильник) из чистого золота стояла в Храме. Она
находилась во внутреннем его зале, куда имели доступ лишь немногие, и
воплощала в себе чистоту и святость Храма. Менора была скрыта от взоров,
освещая при этом весь мир, — подобно солнцу, на которое нельзя взглянуть
без риска потерять зрение. Именно Менора стала после разрушения Храма
символом еврейства, призванного быть «светочем для гоев». Археологам достаточно
обнаружить ее изображение, дабы определить, что в этом месте существовало
когда-то еврейское поселение, даже если все остальные признаки этого отсутствуют.
И когда было возрождено государство Израиль, Менора стала его символом,
одним из элементов герба.
Не гаснет свет и в синагоге. Днем и ночью горит там негасимый огонь, освещающий
ковчег со свитками Торы. Наступление субботы и праздников мы отмечаем
зажиганием свечей. У горящих огней восьмисвечника евреи празднуют Хануку,
победу света над тьмой, святости — над нечистотой.
Во времена иерусалимского Храма в праздник Сукот совершалась церемония
возливания воды на жертвенник. По всему городу горели костры, и мудрецы,
к восторгу собравшихся, жонглировали зажженными факелами. Во времена Талмуда
жгли костры в Пурим и, конечно же, в Лаг ба-омер — годовщину смерти раби
Шимона бар-Иохая, составителя основополагающего труда по Кабале — книги
«Зоар» («Сияние»). Зажигают поминальную свечу в память об умершем, и несмотря
на то, что обычай этот связан с печалью, здесь свеча тоже символизирует
свет — свет души, ибо сказано в «Мишлей» (Книге Притчей Соломоновых).
«Душа человека — светильник Г-спода» (20:27). Поэтому поминальная свеча
является выражением не скорби и горя, а, напротив, — радости, ибо мы знаем,
что душа горит вечно. И на свадьбах зажигают свечи — свечи радости и надежды,
— когда родители ведут жениха и невесту под свадебный балдахин. И в каждой
из этих свечей, в мириадах огней, зажигаемых по самым разным поводам,
множатся и отражаются добро и красота изначального света первого дня Творения.
Высокий смысл символики, связанной со светом, нашел отражение в еврейском
законодательстве. Так, например, запрещено изготовлять точную копию храмовой
Меноры, ибо любая подмена света, исходящего из Храма, — это профанация;
задачей света Меноры было не физически осветить этот мир, но согреть и
освятить его.
Еврейские мастера во все времена и во всех странах соревновались друг
с другом в изготовлении светильников, чтобы их творения как можно полнее
передавали формой и отделкой смысл и красоту события, в честь которого
их зажигают. С еврейской точки зрения, у тьмы есть только одна задача:
дать возможность свету проявиться. Основатель хасидизма Бааль-Шем-Тов
отмечал: «Гиматрия (числовое значение) слова «свет» равна гиматрии слова
"тайна"», — и мы стараемся понять его тайную суть.
|