Пятнадцать понятий — против пятнадцати ступеней освобождения

Не исключено, что составитель приведенного выше набора символов сознательно ограничил их пятнадцатью различными понятиями с тем, чтобы каждое из них соответствовало одной из ступеней освобождения, упомянутых в Агаде. Не исключено также, что он хотел, чтобы эти символы служили не только ключом к порядку проведения Седера, но и помогали запомнить эти пятнадцать ступеней освобождения, за которые мы обязаны благодарить Всевышнего — ибо именно к ним сводятся великие милости, оказанные нам Всевышним, начиная с Исхода из Египта и вплоть до строительства Иерусалимского Храма. Эти ступени — наше величайшее достояние, с которым и ради которого мы вышли из Египта.

Вот каким образом символы из этого набора связаны со ступенями освобождения, приведенными в Агаде.

Комментарий Альшиха

Рабби Моше Альших, великий комментатор, живший в святом городе Цфате, объяснял приведенный выше набор символов Седера по-своему. Он связывал их с особой святостью заповедей и прежде всего заповеди о цдаке — благотворительности, а также с наградой, уготованной праведникам.

Кадеш — это обязанность достигать святости, пользуясь всем тем, что нам дозволено.

Урхац — как сказано в книге пророка Йешаягу: "Омойтесь, очиститесь, устраните зло ваших поступков от глаз Моих, перестаньте творить зло" (Йешаягу, 1,16).

Карпас — карпас — самех — на шин, то это слово после перестановки центральных согласных распадается на два — каф раш, буквально: "ладонь, бедняк". Это значит, что себе мы должны отмеривать всевозможные блага скупо, ладонью, а бедняку — щедрой рукой.

Яхац — половину преломленной мацы мы съедаем, а вторая половина (которую мы отдаем бедным) становится скрытым сокровищем, которое мы обретаем в будущем мире.

Магид, рахца — рассказчик очищается сам и помогает очиститься другим — тем, кто сам стремится к этому.

Моци, маца — мы открываем в себе источник доброго начала, которое и олицетворяет маца.

Марор, корех — мы соединяем с мацой марор, олицетворяющий злое начало, чтобы служить Всевышнему обоими началами, как учат нас Тора и еврейская традиция: ""Всем сердцем своим" — то есть обоими началами".

Шульхан орех, цафун — тот, кто поступает так, как указано выше, может быть уверен, что для него накрыт стол в райском саду, как сказано в Книге Псалмов: "Как велико благо Твое, которое Ты сокрываешь (цафанта) для трепещущих перед Тобой" (Тегилим, 31,20).

Барех, Галлель, нирца — это благословения и славословия, возносимые нами Всевышнему из райского сада (то есть из-за пасхального стола), которые будут с радостью приняты на Небесах. Ведь даже из ада восходят слова, прославляющие Всевышнего — все заключенные там злодеи повторяют: "Как справедливо Ты осудил нас". Но прославления, произносимые праведниками  в  райском  саду,  гораздо  желаннее  (нирца)  Всевышнему.

Кидуш — освящение дня

Как уже было сказано, первый праздничный день Песаха, как и все остальные праздники-регалим, начинается с Кидуша — освящения дня. Если праздник выпадает на будний день, читаются три благословения: "Создавший плоды виноградной лозы", "Освящающий Израиль и времена" и Шегехеяну. Благословение Шегехеяну необходимо мысленно распространить на все заповеди, исполняемые только в пасхальную ночь: чтение Агады, заповеди о маце, мароре и четырех бокалах вина, — с тем, чтобы не произносить это благословение перед исполнением каждой из них.

Если же праздник выпадает на субботу, Кидуш начинается с субботнего благословение Веяхулу ("И были завершены"). Затем произносится благословение на вино, благословение "Освящающий субботу, Израиль и времена" и Шегехеяну.

Если праздник начинается на исходе субботы, Кидуш состоит из пяти благословений:

Создавший плоды виноградной лозы: (на вино);
Освящающий Израиль и времена; (на наступающий праздник) ;
Создавший источники света: (на праздничную свечу) ;
Разделяющий; (дни на праздники и будни) и Шегехеяну.

Такой длинный Кидуш принято обозначать аббревиатурой, состоящей из первых букв названий этих пяти благословений. Бокал, над которым произносится Кидуш, должен быть полным и вмещать хотя бы ревиит вина, то есть, самое меньшее, 86 граммов. Запомнить это число нетрудно — ведь гематрия слова кос (стакан) — также 86. Необходимо иметь в виду, что Хазон-Иш полагал, что ревиит существенно больше — около 150 граммов.

После произнесения благословения необходимо выпить больше половины бокала. Пить следует, сидя в удобном кресле и откинувшись на левый бок. Это же относится и к остальным трем обязательным бокалам вина. Что же до последнего, четвертого бокала, то сели он не вмещает существенно больше, чем реаиит, его необходимо выпить целиком, чтобы не возникло проблем с произнесением благословения, читаемого после того, как пьют вино.

Во многих ашкеназских общинах существует обычаи, согласно которому каждый из участников Седера делает Кидуш отдельно. Это не относится к женщинам, особый Кидуш для которых делает одни из присутствующих мужчин. Женщины наполняют свои бокалы, произносят благословение "Создавший плоды виноградной лозы" и выпивают больше половины бокала. Необходимо помнить, что заповеди, исполняемые в пасхальную ночь, обязательны для женщин в той же степени, что и для мужчин.

Смысл заповедей пасхальной ночи

1. Гасева — обязанность сидеть (или лежать) в удобном и просторном кресле, облокотившись на левую руку.

Каждый еврей обязан выполнять все заповеди Седера, связанные с едой и питьем (четыре бокала вина, кезайт мацы, бутерброд из мацы и марора и кезайит афикомана), расположившись па удобном ложе пли сидя в кресле или на стуле с мягкими подушками, потому что именно так проводят свои трапезы сильные мира сего. В пасхальную ночь весь еврейский народ следует их обычаям.

Вот что пишет об этом Рамбам: "Каждый из пас должен считать, что он сам только что освободился от египетского рабства. Поэтому он обязан вести себя во время пасхальной трапезы так, как принято у свободных людей... так, как едят цари и знатные люди".

О том же писал Меири: "[Мы обязаны вести себя как знатные люди] чтобы [эта ночь] стала символом полного освобождения и послужила прославлению Того, кто освободил нас от тяжкого рабства и унижения".

Сидя в кресле или па ложе, следует облокотиться на левую руку, а есть и пить правой. Даже левша, который всегда держит ложку левой рукой, должен склониться в левую сторону. При этом он, разумеется, продолжает есть левой рукой, которая у него заменяет правую. Наклон в правую сторону во время трапезы опасен, поскольку в таком случае пища может попасть к дыхательное горло вместо пищевода.

Сын обязан сидеть в мягком кресле, облокотившись на левую руку, даже в присутствии отца, хотя в таком случае он ведет себя недостаточно почтительно, ибо следует предположить, что в эту ночь отец заранее прощает ему эту непочтительность. Но ученик не должен сидеть таким образом в присутствии учителя, если тот не дал ему на то прямое разрешение.

Женщины обычно не едят, сидя в кресле и облокотившись на левую руку. Однако в сефардских общинах и они сидят подобным образом.

Не обязательно сидеть "согласно царскому обычаю" в то время, когда едят марор и карпас (который лишь сопутствует марору), поскольку мы едим марор для того, чтобы напомнить, что египтяне "омрачали наше существование".

Всякий, кто обязан сидеть "согласно царскому обычаю", однако ел или пил то, что связано с исполнением заповеди, сидя иначе, должен действовать следующим образом. Если нарушение сопутствовало исполнению заповеди, обязывающей съесть кезайит мацы, он обязан съесть еще один кечайшп, сидя как подобает, однако не произнося соответствующее благословение во второй раз. То же относится и ко второму бокалу вина — он выпивается еще раз, но без благословения.

Авторитеты разошлись во мнениях в том, что касается первого бокала (Кидуша). Все они согласны, что он выпивается во второй раз, но неясно, с произнесением благословения или нет. Существуют разногласия и в том, что касается третьего и четвертого бокалов — некоторые из авторитетов считают, что и их следует выпить еще раз, по другие считают это излишним. Поэтому в большей части еврейских общин принято в таком случае выпивать во второй раз только второй бокал.

Тот, кто забыл устроиться в кресле "согласно царскому обычаю" в то время, когда он ел кечитоп афикомана, не должен есть его еще раз, поскольку вообще не разрешается есть афикоман дважды.

Еврейские мудрецы связывают заповедь гасева со словами Торы: "И обвел ("вайесев") Б-г народ пустынной дорогой" (Шмот, 13,18). Комментируя эти слова, они постановили: "Даже самый бедный из евреев не должен есть в пасхальную ночь иначе, как сидя "согласно царскому обычаю", ибо именно так поступил с ним Всевышний" (Шмот раба, 20).

Правильно поступает тот, кто сидит "по-царски" в течение всей трапезы, однако следует иметь в виду, что обязательной гасева является только при исполнении упомянутых заповедей (четыре бокала вина, кезайит мацы и кезайит афикомана).

Несмотря на то, что в наше время возлежать за трапезой не принято, наши мудрецы сохранили этот древний обычай в пасхальную ночь для того, чтобы прославить великое чудо.

Наилучшим образом эта заповедь исполняется, когда "по-царски" располагаются за пасхальным столом многочисленные гости, — ведь во времена Храма пасхальная жертва делилась между многочисленными компаньонами. Кроме того, знатные люди всегда превращали свои трапезы в крупное общественное событие, в котором участвовали множество людей. По мнению многих авторитетов, многочисленность участников Седера — часть заповеди гасева. Кроме того, чтобы еще сильнее подчеркнуть "царский" характер трапезы, принято, чтобы тому, кто сидит во главе стола, вино в бокал наливал один из гостей, а не он сам. Точно так же, принято приносить ему воду для омовения рук прямо к столу, чтобы он не должен был оставлять свое место, — в точном соответствии с обычаями знатных людей.

2. Четыре бокала вина

Каждый еврей обязан выпить в пасхальную ночь четыре бокала вина в следующем порядке: первый — в ходе Кидуша, второй — по окончанию чтения Агады, третий — после чтения Биркат гамазон, четвертый — после окончания чтения Галлеля. Тот, кто выпил их в иное время, не выполнил заповеди.

В Гемаре (Псахим, 1086) сказано: "Наши мудрецы учат: "Все без исключения обязаны исполнить заповедь о четырех бокалах — и мужчины, и женщины, и дети" (поскольку все они были спасены Всевышним)".

Даже бедняк, живущий на пожертвования и не располагающий средствами, обязан взять деньги в долг, продать что-либо из одежды или взяться за любую работу, чтобы приобрести необходимое количество вина.

Тот, кто в течение всего года не пьет вино по медицинским соображениям, должен в пасхальную ночь пересилить себя и все-таки выпить предписанные четыре бокала. Если он опасается, что вино может причинить серьезный вред его здоровью, то должен обратиться с этим вопросом к раввину.

Как и все элементы Седера, четыре бокала связываются с рассказом о египетском рабстве и освобождении. Более того, в них содержится намек на все четыре порабощения, через которые прошел еврейский народ в ходе своей истории после Исхода из Египта. Согласно этому намеку, Всевышний приговорит поработителей еврейского народа к "четырем чашам" различных бедствий, а евреев одарит "четырьмя чашами" утешения.

Вот что говорят наши мудрецы в Иерусалимском Талмуде (Псахим, 10).

"Откуда мы учим, что бокалов вина должно быть четыре? Рабби Йоханан от имени рабби Бания отвечает: "Они соответствуют четырем различным словам, которыми Тора (Шмот, 6) называет избавление от египетского рабства. В Торе сказано: "Я, Г-сподь, выведу вас из-под ига египтян (даже если бы мы остались рабами египтян, но Всевышний заставил их смягчить условия рабства, мы должны были бы благодарить Его за это — в память о первом этапе освобождения, когда условия рабства смягчились, мы и пьем первый бокал) и избавлю вас от служения им (это второй бокал, который мы пьем в память о полном освобождении от работы на египтян), и спасу вас мышцей простертою и великими казнями (третий бокал мы пьем в благодарность за то, что Всевышний поразил египтян и лишил их возможности порабощать нас), и возьму вас Себе народом и буду вам Б-гом (это важнейший из этапов освобождения, в ходе которого Всевышний освободил не только тела, но и души, и приблизил нас к Себе — в память о нем мы пьем четвертый бокал; слова Торы, следующие за только что приведенными: "И введу вас в землю, которую Я поклялся дать Аврааму, Ицхаку и Яакову" — уже не относятся к освобождению от египетского рабства, поэтому мы не пьем пятый бокал)"".

Рабби Йегошуа бен Леви сказал: "Четыре бокала соответствуют четырем чашам в руке фараона (упоминаемых Торой в рассказе о сне царского виночерпия, Берешит, 40)". Вот эти упоминания: "И чаша фараона в руке моей", "И выжал его в чашу фараона", "И подал чашу фараону", "И ты подашь чашу фараона в руку его". Пятое упоминание о чаше, приведенное в конце главы: "И он подал чашу фараону" — не является частью рассказа о сне, а принадлежит собственно Торе и лишь констатирует тот факт, что Йосеф правильно разгадал сон виночерпия. Поэтому мы "засчитываем" лишь четыре упоминания о чашах фараона, сделанные виночерпием и самим Йосефом, которые оба были рабами фараона. В этих упоминаниях содержится важный намек: "Начинается период порабощения, и чаша находится в руках фараона, но твои потомки отнимут ее у него и возблагодарят Всевышнего за спасение. В честь него они будут выпивать четыре бокала — по числу упоминаний чаши фараона".

Рабби Леви сказал: "Четыре бокала соответствуют четырем царствам (которые тяжко угнетали еврейский народ уже после Исхода из Египта) — Бавелю (Вавилонии), Мидии (державе Ахашвероша), Греции и Эдому".

Наши мудрецы сказали: "Четыре бокала соответствуют "четырем чашам бедствий", к которым Всевышний приговорит народы мира, как сказано: "Ибо так сказал мне Г-сподь, Б-г Израиля: "Возьми эту чашу с вином гнева из руки Моей и напои им все народы, к которым Я посылаю тебя" (Йирмеягу, 25,15).

Об этом же говорят следующие слова Танаха:

"Был Бавел в руке Г-сподней золотой чашей, опьянившей всю землю, пили из нее вино народы, оттого и обезумели народы" (Йирмеягу, 51,7);

"Потому что чаша в руке Г-сподней и пенистое вино, полное приправ, и наливает Он из него, даже осадок выпьют до дна, напьются все нечестивцы мира" (Тегилим, 75,9);

"Как дождь прольет Он на злодеев угли, огонь и серу, и палящий ветер — долю чаши их" (Тегилим, 11,6).

Соответственно, в будущем Всевышний одарит еврейский народ четырьмя "чашами утешения". Об этом свидетельствуют такие слова Танаха:

"Г-сподь — доля моя и чаша (участь) моя" (Тегилим, 16,5);

"Ты умащаешь голову мою елеем, чаша моя полна" (Тегилим, 23,5), и, разумеется:

"Чашу спасений подниму и Имя Г-спода произнесу" (Тегилим, 116,13).

Не случайно здесь сказано "чаша спасений", а не просто "чаша спасения" — чтобы подчеркнуть, что их не одна, а две.

Вот что писал о четырех бокалах, сопоставленных четырем историям освобождения в различные времена, великий Абарбанель: "Четырех избавлений удостоился Израиль. Первое наступило, когда Всевышний избрал Авраама и его потомство из всех народов и таким образом создал еврейский народ. Второе — когда евреи были освобождены от египетского рабства. Третье — состоит в том, что Всевышний поддерживал нас в долгие годы изгнания и спасал от всех врагов, пытавшихся нас погубить. Четвертое и последнее избавление наступит после прихода Машиаха".

Виленский Гаон рабби Элиягу писал, что четыре пасхальных бокала связаны с четырьмя различными мирами и эпохами: знакомым нам физическим миром, эпохой Машиаха, эпохой воскрешения мертвых и "иным миром", эпоха которого наступит после этого воскрешения.

Таким образом, тот, кто проводит Седер по всем правилам, удостоится доли во всех этих мирах. Поэтому он уже сейчас благодарит Всевышнего за оказанные ему великие милости.

Магараль из Праги писал о четырех бокалах следующее: "Они соответствуют четырем праматерям еврейского народа — Саре, Ривке, Рахели и Лее. Ведь Израиль удостоился избавления за заслуги его праотцов и праматерей. Точно так же наши мудрецы говорили: "Три пасхальные заповеди — пасхальная жертва, маца и марор — даны нам за заслуги трех праотцов — Авраама, Ицхака и Яакова"". Это же утверждение содержится в Ялкут на книгу Шмот, где подчеркнуто, что имена праотцов и праматерей были начертаны на жезле Моше, при помощи которого он осуществлял многочисленные знамения.

В книге Бней Иссахар сказано: "Израиль удостоился заповеди о четырех бокалах в награду за четыре заслуги, сохранившиеся за ним в годы египетского рабства. Вот они: евреи не изменили своих имен, сохранили свой язык, не допускали кровосмесительных связей и никогда не доносили друг на друга".

Комментируя эти слова, книга Мешех хохма восклицает: "Вот какова необыкновенная сила изоляции и отгороженности от чужих обычаев! Ведь несмотря на то, что евреи усвоили все остальные отвратительные обычаи египтян, за эти четыре заслуги Тора называет их "отличными", "отделенными". Именно за них они удостоились избавления".

Там же сказано: "Пророк восхваляет еврейский народ за настоящий подвиг, совершенный на самой заре его существования. Тогда он отказался от своего собственного независимого суждения, полностью положился на Всевышнего и по Его зову пошел за Ним в пустыню, не задавая вопросов. За это поколение Исхода было названо "поколением разума" (или "суждения"). Ибо каждый, кто отказывается от своего суждения, предпочитая ему суждение Всевышнего, удостаивается познать истину во всей ее глубине. Поэтому мы и выпиваем эти четыре бокала вина. Ведь несмотря на то, что вино замутняет сознание, несомненно, что даже после четырех бокалов мы остаемся при том суждении, которому Он научил нас. За это мы и удостаиваемся высшей истины.

Некоторые связывают заповедь о четырех бокалах со словами Торы: "Расчислитесь (такосу) на ягненка" (Шмот, 12,4), — поскольку слово такосу не только созвучно, но и состоит из тех же букв, что и слово (кос) — чаша, бокал.

Как же велико различие между еврейским народом и идолопоклонниками! Во всем мире человек, напившись вина, пьянеет и уже не видит ничего, кроме собственного стакана. Он забывает все, что знал, и ничто, кроме вина, его не интересует. Он забывает даже то, что хорошо знал в прошлом, — что уж тут говорить о загадках, которое ставит перед ним будущее.

К евреям это не относится. В пасхальную ночь они выпивают много вина, однако ничего не забывают, — более того, Всевышний еще и раскрывает перед ними все тайны прошлого, начиная с того дня, когда Он обновил свое Творение светом праотца Авраама, и все тайны будущего, вплоть до конца света. Евреи подводят итоги своей жизни и сводят счеты с другими народами, провидят их и свое будущее так ясно, как будто оно уже наступило, и благодарят Всевышнего за эти прозрения. Что же наделяет их таким даром? То, что они уже посвятили все свои радости Всевышнему, так что все их действия определены Его повелениями и запретами, а Он, в свою очередь, возвышает их над всеми другими народами и освящает их своими заповедями. В пасхальную ночь они пьют вино не ради удовольствия, поэтому оно не вызывает обычного низменного опьянения. Это вино заповеди, которое открывает тайны прошлого и будущего, становится источником чистоты и святости.

Вот еще одно отличие между Израилем и другими народами. У всех народов принято, что человек, которого постигло горе, пьет вино, которое утоляет печаль и на время возвращает ему веселье. Вино тут предшествует веселью и является его причиной, поэтому после того, как его действие прекращается, горе снова овладевает человеком. У евреев дело обстоит иначе. Радость доставляют им священные песни и чтение Галлеля, и вино они пьют уже объятые радостью. Поэтому и когда прекращается действие вина, радость остается.

3. Красное вино

Почему постановили наши мудрецы, что заповедь обязывает выпить четыре бокала красного вина? Потому что сказано в Танахе, в Книге Притч: "Не смотри на вино оттого, что оно красно" (Мишлей, 23,31). Из этих слов следует, что красный цвет вина — одно из его достоинств. Другое объяснение: красное вино напоминает кровь — кровь пасхальной жертвы и кровь, проливаемую при обрезании. Ведь евреям в день Исхода из Египта было сказано так: "А если поселится у тебя пришелец, то, чтобы принести пасхальную жертву Г-споду, пусть обрежутся у него все мужчины, и тогда пусть приступит он к принесению ее, и будет как коренной житель земли, а никакой необрезанный не должен есть ее" (Шмот, 12,48). И далее: "И сделали сыны Израиля все, как повелел Г-сподь Моше и Агарону, так и сделали" (Шмот, 12,49). В этот день кровь пасхальной жертвы как бы смешалась с кровью обрезания. В память об этой заслуге еврейского народа мы и пьем в пасхальную ночь красное вино, по виду напоминающее кровь.

Кроме того, красное вино напоминает и кровь, которой помазали евреи притолоки дверей своих домов. Благодаря этому Всевышний не истребил первенцев в их домах и с ними ничего не случилось — да защитит Он так же и нас от всех врагов и напастей.

Напоминает оно нам и о крови еврейских младенцев, пролитой фараоном, который каждый день омывал ею свое тело, чтобы излечиться от проказы. Эта кровь не должна молчать! Даже в Песах, день нашего освобождения, даже после того, как прошли 3300 слишним лет, мы должны помнить о ней. Вечный еврейский народ никогда ничего не забывает и не прощает тех, кто пытался его уничтожить.

4. Заповедь о четырех бокалах не требует специального благословения

Почему для этой заповеди не было установлено специальное благословение и мы не произносим: "Благословен Ты... который освятил нас своими заповедями и повелел выпить четыре бокала вина"? Потому, что мы не выполняем ее за один раз, то есть не выпиваем все четыре бокала один за другим. Ведь может случиться, что по какой-то причине человек, произнесший это благословение, не сможет затем выпить один из последних бокалов и окажется, что благословение было произнесено напрасно.

Существует и другое объяснение. Как можем мы произнести благословение "...повелел выпить четыре бокала вина", если первый из них — это бокал Кидуша, который мы обязаны были бы выпить и без этой заповеди? Значит, мы должны были бы произнести благословение "...повелел выпить три бокала вина" — но у нас нет такой заповеди. Значит, ввести благословение на заповедь о четырех бокалов невозможно.

5. Благословение "...создавший плоды виноградной лозы" на все четыре бокала

По вопросу о том, следует ли произносить это благословение (обязательное во всех случаях, когда мы пьем вино) перед каждым из четырех бокалов, существуют разногласия между ашкеназскими и сефардскими общинами. Сефардские евреи произносят его лишь два раза — перед первым бокалом (Кидушем) и третьим бокалом. Перед вторым и четвертым бокалом они его не произносят, поскольку никакое другое благословение не произносится между первым и вторым и третьим и четвертым бокалами, и наше внимание не переключается на другие заповеди, — так что ранее произнесенное благословение продолжает действовать. Однако поскольку Биркат гамазон произносится между вторым и третьим бокалами, внимание переносится на него и необходимо снова произнести благословение "создавший плоды виноградной лозы" перед третьим бокалом.

Ашкеназские евреи следуют системе Рама (рабби Моше Исраэлиса), которая обязывает произносить это благословение перед каждым бокалом. Рама считает, что поскольку после того, как начинается чтение Агады, запрещается пить и есть, действие произнесенного ранее благословение прекращается и его надо произносить снова. Кроме того, он считает, что каждый бокал представляет собой отдельную заповедь и потому заслуживает отдельного благословения.

6. Пятый бокал

Существует обычай, согласно которому после окончания чтения Галлеля одновременно с четвертым бокалом наливают еще один бокал, больший, чем все остальные. Этот бокал "окружают" другими бокалами, чтобы оказать ему особую честь. Его называют "бокалом пророка Элиягу".

"История" этого бокала связана с известным спором между нашими мудрецами-танаим — авторами Мишны. Рабби Тарфон утверждал, что заповедь обязывает нас выпивать в пасхальную ночь пять бокалов вина — четыре в память о четырех различных словах — выведу, избавлю, спасу и возьму, — которые Тора (как мы уже объясняли выше) использует как символы избавления от египетского рабства, а пятый — в память о словах Торы, следующих за только что приведенными: "И введу вас в землю, которую Я поклялся дать Аврааму, Ицхаку и Яакову". Однако большинство мудрецов не согласились с рабби Тарфоном, и поэтому мы пьем только четыре бокала. Учитывая мнение рабби Тарфона, мы наливаем-таки пятый бокал, но, следуя мнению большинства мудрецов, не выпиваем его. Мы надеемся, что когда, незадолго до прихода Машиаха, к нам придет пророк Элиягу и разрешит все наши проблемы и сомнения, мы получим ответ и на вопрос о пятом бокале, ставший причиной разногласий между рабби Тарфоном и другими мудрецами. Поэтому этот пятый бокал и называется "бокалом пророка Элиягу".

Мудрецы прежних великих поколений говорили, что пятый бокал, соответствующий словам Торы "и введу", указывает на последнее, окончательное избавление, которое возвестит нам пророк Элиягу после того, как падут царства Гога и Магога, — пятый и последний угнетатель, который придет на смену четырем царствам, угнетавшим Израиль. Пасхальная ночь — лейл шимурим, ночь, когда нас охраняет Всевышний, — в первой своей половине посвящена освобождению от египетского рабства, а во второй — окончательному освобождению, которое должно наступить в наши дни. Поэтому мы отмечаем в эту ночь приход пророка Элиягу.

Пророк Элиягу — вестник нашего союза с Всевышним. Он свидетельствует перед Ним о том, что мы выполняем заповедь обрезания и пасхальные заповеди. За это мы удостоимся в свой час полного освобождения, которое он возвестит.

Магаралъ из Праги писал, что когда мы (в пасхальную ночь) открываем дверь в честь пророка Элиягу и ожидаем его немедленного прихода, непосредственно перед тем, как прочитать фрагмент Агады, начинающийся словами "Пролей свой гнев", следует прочесть следующую молитву:

"Милосердный, Он пошлет нам пророка Элиягу, поминаемого к добру, который принесет нам добрые вести, спасение и утешение, как сказано у пророка: "Вот Я посылаю к вам пророка Элиягу перед наступлением дня Г-сподня, великого и страшного. И возвратит он сердце отцов сыновьям и сердце сыновей отцам их, дабы не пришел Я и не поразил землю истреблением"" (Малахи, 3,23).

7. Три мацы

Три цельные мацы, которые мы кладем на пасхальное блюдо в ночь Седера, получили символическое обозначение в честь трех составных частей еврейского народа: коген, леей, исраэлъ. Верхняя маца — это коген , поскольку он — начало и вершина всего. Средняя — это левит (леей), следующая за когеном иерархическая категория. Нижняя — исраэлъ, основная часть еврейского народа. Маца леей в начале Седера разламывается на две части. Меньшая часть ее остается на блюде и съедается затем вместе с мацой когена в качестве кезайита мацы. Большая часть припрятывается и становится афикоманом. Она съедается в конце трапезы. Маца-мераэль съедается вместе с марором в корехе — "бутерброде".

Естественно задать вопрос: почему в Седер мы берем три мацы, а не две, как во все остальные субботы и праздники? Дело в том, что маца названа "хлебом бедняка", а бедняк экономит каждый кусок хлеба и делит его на несколько частей, съедает одну из частей и оставляет другую до следующей трапезы. В честь праздника (а также и субботы, которая иногда выпадает на первый день Песаха) мы должны положить на пасхальное блюдо две цельные мацы, над которыми произносим благословение "Выводящий хлеб из земли". Но для того, чтобы произнести благословение "Повелевший нам есть мацу", нам нужна маца, разделенная на части как "хлеб бедняка". Поэтому мы берем три мацы, разламываем одну из них (среднюю), произносим "Выводящий хлеб из земли", держа в руках все три мацы, среди которых есть две целых, кладем одну из них — нижнюю — на блюдо и произносим "Повелевший нам есть мацу", держа в руках лишь одну целую мацу — верхнюю — и часть средней мацы, "хлеба бедняка".

С тремя пасхальными мацами связаны многие важные соответствия.

Утверждают, что три мацы соответствуют трем праотцам — Аврааму, Ицхаку и Яакову. Иными словами, хотя мы и были рабами в Египте — происхождения мы самого знатного, ибо наши праотцы — знатнейшие люди мира. Ничье происхождение не может сравниться с нашим, так что даже в рабском состоянии мы сохраняли свою обособленность.

Утверждают, что три мацы намекают на три сеа (мера сыпучих тел) муки, из которой Авраам поручил Саре испечь мацу, когда их посетили ангелы. В Торе сказано: "Поторопись, три сеа лучшей муки замеси и сделай лепешки (мацу)" (Берешит, 18,6). Это произошло в канун Песаха.

Напоминают три мацы и о первом пасхальном жертвоприношении, которое было произведено в Египте и осуществлялось первенцами, которые изначально предназначались для священнической службы в Храме. Таким образом, первенцы готовились к великой священнической миссии когена. Поскольку к работе когена допускался только потомок Агарона, принесший в жертву три вида изделий из муки — хала, ракик к ревуха, — мы и кладем на пасхальное блюдо три мацы.

Во многих общинах существует обычай делать эти три мацы намного большими, чем обычно, чтобы их общий вес превышал одну десятую эйфы — так как от хлебного изделия такого веса уже необходимо отделять халу. Суть этого обычая в том, что три мацы такого размера напоминают три халы-мацы, которые приносились в жертву Всевышнему вместе с благодарственной жертвой тода. Наши мудрецы учат: "Четыре категории людей обязаны благодарить Всевышнего: вернувшиеся из дальнего плавания, пересекшие пустыню, излечившиеся от серьезной болезни и освободившиеся из тюрьмы" (Брахот, 54). Мы, бывшие в египетском рабстве и освободившиеся от него, мы, ради которых Всевышний совершил великие чудеса, подходим под все четыре упомянутые категории. Поскольку в наше время совершить настоящее жертвоприношение невозможно, мы печем в память о нем три большие мацы из десятой части эйфы.

Есть и другое объяснение этого обычая — ведь десятая доля эйфы — это размер скромного жертвоприношения, которое должен был принести бедняк. Именно поэтому мы называем мацу "хлебом бедняка" — ведь ее вес совпадает с весом жертвы бедняка, как указывается в Торе, в книге Ваикра.

Отметим, что Виленский Гаон рабби Элиягу не придерживался обычая класть на пасхальное блюдо три мацы. Он присоединился к мнению авторитетов предшествующих поколений, полагавших, что для выполнения пасхальных заповедей достаточно двух мацот. Он оставлял одну из них целой, а другую разламывал и произносил на них оба благословения — и "Выводящий хлеб из земли", и "Повелевший нам есть мацу".

И еще одно важное мнение Виленского Гаона, относящееся к заповеди о маце: он учил, что обязанность есть мацу распространяется на все семь дней Песаха и, таким образом, слова Торы: "Семь дней ешьте мацу" (Шмот, 12,15) — надо понимать буквально. Хотя наши мудрецы и постановили, что есть мацу в течение семи дней Песаха — это наше право, а не обязанность, обязаны же мы есть ее только в пасхальную ночь, Виленский Гаон дал этим словам мудрецов неожиданную интерпретацию. По сравнению с важнейшей заповедью есть мацу в пасхальную ночь обязанность есть ее в остальные дни воспринимается как право, а не как исполнение заповеди, однако она не перестает быть из-за этого отдельной заповедью, хотя и не такой важной.

Ваша оценка этой темы
1 2 3 4 5