Для того, чтобы получить соответствующий недельный раздел, щелкните два раза на дату субботы.




ШОФТИМ

В чем суть института монархии с точки зрения Торы? Мудрый царь должен управлять армией в час войны, а в мирные времена являть всему народу пример праведности. Оба этих качества в свое время сочетал в себе царь Давид.

«КОГДА... СКАЖЕШЬ: "ПОСТАВЛЮ Я НАД СОБОЮ ЦАРЯ, ПОДОБНО ВСЕМ НАРОДАМ, ЧТО ВОКРУГ МЕНЯ", - ТО ПОСТАВЬ НАД СОБОЮ ЦАРЯ, КОТОРОГО ИЗБЕРЕТ БОГ...»Дварим», 17:14,15).

Слова «…поставлю я над собою царя, подобно всем народам, что вокруг меня» вызывают по меньшей мере недоумение. Разве Тора не запрещает евреям следовать обычаям и нравам других народов? Ответ таков: если народ действительно захочет царя «подобно всем народам», то ему напоминают продолжение фразы - «…поставь над собою царя, которого изберет Бог…» (!) Что это означает? Царь Израиля должен являться символом всего еврейского народа, его идеальным выражением, а не избираться в угоду тем, кто желает во всем уподобиться окружающим племенам.

Увы, во времена Шмуэля не дремучие плебеи, а старейшины Израиля обратились к пророку (от лица народа) с почти теми же словами: «…поставь сейчас над нами царя, чтобы судить нас, как принято у всех народов» (Шмуэль I, 8:5). Поступи они согласно еврейскому Закону, ими была бы исполнена одна из 613 заповедей Торы - ведь церемония избрания на царство совершается в присутствии семидесяти одного старейшины и пророка, в этом заключается специфика избрания монарха у евреев. К сожалению, в те времена все произошло иначе.

Поэтому строку из нашего недельного раздела можно рассматривать как ответ Торы на будущие претензии заблудших евреев. Если бы Израиль до конца следовал путями Г-спода, то, возможно, вообще не понадобилось бы ставить над ними царя. Для решения любых практических вопросов можно руководствоваться наставлениями Торы и решениями Сангедрина. Но коль скоро народ обратился к пророку со словами: «Дай нам царя!» (именно мы будем решать, какие указы вводить, какие упразднять), Шмуэль ответил: «Это будет устав царя, который воцарится над вами!» (Шмуэль I, 8:11) - т.е. царь будет править вами, а не наоборот. («Кли якар)».

КИ ТЕЦЕ

Есть ситуации, в которых Тора допускает компромисс со злым началом в человеке. Согласно Ѓалахе, еврейским воинам во время боевых действий, после вторжения в пределы врага, за неимением кашерных продуктов разрешается употреблять в пищу некашерные мясо и вино (Рамбам). Более того, победителю простительно овладеть понравившейся нееврейкой и взять ее к себе в дом - на испытательный срок:

«КОГДА ВЫЙДЕШЬ ТЫ НА ВОЙНУ ПРОТИВ ВРАГОВ ТВОИХ, И ОТДАСТ ИХ БОГ, ВСЕСИЛЬНЫЙ ТВОЙ, В РУКИ ТВОИ, И ВОЗЬМЕШЬ У НИХ ПЛЕННЫХ, И УВИДИШЬ СРЕДИ ПЛЕННЫХ ЖЕНЩИНУ КРАСИВУЮ, И ВОЗЖЕЛАЕШЬ ЕЕ, И ЗАХОЧЕШЬ ВЗЯТЬ ЕЕ СЕБЕ В ЖЕНЫ, ТО ПРИВЕДИ ЕЕ В ДОМ СВОЙ…»Дварим», 21:10-12)

Однако иудаизм - это не только проза практического закона, в нем имеет место и поэзия мистики. Комментарий «Ор ѓа-хаим» раскрывает перед нами совсем иной пласт понимания текста. Он начинает с вопроса: как может Б-г не только оставить безнаказанным подобное поведение представителей избранного народа, но и даровать связанную с этим заповедь?

Известно, что представления о женской красоте достаточно субъективны, и трудно предположить, что Тора оставляет без внимания духовный аспект происходящего, говоря лишь о внешней привлекательности: «Обманчива прелесть, и тщетна красота - [лишь] женщина, боящаяся Всесильного, достойна хвалы» («Мишлей», 31:30). В оригинальном тексте Торы сказано не ве-хашакта ота - «и возжелаешь ее» (ее тело), а ве-хашакта ота - «и возжелаешь [то, что] в ней» - то есть ее Б-жественную душу.

После грехопадения Адама много высоких душ канули в ситра-ахра («нечистоту»). Среди них и души будущих ситра-ахра ставших гордостью и славой нашего народа: Рут, Шмайи, Автальона, Онкелоса и многих других (ситра-ахра ). Гер, входя в еврейский народ и присоединяясь к служению Всевышнему, покоряет нечистую составляющую собственной души и приносит ей избавление. Но иногда она столь крепко связана с ситра-ахра, что словно попадает к ней в плен; будучи неспособной сама разорвать эти оковы, она ждет помощи извне.

Учитывая сказанное, комментарий «Ор ѓа-хаим» так истолковывает данный фрагмент: «Когда выйдешь ты на войну» - исполняя заповедь Торы, а исполнение заповеди - это всегда война с ситра-ахра. «И увидишь среди пленных» - среди душ, находящихся в плену у ситра-ахра. «Женщину красивую» - чистую душу. «И возжелаешь ее» - твоя душа возжелает воссоединения со своей второй половиной.

КИ ТАВО

Принося первые плоды урожая в Храм в знак благодарности Создателю, наши предки вспоминали давнюю историю:

«…АРАМЕЕЦ [ХОТЕЛ] ПОГУБИТЬ ОТЦА МОЕГО, И СОШЕЛ ТОТ В ЕГИПЕТ…» («Дварим», 26:5)

Это история о том, как Яаков двадцать лет проработал на своего тестя, арамейца Лавана. Мы же читаем этот отрывок вслух на пасхальном седере, исполняя тем самым древнейший из дошедших до наших дней еврейских церемониалов. Но почему эта история столь важна? И какова связь между Лаваном и египетским изгнанием? Попробуем разобраться.

Именно Лаван стал косвенной причиной египетского рабства. Коварный арамеец обманул Яакова, отдав ему в жены Лею вместо ее сестры, избранницы сердца Яакова, - Рахели. Впоследствии это привело к трагическому внутрисемейному конфликту: долгожданный первенец Рахели, Йосеф, был продан сынами Леи в Египет (причем многие комментаторы считают, что в их поведении немаловажную роль сыграли гены деда), и это послужило одной из причин переселения туда потомков Яакова и последующего порабощения еврейского народа.

Если у Эйсава были резонные причины ненавидеть своего брата - ведь Яаков отнял у него первородство и отцовское благословение! - то ненависть Лавана совершенно иррациональна. Пасхальная Агада сообщает, что он, вместо благодарности Яакову за его труд и собственное процветание, задумал уничтожить его, а всех его детей забрать и воспитать на свой лад. Поэтому традиция считает, что Лаван был еще более жесток, чем египетский фараон, который приказал бросать в Нил только мальчиков.

Необходимо принять во внимание тот факт, что составители Агады ставили одной из целей поднять дух еврейского народа, потерявшего Храм и отправившегося в изгнание. Мудрецы намеренно избрали фрагмент об арамейце Лаване, подразумевая следующую игру слов: ARAMI - «арамеец» и ROMA - «Рим». Этот фрагмент напоминает всем присутствующим на седере о первопричинах изгнания и внушает им надежду на то, что и этот, «римский» галут, закончится, подобно всем предыдущим, и в истории в очередной раз повторится сказанное: «И вывел нас Бог из Египта рукою сильной и мышцею простертой…» («Дварим», 26:8)

НИЦАВИМ - ВАЕЛЕХ

«ВСЕ ВЫ СТОИТЕ СЕГОДНЯ ПРЕД БОГОМ, ВСЕСИЛЬНЫМ ВАШИМ: ГЛАВЫ КОЛЕН ВАШИХ, СТАРЕЙШИНЫ ВАШИ И НАДСМОТРЩИКИ ВАШИ, КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК В ИЗРАИЛЕ. ДЕТИ ВАШИ, ЖЕНЫ ВАШИ И ПРИШЕЛЕЦ ТВОЙ, КОТОРЫЙ В СРЕДЕ СТАНА ТВОЕГО, ОТ ДРОВОСЕКА ТВОЕГО ДО ЧЕРПАЮЩЕГО ВОДУ ДЛЯ ТЕДварим», 29:9,10).

С одной стороны, в приведенном фрагменте перечисление социальных слоев базируется на иерархическом принципе. Но с другой, слова «все вы стоите сегодня пред Б-гом» уравнивают все слои общества. Соответственно, отсюда выводятся две вещи:

1. За грех каждого еврея может пострадать множество других, невинных людей. Но если это человек, занимающий высокий административный пост, или мудрец, сведущий в законах Торы, то за его прегрешение, даже незначительное, может быть наказан весь народ. Таким образом, руководители ответственны за весь народ, главы колен - за свое колено, старейшины - за свой род, надзиратели - за свой округ, и каждый еврей - за свою семью.

2. Принцип взаимной ответственности израильтян «все евреи ответственны друг за друга» вступил в силу после заключения союза с Б-гом. Согласно этому принципу, Израиль представляет собой неделимое целое, единый организм, и если хотя бы одна клетка в нем переродилась - ему угрожает опасность.

Не случайно в этом отрывке наряду с остальными членами сообщества упомянуты пришельцы, герим, которых Моше назначил дровосеками и водоносами. Ни для кого не секрет, что некоторые евреи (как ни парадоксально, преимущественно те, кто не стремится к соблюдению еврейской традиции) с явным предубеждением относятся к праведным прозелитам. В тридцати шести местах Тора предупреждает о том, чтобы евреи не злоупотребляли своим положением в отношениях с герим, «…ибо пришельцами были вы в стране египетской» («Дварим», 10:19). В свете принципа «все евреи ответственны друг за друга», отразившего взаимные обязательства и ответственность всех сыновей и дочерей нашего народа, Тора вновь и вновь напоминает о недопустимости вражды между разными группами евреев и комплекса превосходства одних над другими.

ПОСТ ГЕДАЛЬИ

На следующий день после Рош га-шана , третьего Тишрей, наступает пост Гедальи, который упоминается в Книге Зехарии как "пост седьмого [месяца]" - ведь Тишрей - седьмой месяц года.

Если Рош га-шана выпадает на четверг и пятницу, пост переносится на воскресенье, потому что в субботу постятся только в Йом Кипур.

Пост продолжается от восхода солнца до появления первых звезд. Кантор включает в утреннюю молитву отрывок Анейну ("Ответь нам"); при выносе свитка Торы читают, как в Рош га-шана, "Тринадцать Принципов Веры" и Ваяхаль.Этот пост был установлен мудрецами после смерти Гедальи, сына Ахикама, последнего правителя Иудеи, убитого Ишмаэлем, сыном Нетаньи, по наущению царя Аммона. Со смертью Гедальи погасла последняя искра еврейской государственности в Эрец Исраэль, едва тлевшая после разрушения Первого храма, множество евреев было убито, а остальные были изгнаны вавилонянами из страны или сами бежали из нее.

Когда Навухаднецар разрушил Храм и изгнал евреев в Вавилонию, он позволил незначительной части населения остаться в стране и поставил над ними Гедальягу, сына Ахикама. Узнав об этом, евреи, жившие в Моаве, Аммоне, Эдоме и других странах, вернулись в Израиль и занялись земледелием - обработкой виноградников, подаренных им Навухаднецаром.

Царь Аммона, ненавидевший евреев, подослал Ишмаэля, сына Нетаньи, для того, чтобы он убил Гедалью. Он прибыл к Гедалье в город Мицпе. Гедалья был предупрежден о заговоре, но не поверил этому предупреждению и принял Ишмаэля с почетом. Заговор удался. Ишмаэль убил Гедалью, большинство евреев, бывших с ним, и вавилонян, которых оставил при нем царь Вавилона. Оставшиеся в Израиле евреи испугались мести Навухаднецара и бежали в Египет.

В память об этих ужасных событиях мудрецы объявили день гибели Гедальи днем поста.

Существует мнение, что Гедалья был убит первого Тишрей, но поскольку в праздник нельзя поститься, пост начинается после Рош га-шана.

Про этот пост сказано Ваяхаль. 18): "Отсюда мы учим, что смерть праведника приравнивается к сожжению Дома Всевышнего, ибо так же, как был установлен пост в день разрушения Храма, он был установлен и в день смерти Гедальи".

По книге "Сефер гатодаа", Элиягу Ки-тов, перевод с иврита, Иерусалим, 1991

Доп. материал: "Энциклопедия иудаизма"

Шабат Шува

Суббота, приходящаяся на период между Рош Гашана и Йом Кипуром, называется Шабат Шува. В нее читают в синагоге Гафтару "Шува, Исраэль" ("Вернись, Израиль" - Гошеа, 14). Ее называют также "субботой раскаяния".

Молитвы в эту субботу отличаются от обычных только тем, что к ним добавляются (шепотом) слова, которые произносят все Десять Дней Раскаяния. Молитва Гошеа, не читается. В молитву Маген Авот, произносимую в субботний вечер, вставляют слова "Святой Царь".

В эту субботу раввины всех общин Израиля выступают в синагогах и разъясняют необходимость раскаяния и тяжесть наказания, которому подвергнутся те, кто будет упорствовать в своих заблуждениях. В наших книгах написано, что в то время, когда раввин выступает перед своими слушателями, Всевышний прощает их грехи.

В эту субботу следует особенно остерегаться праздности, бесцельного времяпрепровождения и неподобающих разговоров. Она должна быть посвящена самоанализу и мыслям о раскаянии.

ГААЗИНУ

Песнь «Внемлите, небеса...» являет собой пример возвышенной поэзии, что ощущается даже в переводе. Изобилующая ярчайшими образами, она преисполнена благородных чувств и глубины мысли. Перед нами проходит в сжатом виде вся история Израиля. Это изумительная пророческая песнь, в которой уже нет ни наставлений, ни обличений, ни увещеваний. Избранному народу надлежит знать о том, что произойдет с ним после покорения земли Кнаан, вплоть до прихода Машиаха.

«ВНЕМЛИТЕ, НЕБЕСА, И Я ГОВОРИТЬ БУДУ, И УСЛЫШИТ ЗЕМЛЯ РЕЧИ УСТ МОИХ» («Дварим», 32:1).

Всевышний наказывает врагов еврейского народа - таков один из лейтмотивов этой песни. Но если беды Израиля посланы ему в наказание за нарушение договора с Творцом, то чем провинились неевреи, избранные Б-гом в качестве орудия исполнения Его воли?

Ответ таков: наши гонители отнюдь не помышляют о следовании Его воле, с одной стороны, и не рассматривают свои деяния как гнетущую и обременительную миссию, с другой.

В Египте евреи были чужеземцами и в качестве таковых платили дань фараону, единоличному владыке страны, занимаясь разного рода работами. Эта дань не была произволом конкретного правителя - так повелось издавна. Но египтяне «перегнули палку» в своем желании низвести евреев до уровня рабочего скота. Они «изнуряли… тяжкими работами» наш народ, «горькой сделали жизнь их тяжким трудом» («Шмот», 1:11,14) и, согласно мидрашам, всячески издевались над ними.

Как Всевышний мог допустить все это? Ответ прост: ненависть, которую отдельные народы испытывают по отношению к евреям, служит тем средством, с помощью которого забывчивым потомкам Яакова напоминают об их истинном предназначении. Однако сам факт существования еврейского народа вызывает у неевреев гораздо меньшую неприязнь, чем его миссия, избранность. Ненависть притеснителей к Израилю стала следствием их зависти к народу, на который была возложена Творцом уникальнейшая в истории человечества задача, а не реакцией на присущие евреям недостатки или особенности их религии.

Именно это вменяется в вину нашим врагам, и именно за это они понесут наказание, как сказано: «…Он отомстит за кровь рабов Своих, и совершит мщение над врагами Его, и искупит землю Свою и народ Свой!» («Дварим», 32:43) Точно так же, как в прошлом мы были свидетелями осуществления многих пророчеств Торы, - и в скором будущем нам предстоит увидеть, как сбываются заключительные слова этой песни.

БРЕЙШИТ

"И увидела жена, что дерево хорошо в пищу, и что оно - услада для глаз и вожделенно дерево для познания; и взяла плодов его, и ела, - и дала также мужу своему, и он ел". (Брейшит, 3:6)

Во все эпохи в разных культурах - в произведениях искусства всевозможных жанров или же в философских трудах - одна и та же тема неизменно занимала центральное место - извечная проблема добра и зла. И в связи с этой темой многие мыслители неизбежно обращались к одной и той же, и пожалуй, самой известной библейской истории - истории о первом грехе прародителя всего человечества - Адама. Надо сказать, что при всей популярности этого сюжета, та атмосфера загадочности, которой окружена история о первом грехе ничуть не развеяна. За долгие годы искателями истины написаны сотни книг, представляющих различные версии того, "как было дело". Но безусловно, еврейские мыслители имеют "авторские права" на оригинальное толкование Писания, поскольку даже самые непримиримые критики не могут отрицать, что Тора была дарована на горе Синай именно евреям. В противном случае они сами рискуют изобличить себя в другом грехе - в невежестве.

Перейдем к самому сюжету. Во-первых, нам не понятно, почему у Адама "раскрылись глаза" только по совершении греха; неужто до того, как он отведал плод запретного дерева он был подобен животному, не ведающему разницы между добром и злом? Один из величайших толкователей Писания - Рамбам (1135-1204) - в своем труде "Наставник колеблющихся" говорит, что до греха Адам, ведомый Б-жественным знанием, смотрел на мир через призму таких объективных понятий, как "истина и ложь". Конечно же, никто не станет отрицать, что наши субъективные представления о "добре и зле" лежат в несколько иной плоскости. "Истина и ложь" - категории абсолютные, вековечные и непреходящие. Однако понятия "добро и зло" чаще всего связаны с нашими собственными воззрениями на мир, а человеческие взгляды, как известно, с течением времени подвергаются изменениям.

До греха Адам не осознавал своей наготы, поскольку его взгляд на вещи был лишен всяческих предубеждений. Однако после греха в его сознании произошел "сдвиг", и "истина и ложь" в один миг сменились субъективными категориями "добра и зла": "ибо оно - услада для глаз и вожделенно дерево для познания..." ("Брейшит", 3:6). Вожделенно, но не для постижения объективных истин, а для познания переменчивых и потому - в определенном смысле - лживых понятий. Недаром само Писание подчеркивает - "и узнали, что наги они" (3:7), вместо "и увидели". Это означает, что Адам и Хава и ранее видели друг друга, однако их чувство было невинным и чистым, свободным от налета пагубной страсти и плотского вожделения, - нагота воспринималась ими как нечто естественное, данное Б-гом. И это несмотря на существовавшую между ними интимную близость! Ведь согласно толкованию Раши (1040-1105), Адам познал Хаву еще до грехопадения.

Но какая поистине непреодолимая преграда между Творцом и Человеком возникла после греха! То, что еще вчера было для Адама непредвзятым и естественным, стало сегодня злом. Именно вследствие первого греха мы вынуждены предъявлять к жизни совсем иные критерии и стараться, по возможности, либо подчинить, либо сокрыть наше естество. Внезапное ощущение стыда, охватившее Адама и Хаву, свидетельствует о зародившемся чувстве совести - осознания собственной неправоты и порочности. Прежде Адам был значительно выше животных страстей - он был, буквально, Б-гоподобным существом - об этом говорит сама Тора ("по образу и подобию"). Однако после греха животное начало в его сердце угнездилось так же прочно, как и Б-жественная душа. Впредь между ними будет вестись нескончаемая борьба.

Раши, объясняя вышеприведенный стих "и узнали, что наги они" (3:7), обращает наше внимание на то, что у Адама и Хавы была одна единственная заповедь - да и той они пренебрегли. Надо сказать, что другие толкователи пребывали в некотором недоумении: как Раши мог считать, что заповедь не есть от дерева познания добра и зла была единственной заповедью - ведь ранее (1:28) в Торе мы встречаем другое повеление "плодитесь и размножайтесь"? Ответ, который дают мудрецы, гласит следующее: Раши действительно расценивал повеление "плодитесь и размножайтесь" как отдельную заповедь, которая вследствие греха превратилась в порочную похоть. Это только в очередной раз подтверждает наше предположение о том, что Адам действительно подменил объективные категории - Абсолютные Б-жественные повеления - субъективными оценочными критериями, т.е. потребностями своей физической природы. Итак, тот факт, что Адам не испытывал стыда, свидетельствовал о его былой непогрешимости. После греха Адама чувство стыда начало подсказывать ему, что его действия были продиктованы животной душой. Если бы стыд отсутствовал, то это показывало бы, что естественная натура целиком взяла верх над Адамом. Все это, естественно, относится к каждому из нас.

Многие комментаторы полагают, что до грехопадения человеческие желания не противоречили тем правилам игры, которую затеял Г-дь. Человек постигал и осваивал мироздание, не выходя за отведенные ему пределы - зло, или ложь - находились извне его существа. Выбрать зло для Адама было бы таким же немыслимым деянием, как для человека, который пребывает в здравом рассудке - самосожжение на костре. Но после греха зло стало его неотъемлемой частью, и теперь каждый из нас постоянно должен делать выбор, порой весьма нелегкий и "драматический".

Следующие рассуждения могут кому-нибудь показаться не вполне "стандартными" - тем оно и лучше, поскольку стандартность мышления продиктована предвзятой и косной точкой зрения обывателя. Согласно тому же библейскому сюжету одежда на человеке появилась в результате первого греха. Адам, испытывая угрызения совести, почувствовал необходимость оградить свое тело. В качестве первой одежды были избраны "листья смоковницы" (3:7), из которых были сделаны опоясания. Таким образом одежда, будучи аналогом "каиновой печати" (4:15), является своего рода знаком, напоминающем нам о падении человека. Автор книги "Цемах Цедек" по этому поводу излагает следующую притчу. "Однажды Вельможа тяжко провинился перед Государем, и тот в назидание велел ему и всем будущим его потомкам носить в носу железную цепочку. После смерти Вельможи, его сыновья действительно носили в носу железные цепочки, однако по прошествии некоторого времени, они сменили их на серебряные и золотые". Одежда - не более чем знак проклятия и позора человеку, променявшему Б-жественное Откровение на страсти и вожделения своего бренного тела. Следуя моде, мы стремимся сделаться краше и привлекательнее, за счет изысканных одежд отразить свою "неповторимую индивидуальность" (если таковая имеется). Но не следует забывать и о том, что одежда, по существу, есть напоминание о первом грехе Адама, и не более чем до неузнаваемости модернизированный "фиговый листок". Есть комментарии и другого рода. Мальбим (1809-1879), к примеру, говорит о том, что человек уже изначально был сотворен с телом и душей, где тело исполняло роль "облачения" для души, а душа и есть сама суть. Но после совершения греха человек надел "одежду на "одежду". Таким образом, тело в его глазах стало играть главенствующую роль - стало сутью. Тело и душа, которые когда-то были неразделимы, отныне будут стремиться к самостоятельному существованию.

Другие комментарии носят несколько философский оттенок. Говорят о том, что тело и одеяния символизируют собой соответственно действия и идеи. Среди тех, кто критически относится к практической стороне еврейской жизни бытует ошибочное мнение, что, якобы, этический аспект иудаизма куда важнее чем исполнение заповедей. Но в этом то и состоял грех Адама: Змей склонил его к подобной точке зрения, что "вожделенно древо для познания токмо" - нет, мол, настоятельной надобности в практических делах! Мы знаем, чем к чему это привело: отведав столь желанный плод бесплодных умозрительных рассуждений Адам в конце концов почувствовал что на деле то он остался "без дел" - т.е. совсем голым! Ну а это уж совсем не этично.

НОАХ

"Ноах был человек праведный, непорочный в поколениях своих: с Б-гом ходил Ноах". (Брейшит, 6:9)

Ноах - сын поколения погрязшего в грехе и разврате, прародитель всего послепотопного человечества, является первым персонажем Священного писания, по отношению к которому применена образная характеристика: "человек праведный, непорочный в поколениях своих: с Б-гом ходил Ноах".

В следующем недельном разделе - "Лэх" - Г-дь требует от Авраама: "Ходи предо мною и будь непорочен" (Брейшит, 17:1). Складывается впечатление, что непорочность - качество, которое было присуще Ноаху с малых лет, - не было от рождения свойственно Аврааму, раз уж к нашему патриарху обратились с подобным повелением. Но действительно ли это так?

Есть Мидраши, утверждающие будто Ноах и в самом деле был достаточно праведен, и если бы он жил в других, более благочестивых поколениях, то возможно, он достиг бы еще более высокого уровня праведности. Есть Мидраши, согласно которым он был праведником только по сравнению с грешниками своего поколения, но в поколении Авраама его праведность ни во что бы не ставилась, что, впрочем, подтверждается самим текстом Писания: "Войди ты и все семейство твое в ковчег, ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в этом поколении" (Брейшит, 7:1).

Оба эти мнения еще раз подчеркивают, что не стоит излишне переоценивать праведность Ноаха. Еще больше мы в этом убеждаемся, сравнив, насколько отличаются действия обоих персонажей в сходных критических ситуациях. Перед низвержением Содома и Аморы, - городов, в которых порок был просто-напросто узаконен, - Г-дь предупреждает Авраама: "Вопль Сдома и Аморы - велик он, и грех их - тяжел он весьма" (Брейшит, 18:20).

Мы видим реакцию Авраама: он возносит мольбу о милосердии: "Неужели ты погубишь праведного с нечестивым?!" А Ноах? - когда ему было объявлено о том, что на все человечество обрушатся губительные воды потопа, смолчал, не проронил ни слова, и начал послушно возводить ковчег для собственного спасения.

Благочестие Ноаха достаточно ограничено, и поэтому его "праведность" весьма относительна: Ноах не собирается брать на себя ответственность за прегрешения других, не стремится он и просить за них прощения. Он спасает лишь свою душу и жизни близких родственников, - не важно, что в этот момент весь мир предан уничтожению.

Поэтому еврейские мудрецы, которые не оставляют без внимания не то что слово - ни одной буквы Писания, - дают ответ на наш первый вопрос: - как могло статься, что от Авраама требовалось приложить немалые усилия, чтобы обрести непорочность - качество, которое Ноаху было свойственно от рождения?

Ответ мудрецов зиждется на все том же сравнительном анализе, к которому столь часто прибегают при толковании Священного писания. Что сказано о Ноахе? - "С Б-гом ходил Ноах", т.е. с помощью Б-га, и вряд ли Ноаху удалось бы самостоятельно, без столь мощной поддержки свыше справится со своими проблемами. Что же до Авраама, то о нем сказано: "Ходи предо мною"! Похоже, что прародитель еврейского народа в достаточной мере обладал собственными силами, для того чтобы взять на себя бремя тех или иных забот, помогая людям в трудных ситуациях, порой избавляя их от неминуемой гибели. Множество тому примеров содержится и в Писании и в агадической литературе.

Итак, несмотря на то, что Ноах благополучно спасся от вод потопа, не ему, увы, надлежало стать прародителем избранного народа, - праотец Авраам появится только через десять поколений. Отсюда вывод, напрашивающийся сам собой: для того чтобы удостоится великой избранности, не достаточно упиваться собственной лишь праведностью. И хотя Ноах был также избран - для физического продолжения всего рода человеческого, Авраам и его потомки пришли в мир, чтобы явить Идею, придать смысл этой жизни, и показать народам тот путь истины, по которому им надлежит двигаться.

ЛЕХ ЛЕХА

"И сказал Г-дь Авраму: уйди из земли твоей, от родни твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе". (Брейшит, 12:1)

Выдающийся комментатор Священного писания - Раши (1040-1105) - толкует этот отрывок следующим образом: "Уйди - ради удовольствия твоего, на благо твое". Таким образом, исходя из основного текста Торы мы учим, что нашему праотцу заповедано оставить место своего рождения и отчий дом, чтобы проследовать в Землю Обетованную. Но из толкования Раши мы видим: несмотря на то, что от человека требуются определенные жертвы на пути служения, Г-дь не обязывает человека отрекаться от благ этого мира. Напротив, человек сотворен с целью привнести порядок в мироздание, используя всевозможные ресурсы, предоставленные в его распоряжение, покорить природу, поставить все окружающее себе в услужение. Не случайно Аврам взял с собой всех домочадцев, все имущество, и всех тех, кого он приобщил к еврейству.

Глава гурских хасидов - р. Иеуда Арье-Лейб - говорит о том, что Авраам несет на своих плечах двойную миссию. С одной стороны, он - потомок Ноаха, от которого после потопа продолжило существование все человечество. Следовательно, на Аврааме лежит обязанность приближать все человечество к полученным им Б-жественным знаниям. Ведь в этом заключается Единство Творца, которое мы провозглашаем дважды в день, читая священное "Шма": "Слушай Израиль, Г-дь - Б-г твой, Г-дь - Един", где два последних слова подчеркивают, что в будущем имя Его станет Единым для всех народов.

Вместе с тем Г-дь говорит Аврааму: оставь места прежнего обитания ради себя самого, - то есть во имя исполнения той части служения, которая принадлежит только евреям. Любой народ имеет свои характерные черты, собственные обряды и обычаи, которые определяют его лик среди других народов. Избранный народ также должен исполнять свои специфические обязанности, придерживаясь собственных традиций. Однако нужно помнить о том, что избранность в первую очередь предполагает не получение всяческих привилегий, а ответственность за соблюдение заповедей. В трактате Устной Торы "Поучения отцов", который посвящен разбору вопросов преимущественно этического плана, сказано: "Не будь как раб, служащий своему господину ради получения платы ". В действительности, каждый из нас может обнаружить в самом себе оба пути служения.

Понятно, что человеку, выросшему в условиях европейской цивилизации, невозможно в один присест приняться за исполнение всех шестьсот тринадцати заповедей. Прежде необходимо потратить долгие годы на постижение Учения. Но то, что любой еврей может сделать уже сейчас, это - признав беспримерное могущество Творца, преисполниться благоговением перед мудростью Его извечного закона. В каждую еврейскую душу заложен необходимый для этого потенциал. И уж коль скоро мы сможем рассмотреть во В-вышнем Б-га сынов Ноаха, тем более сможем распознать и наш собственный путь, услышав обращенные к Аврааму слова: "Иди - ради себя самого".

Некоторое удивление, в этом свете, может вызвать поведение Аврама по отношению к царю Сдома. В четырнадцатой главе первой книги Пятикнижия рассказывается о том, как Аврам спасает царя Сдома, победив четырех наиболее могущественных в те времена правителей. Царь Сдома просит Аврама отдать ему людей, взамен предоставляя в его распоряжение всю добычу. На первый взгляд может сложиться впечатление, что с царем Сдома поступили, по меньшей мере, не учтиво, ответив на его просьбу высокомерным пренебрежением (см. Берейшит, 14:21-24). Но было бы кощунственным допустить подобную мысль по отношению к святому патриарху еврейского народа, чьи жизненные силы были всецело подчинены желанию Творца, что подтверждает стих: "Поднимаю руку мою к Г-ду Б-гу В-вышнему, Владыке неба и земли...". Так почему же Аврам поступил подобным образом?

Мы видим, что Аврам, со сравнительно небольшим отрядом своих учеников, рискуя жизнью преследует врагов и выручает царя Сдома из отчаянного положения. Естественно, что спасенному царю следовало бы броситься в ноги своему избавителю. Однако в тексте Торы мы не прослеживаем ни малейшего проявления благодарности с его стороны. Единственным человеком, благословившим Аврама, вынесшим ему хлеб и вино, был сын Ноаха праведный Малки-Цедэк, он же Шэм, которого вообще не затронул этот вооруженный конфликт. Тем не менее, царь Сдома не последовал его примеру. Напротив, начал торговаться, требуя возвращения захваченных душ. В подобном поведении воочию прослеживается одно из наиболее характерных для сдомитян качеств - открытого проявления неблагодарности.

И именно поэтому Аврам отказался от предложенного ему имущества, ведь в противном случае нечестивый царь хвалился бы, что обогатил Аврама, оставив ему то, что в действительности принадлежало нашему праотцу, на правах победителя. Кроме того, увидев, что сдомский царь совершенно погряз в пороке стяжательства, Аврам сжалился над ним и отказался от захваченной в сражении добычи с тем чтобы научить его чувству элементарной признательности. Получается, что в словах Аврама нет ни тени упрека, ни проявления надменности или гордыни; в своем отказе он следовал единственно принципам милосердия и желанием помочь ближнему исправить свои наклонности. Нам, потомкам великого праведника, следует непрестанно искать в себе качества присущие нашему прародителю, и всегда поступать так, чтобы по достоинству называться сынами Авраама.

ВАЕРА

Если повнимательнее ознакомится с историей о низвержении Сдома, изложенной в 19 гл. книги "Брейшит", и с историей из 19 гл. книги "Шофтим" (библ. "Книга судей"), то можно обнаружить целый ряд очевидных параллелей. И на первый взгляд может показаться, что обе истории как две капли воды похожи друг на друга: гостеприимные хозяева приглашают усталых путников в свой дом на ночлег, после чего местные жители требуют выдачи гостей для надругательства над ними. Наиболее существенным отличием является тот факт, что Сдомитянам так и не удалось совершить преступление, в то время как Биньямитяне добились выдачи жертвы - и состав преступления налицо.

Тем более непонятным кажется суровость наказания, которое понес Сдом - Г-дь словно дождь пролил на него "серу и огонь", и весь город был сожжен дотла. Биньямитян миновала Небесная кара, но они были вызваны на поле брани остальными коленами Израиля и потерпели поражение только в третьем бою, выйдя с честью из двух предыдущих сражений. Так почему же Биньямитян, свершивших коварное злодеяние, не постигло то самое наказание, которое постигло Сдом?

Скрупулезно проделанный сравнительный анализ текста может пролить свет на оба рассказа. Прежде всего, стоит отметить, что согласно тексту в содомской истории в нечестивом предприятии было задействовано чуть ли не все городское население. Но в истории, происшедшей в колене Биньямина, участвовали только несколько "негодяев", которые, очевидно, пытались скрыть свое злодеяние от соседей. Посудите сами: "... городские жители, люди Сдома, окружили дом, от мала до велика - весь народ, со всех краев" (Брейшит, 19:4). "... а люди города - негодяи - окружили дом, постукивая в дверь..." (Шофтим, 19: 22)

Слово "постукивая" подчеркивает некоторую нерешительность; возможно, "негодяи" осознавали преступность своих намерений. Однако жители Сдома "подступили, чтобы выломать дверь" (Брейшит, 19:9) - решительно, с сознанием собственной правоты. Все это наталкивает на мысль, что разного рода развратные действия в Сдоме считались нормой, и, не исключено, были узаконены. Самым страшным является то, что подобные грехи не считались в Сдоме криминалом. Напротив, согласно устным преданиям, в Сдоме всячески культивировалось непримиримое отношение к чужеземцам, которые останавливались в городе на ночлег. Преступный закон оправдывал любые аморальные действия, и все привело к тому, что жители Сдома окончательно закоснели в своих грехах.

Существует разница между грешником, который осознает, что он поступает неправильно, и грешником, которому собственный извращенный разум говорит, что он прав. В первом случае еще есть надежда на исправление - человек, по крайней мере, осознает "что такое плохо", но в силу слабости собственного характера не всегда может совладать с собой. Во втором случае шансов на исцеление практически нет. Злостный преступник сживается с собственными грехами уже настолько, что теряет возможность испытать раскаяние. И по этой причине наказание, постигшее Сдом, было хотя и крайне суровым, но вполне справедливым.

После рассказа о гибели Сдома в Торе появляется история о том, как Сара, жена Авраама, была взята в дом к Авимэлэху. В предыдущей недельной главе - "Лех Леха" - мы уже сталкивались с подобной историей: тогда Сара была взята в дом Фараона, властителя Египта. Что мы можем почерпнуть из этих историй, каковы характерные черты "Египтян", и чем интересны для нас жители Герара - города, в котором правит Авимелех? С Египтом вроде бы все ясно: жители этой страны, согласно Раши (1040-1105), - грязные, испорченные люди, которые наверняка расправились бы с Авраамом, узнав, что Сара - его жена. В Египте каждый силой отстаивает свое право на обладание красивой вещью, и понятно, кто побеждает подобной ситуации: "И увидели ее вельможи Фараона, и похвалили ее Фараону; и взята была эта женщина в дом Фараона" (Брейшит, 12:15). Потому что только Фараон - единственный "объект поклонения" Египтян - обладал реальной физической властью над ними. Но узнав, кто является причиной его страданий, Фараон приказал своим людям поскорее выпроводить Авраама и Сару из Египта. Авимелех, в отличие от Фараона, очень лояльно отнесся к пришельцам. Он не знал, что Сара - жена Авраама, и поэтому его недоумение нам кажется вполне объяснимым. Авимелех вопрошает Авраама: "Чем согрешил я против тебя?" (Брейшит, 20:9) Ни Сдомитянин, ни Египтянин не задались бы подобным вопросом. В Гераре закон, мораль и нравственность - расхожие понятия. Так в чем же дело, почему Авимелех наряду с нечестивцами несет наказание.

Проанализируем фразу, произнесенную Авраамом: "Так как я подумал, что нет вовсе страха Б-жия на месте сем, и убьют меня из-за жены моей" (Брейшит, 20:12). С точки зрения иудаизма тремя наиболее тяжкими грехами считаются идолопоклонство, убийство, и прелюбодеяние. В отличие от остальных запретов Торы, эти три вещи запрещается нарушать даже по принуждению, - т.е. даже тогда, когда вашей жизни угрожает опасность. Во фразе, сказанной Авраамом Авимелеху, содержится скрытый намек на все три типа преступлений: "нет вовсе страха Б-жия" - идолопоклонство; "и убьют меня" - убийство; "из-за жены моей" - прелюбодеяние.

Авраам был убежден, что в том месте, где отсутствует почитание Высшего принципа, который запрещает совершать действия определенного типа и предписывает выполнять другие, отнюдь не всегда закон и нравственные нормы могут удержать человека от преступления, особенно в тех случаях, когда собственное "никогда не ошибающееся "я" убеждает его в собственной правоте. Закон, равно как и мораль - будь то мораль гражданская или личная - способны изменятся с течением времени, поскольку являются порождением человеческого разума. Кроме того, определенные виды действий или помыслов могут не учитываться законом, либо не подпадать под сферу влияния гражданской обязанности или каких то сугубо личных установок - известно, что в созданном человеком законе всегда можно найти лазейку для оправдания тех или иных весьма сомнительных поступков.

Именно так, собственно говоря, и обстояло дело с царем Герара. Авимелех чувтвовал себя абсолютно правым в собственных глазах. Его охватил трепет при мысли, что он заподозрен в нарушении закона - высшего, с его точки зрения, критерия человеческих поступков. Однако Авраам, как пророк, видящий суть явлений, вскрывает всю подоплеку действий Авимелеха, и тем самым дает нам понять, что иногда самые страшные преступления могут облекаться в личину законности.

Конечно, кое-кому все это может показаться натянутым. Однако насколько был прав Авраам, нам может продемонстрировать история этого столетия. За примерами не нужно далеко ходить. Германия - население которой традиционно считалось крайне законопослушным, страна, где понятия долга и чести возведены во главу угла, к сожалению, подарила нам не только Моцарта и Бетховена. Россия - в которой только и разговоров о законности и демократии, то и дело меняет свои амплуа на мировой арене: перед нами предстает то жертва неумелых действий собственного правительства, то свирепый зверь диктатуры и тоталитаризма. И каждый раз те или иные группы людей не только находят "законные" оправдания самым вопиющим фактам истории, но подчас называют эти факты единственно правильными решениями.

Тора словно предопределяет сразу несколько "моделей" общественных структур. Переберем еще раз предложенный ассортимент: беспринципные Египтяне, у которых вообще отсутствует всякое представление о законах и нормах, почитающих лишь Силу в лице Фараона; бесстыдные Сдомитяне, узаконившие собственный порок; "негодяи" из колена Биньямина, прекрасно осведомленные о том, что их действия противоречат требованиям Торы, и даже стыдящиеся этого, но тем не менее совершающие преступление; и, наконец, Авимелех, издавший многотомную конституцию, в нужные моменты использующий ее в качестве надежного прикрытия.

Как говорится, нам самим решать. Еврейские мудрецы говорят, что все определяется Небесами, кроме страха человечества перед Небесами. Поэтому, не стоит забывать, что придуманные нами законы, какими бы полномасштабными и всеобъемлющими они не казались, все-таки не всегда соответствуют тому, что сокрыто в Святая Святых человеческого сердца.

ХАЕЙ САРА

Эпизод с описанием переговоров между Авраамом и жителями Хеврона о покупке пещеры Махпела занимает одно из центральных мест в настоящем недельном разделе. Казалось бы, в Торе почти не уделяется место пейзажным и портретным зарисовкам, "скупыми" средствами передаются характеры персонажей и их одежды. Об описаниях повседневных ситуаций и говорить не приходится - прямая речь тех или иных героев передается лишь в случаях крайней необходимости. Поэтому совершенно обоснованным является вопрос: почему в Б-говдохновенной книге столь меркантильной операции - торговому соглашению - придается такое значение?

Мидраш "Брейшит раба" сообщает: по меньшей мере три места в Земле Израиля считаются исконно еврейскими и никакой другой народ, кроме еврейского не имеет права на обладание ими. Это - пещера Махпела в Хевроне с захоронениями патриархов еврейского народа, Иерусалимский Храм и место, в котором похоронен Йосеф - Шхем. Почему Мидраш упоминает эти три святых места Эрец Исраэль? Дело в том, что пещера Махпела, Храмовая гора и Шхем были куплены за деньги у проживавших там народов. Об этом свидетельствует Писание.

"И отвесил Авраам Эфрону серебро, о котором он говорил в слух сынов Хетовых, - четыреста шекелей серебра, ходячего у торговцев. И стало поле Эфроново в Махпеле, против Мамре - поле и пещера в нем, и все деревья, которые в поле - все пределы, его вокруг; за Авраамом, приобретение перед глазами сынов Хетовых" (Брейшит, 23:17-18).

"И пришел Яаков благополучно в город Шхем, который в земле Кнаанской, на пути своем из Падан-Арама, и расположился пред городом. И купил участок поля, на котором раскинул шатер свой, у сынов Хамора, отца Шхема, за 100 кысит" (Брейшит, 33:18-19).

"И сказал Давад Орнану: "Дай мне место... и я на нем построю жертвенник Г-ду, - за полную цену отдай его мне, и прекратится мор в народе". И сказал Орнан Давиду: "Возьми (его) себе, и пусть делает господин мой царь все, что угодно ему"... И сказал царь Давид Орнану: "Нет, ибо (только) за полную цену хочу купить я, потому что не (могу) купить Г-ду то, что принадлежит тебе, и во всесожжение - даровое" (Диврей а-Ямим, библ. Паралипоменон, 1:21; 1:23-25).

В этом недельном разделе начинает сбываться ранее обещанное Аврааму - "потомству твоему отдам я землю эту" (Брейшит, 12:7). Подобные обещания мы встречаем и в последующих главах книги "Брейшит" - при заключении союза между рассеченными частями (15 гл.), а также при завете обрезания (17 гл.) и в эпизоде "наложения пут" на Ицхака (22 гл.), который предшествует нашему недельному разделу. И поскольку обещанное стало осуществляться уже при Аврааме, разбираемый нами фрагмент должен свидетельствовать пред глазами других народов, кому по праву принадлежит эта земля.

Но до заключения сделки Аврааму пришлось неоднократно поклонится народу - "И встал Авраам, и поклонился народу земли той, сынам Хетовым" (23:7), "И поклонился Авраам пред народом земли той" (12:13). Почему же великий патриарх, потомкам которого самим Б-гом обещана земля кнаанеев, который, согласно тем же обетованиям, должен считаться господином земли, вынужден по нескольку раз обращаться к сынам Эфрона с уговорами продать ему земельный надел? Не чувствуется ли в этом некое противоречие сказанному несколько ранее, в главе "Лех Леха" - "и возвеличу имя твое" (12:2), "и благословятся тобой все племена земные" (12:3)? Где же признаки обещанного господства Авраама над землей и над народами?

Однако, похоже, что чем разительнее противоречие между обещанным небом и реальной действительностью, тем сильнее испытание, которому подвергается Авраам, а вместе с ним и весь еврейский народ. Уже тот факт, что именно участок земли для захоронения собственной супруги должен стать первым приобретением в Земле, - сам по себе является суровым испытанием для нашего прародителя.

Сопоставляя нашу реальную жизнь с теми многочисленными обещаниями, которые изложены в Торе, мы вынуждены признать, что на практике чаще становимся свидетелями частичных исполнений тех или иных пророчеств, и лишь изредка доходит дело до полного осуществления обещанного. Истина раскрывается неспешно, исподволь, и иногда - в особо драматические моменты истории - лишь на миг, подобно молнии озаряет свершившийся факт.

Но от нас неизменно ждут нашего свободного выбора, - выбора в пользу Торы - даже в тех ситуациях, когда реальные факты находятся в существенном расхождении с описываемым в ней. Это не что иное, как испытание нашей веры. Награда за исполнение Торы обещана. Частично осуществились и продолжают осуществляться многие ее пророчества - в частности, евреи вновь получили право свыше вернуться на свою землю. И не исключено, что в рассказе о захоронении Сары для нас наиболее ценной является мысль о том, что истинной родиной человека считается отнюдь не место его рождения, но та земля, где покоится прах его предков.

ТОЛДОТ

"И стал Эйсав человеком сведущим в звероловстве, человеком поля; а Яаков - человеком кротким, живущим в шатрах". (Брейшит, 25:27)

Основное качество, присущее нашему праотцу Аврааму - милосердие, проявляющееся по отношению ко всем без исключения элементам мироздания, и, как это не парадоксально, даже к тем росткам зла, которые содержатся в человеческой душе. Недаром традиция сообщает, что Авраам был способен найти компромисс с отрицательными задатками, направив содержащиеся в них силы на службу В-вышнему. Однако сын его, Ицхак, являет собой совершенно иной аспект служения. Способность к самоограничению, к подавлению в себе тех отрицательных влечений, которые присущи каждому из нас, своего рода здоровый "аскетизм" - удел Ицхака.

Вместе с этим не понятно, почему сын не последовал в этом отношении по стопам отца? На каждый вопрос у еврейских мудрецов всегда найдется несколько ответов. Из комментария Раши (1040-1105) к недельному разделу Торы мы узнаем о том, что Ицхак и Ривка настойчиво молили Г-да послать им потомство, ведь Ривка была бесплодна. Но поскольку отцом Ицхака был Авраам, а его жена - дочерью нечестивца Бетуэля, Б-г услышал именно молитву Ицхака. И на первый взгляд дочь, не пошедшая по стопам злодея-отца заслуживает большего в глазах В-вышнего, чем выросший в тепличных условиях доморощенный праведник.

Так почему же Г-дь внял молитве Ицхака? Известно, что за хорошее воспитание человек обязан благодарить не себя, а собственных родителей. В этом-то и состояло величие сына Авраама, что он не довольствовался унаследованными от отца качествами, однако привнес свой индивидуальный вклад, найдя собственный путь служения.

Не секрет, что иногда даже горячо верующий человек может поймать себя на мысли, что его молитва, которая по определению должна представлять собой священный акт единения с Творцом, вырождается в обыденную повинность, бесплодную привычку. В одном из трактов Талмуда Рабби Элиэзер предупреждает нас о том, что не может являться истинной молитва того, кто превращает ее в рутину. Одно из тех качеств, которым нас учит Ицхак, это преображение знакомых, застывших форм в живое, полное чувства, слово. Достигается это преодолением в себе природной лености, препятствующей нам подняться над приобретенными по наследству качествами.

Вместе с тем следует отметить, что определенная опасность заключается в неизменной приверженности к той или иной крайности, даже если речь идет об идеалах милосердия и сострадания. Если бы в реальном мире был воплощен единственно тот аспект, который нес с собой Авраам, свет не смог бы существовать, так как силой чрезмерного, избыточного милосердия была бы отвергнута мера правосудия, воплощением которой является наш праотец Ицхак. Зло оставалось бы безнаказанным, а человечество потеряло бы нравственные ориентиры. Первый сын Авраама - Ишмаэль - перенял от Авраама только это качество - любовь без границ; в результате, как о том сообщают устные источники, он постоянно зарился на чужих жен.

Но и с другой стороны, жить, руководствуясь лишь ограничительным принципом, которому следовал Ицхак, мы также не можем. Здесь существует опасность иного рода. Один из сынов Ицхака - Эйсав - позаимствовал у отца только это качество; и поэтому Эйсав является олицетворением кровожадного преступника. Не случайно его второе имя Эдом означает - "красный".

Столь подробное изложение генеалогических ветвей в Торе не случайно. Изучая родословие еврейского народа до самых его корней, мы можем сделать вывод: - для того, чтобы удостоиться избранности, необходимо пройти несколько этапов фильтрации - в полном смысле этого слова. Ишмаэль и Эйсав как губка впитали в себя зерна тех отрицательных задатков, которые были свойственны их родителям; и поэтому душа пришедшего в мир Яакова, от которого в будущем произойдут достославные двенадцать колен, была чиста от нечестивых стремлений и грешных помыслов: прародитель народа Израилева гармонично сочетал в себе два полярных качества - Милосердие и Строгость - оба до известного предела.

ВАЕЦЭ

"И было, после того, как родила Рахель Йосефа, и сказал Яаков Лавану: "Отпусти меня и я пойду к месту моему, в землю мою". (Брейшит, 30:25)

Праотец Яаков проработал у своего тестя Лавана двадцать лет: семь лет за Лею, семь лет за Рахель, и шесть лет он должен был отрабатывать за те стада, которые он приобрел у своего тестя. За это время у Яакова родилось много детей. Но почему Яаков обратился к Лавану с просьбой отпустить его домой лишь по рождении одиннадцатого сына, Йосефа? Разбором этого вопроса занимается один из выдающихся толкователей Торы р. Шломо-Эфраим Лунчиц (ок. 1550-1619), автор комментария "Кли Якар". В поисках ответа р. Лунчиц высказывает свои воззрения на тему еврейского брака - тему весьма небезынтересную, и, по понятным причинам никогда не теряющей своей притягательности. Ограничимся кратким изложением сказанного великим мудрецом.

Дело в том, что согласно еврейской традиции, интимная связь между мужем и женой должна совершаться в первую очередь во имя продолжения рода. Супругам надлежит помнить об этом во время уединения. Наряду с этим из текста Писания мы узнаем и о том, что именно Рахель, которая была на удивление красива, - по крайней мере Яаков, судя по всему, испытывал к ней более трепетные чувтсва, чем к Лее, - довольно долгое время не рожала нашему праотцу потомства. Несомненно, она испытывала некий внутренний дискомфорт. Поэтому, и Рахель, и Яаков, до какого-то момента боялись предстать перед Ицхаком, опасаясь вызвать его гнев. Яаков любил Рахель более Леи, и Ицхак мог заподозрить, что его сын не устоял перед искушением: может быть красавица вскружила Яакову голову внешним очарованием? После рождения долгожданного первенца, Йосефа, Рахель с облегчением произносит: "Снял Б-г позор мой", имея ввиду предыдущие бесплодные связи, поскольку её бездетность могла спровоцировать разного рода подозрения у окружающих и породить нежелательные толки.

Возможно, мы не всегда правы, когда пытаемся заставить наших великих предков мыслить и действовать так, как присуще современному обывателю. Поэтому весьма примечательно, что данное объяснение "Кли Якар" приводит в последнюю очередь. Для тех, кто видит в наших прародителях могучие символы, своего рода архетипы, комментатор приводит толкование, связанное с темой пророчества.

Величие наших предков состоит в том, что все они в той или иной степени обладали этим даром. Понятно, что мы не находимся столь высоком уровне постижения Б-жественного. Но наши прародители, согласно Писанию, зачастую решали свои проблемы, используя ниспосланное им свыше чудесное дарование. В начале 28 главы книги "Берейшит" мы читаем: идущий в Харан Яаков, спасаясь от мести нечестивого брата Эйсава, при остановке на ночлег сооружает себе из камней изголовье. Согласно Мидрашу, Яаков взял именно двенадцать камней и сказал: "Если камни соберутся вместе, буду знать, что я установлю двенадцать колен".

Так оно и произошло, однако Яаков непрестанно ждал, когда осуществится предначертанное, и с удивлением спрашивал себя: действительно выйдут из его чресл двенадцать колен?

И вот Рахель называет своего первого сына именем Йосеф, и пророчески изрекает: "Да прибавит мне Б-г другого сына". Впоследствии подтвердилось, что это речение действительно было провидческим: ведь из слов самой Рахель мы видим, что она не просила В-вышнего послать ей многочисленное потомство вслед за первым сыном - "Да прибавит мне Б-г другого сына" - только одного ребенка, а не двенадцать. В дальнейшем выяснится, что родившийся после Йосефа Биньямин, действительно окажется последним сыном Яакова и Рахели: "И стало у Яакова двенадцать сыновей", (Берейшит, 35:22) - этими словами Писание словно подводит итог, указывая на то, сколько всего сыновей было у нашего патриарха.

Узнав, что Рахель дала сыну имя Йосеф, Яаков удостоверился: можно немедля возвращаться в родные места, не опасаясь руки Эйсава. Пока ещё не родился двенадцатый сын, Биньямин; до его рождения оставалось два года. Поэтому Яаков, заручившись поддержкой самого Вс-сильного, смело обратился к своему тестю, прося разрешения покинуть его дом.

Кроме того Мидраш сообщает, что с рождением Йосефа у Эйсава появился соперник, ведь согласно традиции Эйсав падёт от руки сына Рахели (Вавилонский Талмуд; трактат "Бава батра", 123). В свою очередь, пророк Овадья, вещая о грядущем, говорит нам: "И будет дом Яакова огнём, и дом Йосефа - пламенем, а дом Эйсава - соломой". Несмотря на то, что данный отрывок относится к будущим временам, не исключено, что праотец Яаков святым наущением знал, каков будет конец Эйсава. По преданию прародители в совершенстве владели астрологией, и могли прочесть начертанную на небесном своде судьбу всякого, кто отрицает Б-жественное провидение. Когда был рождён Йосеф, его отец мог более не страшиться злоумышлений своего брата, да и сам Эйсав при встрече с Йосефом должно быть почувствовал, от кого придёт погибель к его потомкам, и не смел более в открытую угрожать Яакову.

ВАИШЛАХ

Свое первое имя Яаков сын Ицхака получил при рождении. Изменение имени отражает изменение в человеке, в его судьбе. Так было, когда Аврам стал Авраамом, а Сарай стала Сара. Так было и когда Яаков стал Исраэлем.

Вы прочитали в недельной главе «Ваишлах» о том, что накануне встречи с Эйсавом Яакову пришлось вести борьбу с ангелом. В этой борьбе Яаков выходит победителем, и ангел вынужден провозгласить (Брейшит32:29):

«НЕ ЯАКОВ ОТНЫНЕ БУДЕТ ИМЯ ТВОЕ, НО – ИСРАЭЛЬ; ИБО ТЫ БОРОЛСЯ С АНГЕЛОМ И ЛЮДЬМИ, И ПОБЕДИЛ». В Торе не говорится прямо, с кем боролся Яаков той ночью. Ясно, что это был не Эйсав, встреча с которым еще впереди (вы, конечно, помните, что спор между Эйсавом и Яаковом начался, когда Яакову хитростью удалось получить благословение их отца – Ицхака). Но очевидно, что эта схватка была каким-то образом связана с благословением Ицхака и с именем Яакова. Не случайно он добивался, чтобы незнакомец его благословил, и не случайно тот возвестил об изменении имени Яакова.

Кто же был этот таинственный «некто»? Раши приводит толкование мудрецов о том, что это - ангел-покровитель Эйсава, и что, когда Яаков пригрозил ему: «Не отпущу тебя, пока меня не благословишь», он хотел, чтобы ангел признал благословения, данные отцом. Теперь становится понятно, почему Яакову было очень важно, чтобы ангел его благословил, ведь это бы означало, что он и его мать Ривка были правы в борьбе за отцовское бл