|
Г. Шимон
Марк Шагал, Нахум Гутман, Меир Аксельрод - фигуры знаковые. Это были звезды
первой величины, а их расположение на карте еврейской культуры образует своеобразный
треугольник: Париж (Шагал) - Земля Израиля (Гутман) - Россия (Аксельрод), и
в этом есть своя логика. У всех троих национальное самоощущение было неразрывно
связано с их призванием.
 М.
Шагал. "Автопортрет". 1922г.
 Н.
Гутман." Автопортрет". 1928г.
 М.
Аксельрод. "Автопортрет". 1921г.
В 20 веке Марк Шагал (1887-1985) был, бесспорно, самым еврейским из всех еврейских
художников. Он признавался, что всю жизнь нес на горбу свою малую родину - Витебск
и его обитателей. С поднебесья Эйфелевой башни или Собора Парижской Богоматери
ему виделись улицы и закоулки Витебска - возможно поэтому художник одарил евреев
родного городка фантастической способностью парить над крышами.
В глубинной основе творчества Шагала - богатейший еврейский фольклор: пословицы
и поговорки, притчи и сказки, обычаи и обряды. Волшебные образы: скрипачи на
крыше, зеленые коровы, головы, отделенные от туловищ, летающие люди - не произвол
безудержной фантазии, а визуализация идишских поговорок и воплощение образов
еврейского народного творчества. О Шагале говорят, - и как правило, с полным
на то основанием, - как об экспрессионисте, сюрреалисте, неоромантике, поэтическом
или метафорическом символисте, реалисте, а он был просто Шагалом, единственным
и неповторимым, - само воплощение идишской ветви национальной культуры, зародившейся
в убогих местечках и взошедшей поразительными по красоте и силе воздействия
произведениями искусства.
Идишкайт - лишь одна грань творчества Марка Шагала. Другая - Библия. Над первым
циклом иллюстраций к ней он работал в начале 30-х годов, для чего предпринял
поездку на Восток, побывал в Египте и на Земле Израиля. После войны Шагал начал
новую библейскую серию, к которой примыкает цикл "Псалмы Давида".
Мотивы и образы Танаха широко использовались им в станковой живописи, гуашах,
акварелях, рисунках, в монументальных росписях, витражах, мозаиках, в частности,
в панно, украсивших зал Кнесета, в замечательных витражах в синагоге медицинского
центра Хадасса в Иерусалиме. Библия для Шагала - средство приобщения к космическому
бытию еврейской истории и еврейского народа. Шагал, родным языком которого в
жизни и в искусстве был идиш, словно заговорил на языке Торы.
При этом более шестидесяти лет Шагал жил и работал во Франции - Париже и Сен-Поль-де-Вансе.
Шестьдесят лет самого что ни на есть непосредственного участия в творческих
процессах французского, европейского, мирового искусства. И потому рядом с Библией
- российская поэма в прозе Мертвые души, и тут же рисунки к басням Лафонтена,
к роману Лонга Дафнис и Хлоя. Приемы кубизма и утонченный колоризм Парижской
школы, воспоминания о русских примитивах и еврейских лубках слиты воедино. И
потому вслед за Псалмами Давида возникают Распятия и Святое семейство, мозаики,
витражи, керамические панно в капелле в Асси, в Савойе, собор в Меце, церкви
в Цюрихе и Майнце, собор в Реймсе. Но и в изображение христианских сюжетов Шагал
внес элементы еврейской интерпретации. Обращение к этим сюжетам сопровождалось
сомнениями и раздумьями. Шагал советовался с друзьями, с главным раввином Франции
и даже написал письмо президенту Израиля Хаиму Вейцману. Прислушайтесь к собственному
сердцу, - ответил ему Вейцман. Марк Шагал был и остался великим художником,
принадлежащим, как говорили в древности, городу и миру. Каким бы космополитичным
ни было порой его искусство, в нем живет и пульсирует еврейская душа мастера.
Именно в этой наднациональности, питающейся идишем местечка и ивритом Библии,
видится высший уровень еврейского универсализма, подобный провидениям библейских
пророков о грядущих временах.
Шагал был в Израиле восемь раз, но приехать насовсем так и не решился. В свой
первый приезд, в 1931 году, сидя на балконе дома Бялика и беседуя с хозяином
за чаем, художник наблюдал движущуюся по улице толпу. Вот они - молодые, здоровые
евреи. Вы посмотрите, какие тела! Солнце так и играет на мускулах. Их бы только
и писать!
Кто же их напишет?..
 М.
Шагал. "Рабби из Витебска". 1914г.
 Н.
Гутман. "Йеменский еврей в Иерусалиме". 1913г.
 М.
Аксельрод. "Старик у стола". 1925г.
Семья Симхи Бен-Циона, писателя и учителя из Одессы, переехала в Палестину,
когда Нахуму было семь лет. Они поселились в Яффо, в Неве-Цедеке - первом еврейском
квартале арабского городка. Нахум учился в иерусалимской Школе художеств и ремесел
Бецалель, несколько лет провел в Париже, Берлине и Вене, но его жизненной и
творческой судьбой стал Тель-Авив. Однако, когда Нахума привезли сюда, Тель-Авива
еще не существовало в природе; город возник буквально на глазах, рос и развивался
с фантастической быстротой. Ему повезло: в лице Нахума Гутмана (1898-1980) и
талантливой молодежи его поколения он обрел своих летописцев, живописцев и поэтов.
Продолжение
|
