Что можно и чего нельзя есть в канун Песаха
До конца четвертого солнечного часа в канун Песаха разрешается есть хамец. После этого запрещается есть как хамец, так и мацу, однако разрешается есть "богатую мацу" (в данном случае — сваренную после испечения) — ведь при помощи такой мацы нельзя исполнить заповедь, обязывающую съесть кезайит мацы в пасхальную ночь.
С начала десятого часа и до конца дня запрещается есть и такую мацу, — чтобы ночью можно было съесть кезайит мацы с аппетитом. Однако разрешается съесть немного фруктов, овощей, мяса или рыбы — при том условии, что они не наполняют желудок и не убивают аппетит.
Тому, кто страдает слабым аппетитом, так, что если он съест что-либо днем, то уже не сможет есть ночью, запрещается есть в канун Песаха что бы то ни было. Мы уже рассказывали о раве Шешете, который по этой причине постился весь канун Песаха ради того, чтобы достойно и с радостью исполнить заповедь, обязывающую есть мацу в пасхальную ночь.
В любом случае, запрещается есть в канун Песаха мацу, при помощи которой можно исполнить заповедь. Однако можно кормить ею ребенка, который еще не знает, что в пасхальную ночь рассказывают об Исходе из Египта.
В Иерусалимском Талмуде сказано: "Тот, кто ест мацу в канун Песаха, заслуживает такого же наказания, как человек, сходящийся со своей невестой в доме ее отца".
В книге Лвуш объясняется, что оба эти нарушения караются одинаково — "поркой непокорного", установленной мудрецами, — поскольку они имеют сходную природу. Тот, кто сходится со своей невестой, наказывается за то, что не в состоянии подождать до тех пор, пока не будет завершена свадебная церемония, и невеста не получит семь благословений под хупой. Аналогично, тот, кто ест мацу в канун Песаха, наказывается за то, что не в состоянии подождать до вечера, до момента, когда, после произнесения семи благословений, входящих в церемонию Седера, приходит черед есть мацу. Вот о каких благословениях идет речь: три благословения, входящие в кидуш, благословение плодов земли, произносимое перед тем, как мы едим карпас, благословение на омовение рук, благословение гамоци, с которого начинается трапеза, и, естественно, благословение на саму мацу.
Вообще говоря, перед тем, как съесть кезайит мацы, произносят еще два благословения: "Освободителю Израиля" и на второй бокал вина (из четырех), однако в Лвуш они не упомянуты. Естественно спросить, почему там упоминаются семь благословений, а не все девять. Может быть, потому, что во времена Храма Седер проводился несколько иначе: чтение Агады и питье всех четырех бокалов вина происходили после праздничной трапезы, в конце которой ели мясо пасхальной жертвы, так что кезайит мацы действительно съедался после произнесения семи благословений.
По мнению многих авторитетов, не следует есть мацу уже с 1-го Нисана, — чтобы истосковаться по ней к праздничному вечеру.
Существует мнение, согласно которому в канун Песаха не следует есть фрукты, — чтобы с аппетитом есть харосет, и хрен — чтобы с аппетитом есть марор, однако большинство авторитетов считает эти предосторожности излишними.
Необходимо отметить, что обычная маца, измельченная после того, как она была испечена, и заново замешанная на масле или вине, не считается "богатой" мацой, и поэтому ее запрещено есть в канун Песаха. Следует отметить, что Магараль определяет "богатую" мацу как такую, которая с самого начала испечена на фруктовом соке, яйцах и т.п. Однако существуют авторитеты, разрешающие есть измельченную и заново замешанную и испеченную или сваренную мацу, даже если она была приготовлена непосредственно в канун Песаха, и уж тем более, если она была приготовлена на день раньше.
Евреи, с особой тщательностью исполняющие заповеди, во все времена сами пекли мацат-мицва. После того, как они с величайшими предосторожностями изготовляли мацу в количестве, достаточном для всех семи дней Песаха, они затевали новое сложнейшее и необычайно трудоемкое дело: приготовление мацат-мицва. Мацат-мицва — это три мацы, на которые произносится благословение во время Седера. К их изготовлению приступают в начале седьмого солнечного часа в канун Песаха (по другому мнению — начиная со второй половины седьмого часа), то есть уже тогда, когда запрещено какое-либо использование хамеца. Поэтому приходится принимать совершенно экстраординарные меры предосторожности для того, чтобы замешанное тесто не стало хамецем.
Для чего в таком случае изготовление мацы переносится на это проблематичное время? Потому, что оно в каком-то смысле заменяет принесение пасхальной жертвы, которая зарезалась в послеполуденные часы 14-го Нисана.
Изготовление мацат-мицва со всеми предосторожностями — чрезвычайно трудоемкое дело. Начинается оно предыдущим вечером, когда запасаются майим шелану на следующий день. Эту воду тщательно процеживают и затем оставляют на ночь к укромном прохладном месте.
Величайшие учители Израиля сами отправлялись за майим шелану. Они черпали воду маленьким ковшом и считали ковши, переливая воду в ведро: алеф, бет, гимель, далет и так далее, пока не доходили до конца еврейского алфавита, перечислив все 22 буквы, из которых составлена Тора. Таким образом они переносили святость этих букв на зачерпываемую воду. Ведра с водой эти великие люди несли домой на своих плечах.
По дороге к источнику и обратно они говорили только на Святом языке, поскольку были заняты священной работой. Ведь, согласно преданию, тот, кто тратит время и силы на подготовку к первому праздничному дню Песаха, тем самым уничтожает вредоносных демонов.
В указанный час приносят пшеничную муку, оберегаемую непосредственно с момента жатвы, и замешивают тесто в сосуде, едва-едва вмещающем такое количество теста, от которого отделяется хала. Многие предпочитают пользоваться сосудом, вмещающем еще меньшее количество теста. Затем несколько человек начинают совместную работу: один подает воду, другой замешивает тесто, третий раскатывает его и нарезает куски мацы, четвертый прокалывает в них дырочки и подносит к печи, а пятый печет. В любом случае в работе должны участвовать, самое меньшее, три человека — тот, кто замешивает тесто, тот, кто обрабатывает его, и тот, кто печет мацу.
К изготовлению мацат-мицва не допускаются неевреи, несовершеннолетние и вообще все те, на ком не лежит обязанность исполнять заповеди Торы.
Все те, кто участвуют в ее изготовлении, начиная с заготовления майим шелану, произносят вслух следующую формулу: "Мы изготовляем мацу для исполнения заповеди".
Необходимо отметить, что многие из перечисленных выше обычаев, связанных с изготовлением мацат-мицва в канун Песаха, выполняются и при изготовлении "оберегаемой" мацы, которую пекут в другие дни.
Перед замешиванием теста произносится такая формула: "Все частицы теста, которые отделятся от него или пристанут к посуде — да будут считаться ничьими". Это необходимо для того, чтобы эти частицы уже не принадлежали их бывшему хозяину в момент, когда станут хамецем. С другой стороны, до того, как они стали хамецем, они еще принадлежали ему, и он мог от них отказаться.
Закончив обрабатывать одну порцию теста, тщательно чистят и отмывают всю посуду и стол, собирают все отделившиеся частицы теста и уничтожают их, после чего начинают готовить следующую порцию — и так далее.
Рядом с пекарем ставят ведро с холодной водой, в которой он время от времени смачивает руки, чтобы остудить их. Эту воду часто меняют, чтобы она не нагрелась, и чтобы в нее не попали частицы теста, оставшиеся на руках пекаря.
Принято читать Галлель в ходе изготовления мацат-мицва в память о пасхальной жертве, над которой он в свое время произносился.
Тот, кто изготовляет мацат-мицва своими руками, удостаивается большего в глазах Небес, нежели тот, кто поручает эту работу своему представителю, — поскольку речь идет об исполнении очень сложной и трудоемкой заповеди.
Великий еврейский мудрец Рош каждый год принимал участие в изготовлении мацат-мицва, наблюдал за тем, как другие трудятся над ее изготовлением, поощрял их и помогал им. Рокеах говорит в своей книге: "Каждый еврей должен принять участие в изготовлении мацат-мицва. Ведь Мехилта, комментируя слова Торы: "И понес народ тесто свое прежде, чем оно вскисло; квашни свои, увязанные в одеждах своих, на плечах своих" (Шмот, 12,34), — приводит такие слова рабби Натана: "Разве не было у евреев вьючных животных, чтобы везти тесто? Просто заповедь изготовления мацы была особенно дорога еврейскому народу. Каждый еврей сам испек мацу и сам нес ее, чтобы Всевышний вознаградил его за исполнение обеих заповедей"".
Рабби Моше бен Макир, автор книги Седер га-йом, учит: "Пусть каждый сам замесит тесто для мацат-мицва или хотя бы принесет воду для этого теста". А Ары в книге Сефер каванот предписывает каждому еврею трудиться над изготовлением мацат-мицва пока он не вспотеет и не утомится, — в таком случае он искупит определенные свои прегрешения.
Следует помнить, что Тора называет мацу "хлебом бедняков", — а бедняки изготовляют свой хлеб сами.
Магариль разжигал огонь, на котором пекли мацат-мицва, ветками ивы, оставшимися от праздника Сукот. Существует обычай сохранять схах — зелень, которая служила крышей суки, — и топить им печь, в которой печется мацат-мицва.
Ришоним (великие мудрецы X-XVI веков) постановили, что три мацы — мацат-мицва должны быть большими, то есть их суммарный вес должен достигать 1680 граммов, чтобы от них можно было отделять халу. В самом деле, 1680 граммов — это омер (сноп), десятая часть эйфы, как сказано в Торе. В наше время в большинстве общин пекут тонкую и легкую мацу, поскольку ее изготовление требует меньше времени. Быстро испечь большую и тяжелую мацу, соответствующую требованию ришоним, то есть весом в треть омера, очень трудно. Кроме того, трудно сохранить ее целой для исполнения заповеди, если только не печь ее в виде толстой лепешки.
После того, как маца испечена, установленное выше количество мацы (1680 г) кладется в корзину или завертывается в простыню, и от него отделяется хала. При этом произносится следующее благословение: "Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь Вселенной, который освятил нас Своими заповедями и повелел нам отделять халу". Сефардские евреи говорят: "...повелел нам отделять халу-труму". Те, кто хотят исполнить заповедь отделения халы наилучшим образом, приносят мацу домой для того, чтобы халу могла отделить жена — ведь эта заповедь принадлежит ей по праву. Если муж отделит халу без разрешения жены, он обязан заплатить ей десять золотых — так постановили мудрецы.
Если отделение халы совершается дома, к принесенной маце присоединяют уже находящуюся в доме — разумеется, если от нее хала еще не была отделена. Сразу же после исполнения заповеди отделенная хала сжигается.
Обычай и Галаха
Обычай, который мы описали — печь мацат-мицва в послеполуденный часы в канун Песаха — не просто обычай, принятый праведными евреями. В его основе лежит Галаха, выводимая из Иерусалимского Талмуда. Она многократно упоминается в книгах ришоним:
"Поскольку сама Тора сравнивает мацу с пасхальной жертвой, а пасхальная жертва зарезается только после конца шестого солнечного часа в канун Песаха, в это же время следует изготовлять мацу. Хотя многие авторитеты разрешают исполнять заповедь при помощи мацы, испеченной не в канун Песаха, основываясь на Тосефте: "Можно исполнить заповедь при помощи "старой" мацы, если она была испечена для использования в Песах", следует считаться с тем, что Иерусалимский Талмуд это запрещает. Поэтому рекомендуется следовать Иерусалимскому Талмуду и стараться печь мацат-мицва в канун Песаха, начиная с седьмого часа"" (Гараавъя).
Если канун Песаха приходится на субботу, мацат-мицва изготавливается в пятницу 13-го Нисана, в те же часы.
В былые времена праведные евреи в таких случаях (когда канун Песаха приходился на субботу) пекли мацат-мицва не в пятницу, а непосредственно в праздничный пасхальный вечер. Они подбирали для этой работы людей, с особой тщательностью исполнявших заповеди и бывших в то же время самыми лучшими профессионалами, и приставляли специальных наблюдателей, следивших, чтобы каждая частица теста, оставшаяся после изготовления мацы, была уничтожена еще до того, как превратится в хамец. Во время работы они возносили Всевышнему особую молитву, в которой просили Его помочь благополучно завершить многотрудное дело изготовления мацат-мицва и выполнить заповедь. Они выбирали это трудное решение — печь мацу уже после наступления праздника Песах — из-за особой значимости исполнения этой заповеди в надлежащее время.
В наше время так не поступают из опасения, что принимаемые меры предосторожности не помогут, хотя бы малое количество теста станет хамецем, и таким образом будет нарушена заповедь Торы. Ведь далеко не каждый человек удостаивается помощи Небес, без которой трудно успешно совершить эту работу после начала праздника. Однако в случае большой необходимости, например, в голодный год, когда невозможно было достать муку до наступления субботы, мудрецы и в наше время разрешают печь мацу в Песах — тому есть примеры.
Предостережение
Еврейский народ относится с величайшим трепетом к исполнению любой заповеди, тем более — такой трудной и серьезной как изготовление мацы и уничтожение хамеца, да еще в послеполуденные часы в канун Песаха. Однако трепет и волнение, вызванные этим труднейшим делом, могут привести к тому, что один из работников рассердится на другого и поднимет голос, — например, чтобы упрекнуть его за недостаточную расторопность. Как мы знаем, гнев и обидные речи запрещены Торой во всех без исключения случаях, и нет такой заповеди, исполняя которую человеку разрешается утратить душевное равновесие, выйти из себя до такой степени, чтобы недружелюбно смотреть на окружающих и сердиться на них. Поэтому мудрецы особо предупредили тех, кто занимается изготовлением мацат-мицва в послеполуденные часы в канун Песаха, что они должны остерегаться гнева и недружелюбности, чтобы, не дай Б-г, к исполняемой ими заповеди не примешалась частица запрещенного гнева, столь же недопустимая, как и примесь запрещенного хамеца.
Одному великому праведнику принадлежат такие слова: "Не случайно две заповеди Торы — "Богов литых не делай себе" и "Праздник мацы соблюдай" — следуют непосредственно друг за другом (Шмот, 34,16-17). Они поставлены рядом именно для того, чтобы предупредить нас: не впадайте в гнев во время изготовления мацы! Ведь впадающий в гнев подобен идолопоклоннику. Поэтому Тора и предупреждает всякого, кто приступает к выполнению заповеди, связанной с мацой: "Богов литых не делай себе" — не согреши идолопоклонством и не согреши гневом, сходным с ним.
На ту же тему приводят следующее мнение: хотя, в принципе, все пять упомянутых выше видов злаков пригодны для изготовления мацы, мы печем ее только из пшеницы. Почему? Потому, что пшеница, хита — неизбежно напоминает о первом грехе, хет, совершенном Адамом. Ведь не случайно утверждают еврейские мудрецы, что "древо познания, плоды которого были запрещены Адаму — это пшеница". К тому же в Талмуде (Брахот, 61) сказано: "Злое начало подобно пшенице". Изготовление мацат-мицва — это прекрасный способ искупить первый грех и побороть злое начало, поэтому мы и берем пшеницу, изготавливаем из нее муку и не оставляем ни на минуту без наблюдения до тех пор, пока не получаем мацу, удовлетворяющую всем требованиям Торы. Поэтому и нельзя допустить, чтобы к этой заповеди, смысл которой — исправление одного греха, примешивался другой.
Правда, существует и другое, простое объяснение тому, что мы печем мацу только из пшеницы. Ведь пшеница — лучший, наиболее благородный из злаков, а мы всегда стараемся исполнить заповедь самым лучшим и достойным образом.
История
О рабби Шмелке Галеви из Никельсбурге, великом знатоке Торы и праведнике, исполнявшем все заповеди с величайшим трепетом и старанием, рассказывают следующую историю. Он приступал к изготовлению мацат-мицва с таким старанием, что едва не возвращал душу Творцу от усталости и страха, что сделал не все, что мог, чтобы предохранить свою мацу от сквашивания, — вернее, от самого отдаленного подозрения на таковое.
Несмотря на то, что, изготовляя мацу, рабби принимал все мыслимые и немыслимые меры предосторожности, а затем тщательно выбирал мацу, которая послужит для исполнения заповеди, откладывая в сторону девять из десяти, пока не находил самую-самую лучшую, несмотря на то, что он возносил страстные молитвы Творцу, прося Его помочь достойно исполнить заповедь — несмотря на все это, сердце рабби было наполнено страхом, ибо он боялся, что не исполнил заповедь так, как должен был исполнить.
Как-то раз в канун Песаха, в то время, когда читают послеполуденную молитву Минха, рабби возвращался из пекарни, неся в руках три тщательно упакованные мацы. Сердце его было наполнено трепетом, как всегда, когда он исполнял святые заповеди Торы. По дороге он встретил одного из самых молодых и незначительных членов общины, ученика его учеников. Этот юноша также возвращался из пекарни, нес в руках свежеиспеченную мацу, и лицо его светилось радостью.
Рабби понял, что юноша радуется тому, что исполнил заповедь Торы, и спросил его: "Каким образом удостоился ты этой высокой радости?"
Юноша ответил: "Я радуюсь тому, что сумел изготовить мацу, удовлетворяющую самым высоким требованиям Галахи".
Рабби позавидовал своему ученику и предложил ему: "Не согласишься ли ты поменяться со мной мацой?"
Ученик обрадовался, и сделка немедленно состоялась. Впервые в жизни радость исполнения заповеди в сердце рабби не смешивалась с тревогой. Что касается юного ученика, то в этом году он радовался вдесятеро больше обычного — ведь он удостоился чести есть мацу, испеченную руками праведника, которая, несоменно, была лучше его собственной.
Окружающие спросили рабби, почему он оценил мацу ученика выше, чем свою. Он дал такой ответ: "У меня есть множество опасений по поводу мацы, которую пек я сам, и я не могу с полной уверенностью утверждать, что она кашерна. Но маца которую я ел в этом году — это совсем другое дело. Ведь достойный доверия еврей засвидетельствовал, что она полностью кашерна!"
Из этой истории можно сделать три вывода.
Первый: Тора дана не ангелам, а обычным людям, и каждый еврей достоин и способен полностью выполнить любую заповедь. Поэтому если бы — не дай Б-г — в маце юноши был бы какой-нибудь недостаток, Всевышний не допустил бы, чтобы она досталась праведному рабби.
Второй: любовь и доверие к любому еврею дороже и выше в глазах праведников, нежели их собственные усилия, направленные на исполнение заповедей.
И третий: велико значение исполнения заповеди изготовления мацат-мицва с радостью, раз благодаря ей юный ученик удостоился чести есть мацу, испеченную руками праведника.
Чтение Устава пасхального жертвоприношения
После молитвы Минха в канун Песаха, а по другому мнению — в середине этой молитвы, после фрагмента о воскурениях и перед Шмоне-эсре, очень многие читают Устав пасхального жертвоприношения. Этот Устав — набор фрагментов из Торы, Пророков и Писаний, рассказывающих о заповеди принесения пасхальной жертвы, о порядке жертвоприношения, как оно совершалось в Храме. Этот Устав приводится в книге Седер га-йом. Оттуда он был перенесен в молитвенники.
Для чего читается этот Устав? В канун Песаха наше самое страстное желание — исполнить заповедь о пасхальном жертвоприношении так, как предписано Торой, в святом Храме, в толпе паломников. Однако поскольку наше поколение все еще не удостоилось этой чести, мы делаем то, что можем — совершаем жертвоприношение "устами", читаем и изучаем фрагменты, посвященные этому дню и его заповедям.
Этот Устав, приводимый в молитвенниках, начинается со следующей молитвы:
"Всевышний! Ты повелел нам приносить в срок, 14-го числа первого месяца, пасхальную жертву, так, чтобы когены, занятые службой в Храме, левиты и все остальные евреи, каждый на своем месте в Храме, пели Тебе словословие. Но за наши грехи в настоящее время Храм разрушен, пасхальное жертвоприношение отменено, когены и левиты не занимаются своим делом, а остальные евреи не находятся на отведенном им месте в Храме. Поэтому мы принесем жертву устами своими. Да будет Твоя воля, Г-сподь Б-г наш и Б-г наших отцов, чтобы наши слова были оценены Тобой столь же высоко, как принесение пасхальной жертвы в срок, как если бы мы стояли на отведенном нам месте, а левиты пели Тебе славословия. Да будет Тебе угодно восстановить Свой Храм, чтобы мы могли войти в него и принести перед Тобой пасхальную жертву в срок, как сказано в Твоей Торе, записанной Твоим слугой Моше".
За этой молитвой следуют фрагменты, посвященные пасхальному жертвоприношению.
В Иерусалиме во все времена было принято читать Устав пасхального жертвоприношения у Стены Плача. Его читали стеная, со слезами на глазах, раскрывая сердце перед Всевышним в страстной молитве, прося Его приблизить день, когда Храм будет восстановлен, и можно будет справлять праздники так, как предписано Торой, радуясь восстановлению города и службе в Храме, где мы сможем вкусить мяса приносимых нами жертв, в том числе и пасхальной жертвы, предписанной нам Всевышним.
Множество народу приходило в Иерусалим на дни Песаха во времена Храма — гораздо больше, чем в другие праздники-регалим. Почему? Потому что, в то время как обязанность посетить Иерусалим в другие праздники предписана тремя позитивными (предписывающими) заповедями Торы — заповедью о посещении, заповедью о принесении праздничной жертвы Хагига и заповедью веселиться в праздник в Иерусалиме, — в Песах добавляется четвертая заповедь — заповедь, обязывающая приносить пасхальную жертву. Заповедь о пасхальной жертве является двойной — она содержит и позитивную, и запрещающую заповеди.
Мало того — Тора не назначает наказания человеку, не посетившему Иерусалим в другие праздники, точно так же, как она не назначила наказания тому, кто не исполнил все остальные позитивные заповеди (за исключением заповеди об обрезании). В то же время тот, кто сознательно не исполнит позитивную заповедь о принесении в установленный срок пасхальной жертвы, подлежит наказанию, установленному Торой. Это очень суровое наказание — карет, духовная смерть, посылаемая Небесами.
Существуют и другие отличия Песаха от остальных праздников-регалим. В остальные праздники обязанность посетить Иерусалим не распространяется на женщин, однако в Песах они, как и мужчины, должны посетить Иерусалим — несмотря на то, что Тора освобождает женщин от всех позитивных заповедей (в том числе и от посещения Иерусалима в другие праздники), исполнение которых зависит от времени или возможно только в какое-то определенное время. На Песах это послабление не распространяется, поскольку женщины обязаны принять участие в исполнении заповеди о пасхальной жертве.
Как Иерусалим вмещал весь еврейский народ
Наши мудрецы сказали: "Как шкура оленя, которую (после того, как она содрана) невозможно снова натянуть на тушу, так и Эрец Исраэль — Страна Израиля: в то время, как еврейский народ живет в ней, она просторна, а когда он в изгнании — она сжимается" (Гитин, 57).
Это же относится и к Иерусалиму. Всякий, кто знаком с границами города, не может не спросить: "Каким образом размещались в нем миллионы паломников, приходивших сюда в праздники — когены, левиты и все остальные евреи? Где они ночевали и справляли праздник, как они размещались в Азара — дворе Храма, где зарезалась пасхальная жертва? Ведь сегодня на территории этого двора не разместилось бы и аналогичное число соломинок!"
Дело в том, что во времена, когда еврейский народ жил на своей земле, и Всевышний одаривал Своим присутствием Иерусалим, ни один человек не мог сказать, что не нашел ночлега в Иерусалиме, или что ему не нашлось места во дворе Храма.
Необходимо отметить, что наши мудрецы не внесли это явное чудо в список чудес, постоянно происходивших в Храме, потому, что речь идет о естественном и неотъемлемом качестве Иерусалима — в нем всегда есть место для всех его сыновей, откуда бы — из ближних или далеких мест — ни пришли они в этот город или на храмовый двор. Но когда они не приходят, Иерусалим и место, занимавшееся Храмом, сжимаются и становятся маленькими и узкими, что противоречит их природе. Это происходит для того, чтобы другие народы не заняли их и не почувствовали себя там привольно.
В свое время царь Агриппа пожелал узнать, сколько паломников приходит в Песах в Иерусалим. Он приказал когенам оставить для него по одной почке от каждой пасхальной жертвы. Их число составило миллион двести тысяч — вдвое больше, чем число мужчин, вышедших из Египта. Следует иметь в виду, что каждая пасхальная жертва приносилась, самое меньшее, десятью евреями. Рабби Хия утверждал, что число людей, деливших одну пасхальную жертву, могло составить сорок или пятьдесят, а Бар-Кафра — что оно доходило до ста. В Иерусалим приходил весь еврейский народ за исключением тех, кто в эти дни находился в состоянии ритуальной нечистоты (и потому не мог принести пасхальную жертву) или очень далеко от города.
Каждый еврей, находившийся в Эрец Исраэль или за ее пределами, был обязан совершить паломничество в Иерусалим и принести пасхальную жертву, если только его не отделяли от города тридцать дней пути (около тысячи четырехсот километров). Это значит, что даже самый бедный еврей, не имевший осла, на котором он мог бы ехать, и находившийся очень далеко от Иерусалима, услышав, как за тридцать дней до Песаха в синагогах начинают разъяснять законы праздника, должен был отправиться в нелегкий путь и идти пешком тридцать дней, чтобы вовремя добраться до города и принести пасхальную жертву.
За четыре дня до праздника в Иерусалиме уже находилось множество паломников, поскольку каждая группа евреев, объединившаяся для того, чтобы принести общую пасхальную жертву, посылала одного или двух представителей для того, чтобы за четыре дня до Песаха проверить, нет ли у предназначенного для жертвоприношения животного запрещенных изъянов.
В Торе сказано о пасхальной жертве следующее: "В десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый по ягненку на семейство, по ягненку на дом... И да будет он у вас в хранении до четырнадцатого числа сего месяца" (Шмот, 12,3). Еврейская традиция сообщает, что Галаха обязывает проведать животное, предназначенное для жертвоприношения, за четыре дня до него и проверить, нет ли у него запрещенных изъянов. Этот закон распространяется не только на самую первую жертву, принесенную в Египте, но и на все последующие времена. Однако он не относится к Песах шени — "второй" пасхальной жертве, приносимой через месяц теми, кто не мог вовремя принести первую. Предназначенное для нее животное нет необходимости проведывать за четыре дня до жертвоприношения.
14-го Нисана Иерусалим наполнялся огромным количеством народа. Людские голоса и рев животных были слышны издалека.
Животных было видимо-невидимо, ведь каждому еврею необходимо было принести пять жертвоприношений. Вот их перечень: Хагига 14-го Нисана, пасхальная жертва, Ола паломничества, Шалмей хагига и Шалмей симха.
Хагига 14-го Нисана — это жертва шламим (в переводе — "цельная" или "мирная"), приносимая в этот день. Это была добровольная, а не обязательная, предписанная законом жертва, но все евреи приносили ее, чтобы насытиться ее мясом и вечером есть мясо пасхальной жертвы уже на сытый желудок, как предписано Торой.
В качестве пасхальной жертвы приносился барашек, не имевший перечисленных законом изъянов.
Ола паломника — это обязательная жертва, предписанная Торой, где сказано: "Да не являются пред лицо Мое с пустыми руками" (Шмот, 34,20). Эта жертва целиком сжигалась на жертвеннике, и ее мясо не передавалось хозяину.
Шалмей хагига — это еще одна обязательная жертва, предписанная Торой, где сказано: "Три праздника празднуй (тахог) Мне в году" (Шмот, 23,14). То, что Тора употребляет слово тахог, обязывает нас приносить Хагигу, то есть жертву шламим в честь праздника. Мясо этой жертвы съедается хозяевами.
Шалмей симха — обязательная жертва, предписанная Торой, где сказано: "Веселись в свой праздник" (Шмот, 16,14). Еврейская традиция утверждает, что веселье непременно связано с мясной трапезой. Поэтому Тора обязала нас приносить дополнительную жертву шламим, не считая Хагиги, и есть ее мясо.
Три из этих пяти жертв приносятся и в другие праздники-регалим, как предписано тремя позитивными заповедями Торы. Две — пасхальная жертва и Хагига 14-го Нисана — приносятся только в Песах.
Напряжение, связанное с принесением пасхальной жертвы, достигало своего апогея 14-го Нисана. Паломники, приходившие в Иерусалим со всех концов земли, готовились к пасхальному жертвоприношению, а когда канун Песаха приходился на будний день — и к принесению в жертву Хагиги 14-го Нисана. Они с особой тщательностью выявляли и уничтожали хамец в своих владениях — не только из-за запрета владеть им в Песах, но и для того, чтобы не нарушить особую запрещающую заповедь Торы: "Не режь при квасном жертвы моей" (Шмот, 23,18), не разрешающую приносить пасхальную жертву до тех пор, пока хамец не будет полностью уничтожен и аннулирован.
Многие (те, кого это касалось) спешили очистить себя до наступления праздника от ритуальной нечистоты.
Глаза паломников были устремлены на крышу одного из строений, находившихся на Храмовой горе. Там находились два хлеба, содержавших хамец и потому запрещенных в дни Песаха. Пока оба они лежали на своем месте, паломники продолжали есть хамец. В начале пятого солнечного часа на Храмовую гору поднимался посланец бейт-динаи забирал один их них. После этого паломники уже не ели хамец, но еще не приступали к его сожжению. После того, как новый посланец забирал второй хлеб, повсюду зажигались костры, в которых горел хамец.
Аба Шауль рассказывает, что дело обстояло по-другому: вначале на Масличной горе две коровы вспахивали поле. Пока их было две — можно было есть хамец. После того, как выпрягали одну из них, хамец уже не ели, но и не сжигали. Когда выпрягали вторую, весь народ начинал сжигать хамец.
В семь с половиной (солнечных) часов зарезывалось животное, предназначенное для послеполуденной жертвы Тамид, а в восемь с половиной оно приносилось в жертву. Сразу после этого начиналось принесение пасхальной жертвы. Но если канун Песаха приходился на пятницу, Тамид зарезался в шесть с половиной, а приносился в жертву в семь с половиной, после чего начиналось принесение пасхальной жертвы.
Некоторые законы пасхального жертвоприношения
Позитивная заповедь Торы обязывает после полудня в канун Песаха принести пасхальную жертву. Для этого жертвоприношения подходят только два вида животных — ягненок или козленок. Животное должно быть не старше года и обязательно мужского пола. Заповедь о пасхальной жертве в равной степени обязывает и мужчин, и женщин.
Тот, кто сознательно отказался от исполнения этой заповеди, и не принес пасхальную жертву до конца дня 14-е Нисана, не имея на то уважительной причины, т.е. не будучи ритуально нечистым и не находясь в далеком путешествии (такой сознательный нарушитель не имеет право приносить "вторую" пасхальную жертву через месяц), наказывается каретом.
Пасхальная жертва приносится только во дворе Храма, как и другие "простые" жертвоприношения.
Пасхальная жертва зарезается после наступления полудня. Если животное было зарезано раньше, оно бракуется. Разрешается зарезать пасхальную жертву только после того, как принесен в жертву послеполуденный Тамид и произведено послеполуденное воскурение и оправление свечей. Пасхальное жертвоприношение производится до конца дня.
Тот, кто производит пасхальную жертву, сохранив в своем владении хотя бы кезайт хамеца, подлежит телесному наказанию. Это относится ко всем: и к хозяину, и к тому, кто зарезает животное, и к тому, кто разбрызгивает его кровь, и к тому, кто воскуряет те части животного, которые остаются на жертвеннике. Если в распоряжении любого из них или в распоряжении одного из тех, кто намеревается есть мясо этого животного, оставался хамец в момент, когда оно приносилось в жертву, нарушитель подвергается телесному наказанию, но жертва является кошерной. Так учит Рамбам в Гилхот корбан Песах.
В три смены
Пасхальная жертва приносилась в три смены, как сказано в Торе: "Тогда пусть зарежет его все собрание общины Израиля" (Шмот, 12,6). Тора использует три слова — "собрание", "община" и "Израиль", потому жертвоприношение происходило как бы в три смены.
Вот как это происходило. Вначале во двор Храма заходила первая смена — до тех пор, пока он не наполнится. Тогда ворота двора запирались и начиналось жертвоприношение. В течение всего времени, пока оно продолжалось, левиты читали Галлель. Если чтение Галлеля завершалось до того, как смена заканчивала жертвоприношение, Галлель читали еще раз. Согласно традиции, в случае необходимости его следует читать и в третий раз, однако такого случая ни разу не было (Ромбам).
Рабби Йегуда сказал: "Что же до третьей смены, то в нее левиты ни разу не дошли до слов "Люблю я, когда слышит Г-сподь голос мой" (Тегилим, 116,1) при первом чтении Галлеля, поскольку она всегда немногочисленна" (Псахим, 64а).
По мнению мудрецов, в этих словах содержится намек на то, что те, кто попадал только в третью смену, не были исполнены рвения и потому не были достойны слов Псалма "Люблю я..." — иначе они протиснулись бы в одну из первых смен.
Каждое чтение Галлеля сопровождалось тройным трублением в шофар в таком порядке: Ткия, труа, ткия.
Когены стояли в несколько рядов и держали в руках золотые и серебряные чаши. Каждый ряд держал чаши одного вида — только золотые или только серебряные — ибо так было красивее.
У этих чаш не было плоского дна, чтобы их нельзя было поставить на землю. Почему? Потому, что в таком случае наполнявшая их кровь могла свернуться и стать непригодной для разбрызгивания на жертвеннике.
После того, как животное зарезалось, коген наполнял его кровью чашу и передавал другому, тот — далее, для того, чтобы как можно больше людей участвовало в исполнении заповеди, пока чаша с кровью не попадала к когену, стоящему рядом с жертвенником. Тот одним движением выливал кровь на основание жертвенника, принимал новую полную чашу и возвращал пустую.
Затем зарезанное животное подвешивали, снимали с него шкуру, вскрывали, очищали его внутренности, вытаскивали те части, которые подлежали сожжению на жертвеннике, помещали их в специальный сосуд, солили, после чего коген сжигал их на жертвеннике.
Где подвешивали и обрабатывали животное? В стены двора и специальные столбы были вставлены железные крюки, на которых подвешивались туши животных. Те, кому не хватало крючьев, объединялись по двое, брали тонкие прутья, имевшиеся в достаточном количестве, клали эти прутья на плечи — себе и товарищу, — подвешивали тушу и разделывали ее.
После того, как первая смена заканчивала свое жертвоприношение, ворота открывались, она выходила и заходила вторая смена. Вторую смену сменяла третья. Во всех случаях жертвоприношение происходило одинаково. После того, как третья смена покидала двор, его тщательно мыли. Каждый забирал свою жертву, тушу и шкуру, и отправлялся в свой иерусалимский дом.
Если 14-е Нисана выпадало на субботу, жертвоприношение происходило точно так же, как и в будний день. Двор тщательно мыли и в субботу (хотя Галаха запрещает мыть полы в этот день), потому что многие субботние запреты, введенные мудрецами для того, чтобы в этот день царил покой, не относятся к работе Храма.
Однако в субботу не разрешалось уносить свою жертву домой. Поэтому первая смена забирала свои жертвы и устраивалась с ними на Храмовой горе, вторая — в другой части горы, у стены Женского двора Храма, а третья оставалась в самом дворе. Там они ожидали конца субботы, после чего отправлялись домой.
Пасхальная жертва предназначается только для тех, кто договорился о доле в ней еще при жизни животного, как сказано в Торе: "По мере еды каждого расчислитесь на ягненка" (Шмот, 12,4).
Сколько человек могут делить между собой одну жертву? Столько, чтобы на долю каждого приходился хотя бы один ке-зайит мяса.
Если один из членов компании, принесшей в жертву животное, отличается повышенным аппетитом, разрешается выделить ему его долю с тем, чтобы он ел отдельно. Во всех остальных случаях запрещается делить животное между "компаньонами" и они должны есть вместе.