ТРАГИЧЕСКИЕ АКТЕРЫ или самобытная нация?

Наш национальный характер многогранен, и в этом одна из причин, почему большинство других народов не понимает нас. Они всегда видят только одну сторону, одну грань и думают, что это все. Их поражает, разочаровывает или, по меньшей мере, просто удивляет, когда им вдруг становится ясно, что в нашем характере есть и другие стороны. И тем не менее существуют две основные силы, которые воздействуют на нас и имеют наибольшее значение для понимания нашей сущности. Одна четко выраженная сила — это наша поразительная способность видоизменяться, приспосабливаться, становиться похожими на людей, среди которых мы живем. Я бы сказал, что это в какой-то степени верно, даже когда мы говорим о чисто внешней, биологической стороне нашего облика. Можно наблюдать, что происходит с евреями, которые переселяются из одной страны в другую. Изменения заметны уже при сравнении людей второго или третьего поколения. Например, если мы сопоставим современного еврея из России или Польши с его родственниками во Франции или особенно в Америке, чьи родители эмигрировали в начале века, то различия даже в физическом облике весьма впечатляющи.

Но это лишь одна и не самая существенная сторона дела. Подлинная способность к приспособлению проявляется гораздо глубже, и она связана с нашей способностью впитывать окружающую культуру. Чтобы лучше понять это, попробуем обратиться к явлению очень сходному, которое принято именовать левантизмом. Человек левантийского типа тоже очень легко и быстро способен изменяться, схватывать новые языки, перенимать манеру одеваться и вести себя. Но это всего лишь мимикрия, она не затрагивает внутреннюю сущность.

Наша адаптация совершенно иная, это внутреннее преображение. С языком чужого народа к нам приходит глубокое понимание его духа, его чаяний, его образа жизни и мыслей. Мы не просто обезьянничаем, а становимся частью этого народа. Более того, спустя некоторое, часто очень недолгое время мы оказываемся в состоянии понять этот народ лучше, чем он сам понимает себя.

Этот феномен вовсе не означает, что евреев так уж любят в странах, где они прижились и стали частью окружающей культуры. Нет, это вызывает обиду и возмущение. У других народов складывается ощущение, что евреи не только порабощают их экономически, но и похищают их душу. Мы становимся национальными поэтами, драматургами, художниками других народов а через некоторое время даже их мозгом и устами. Мы становимся большими англичанами, чем сами англичане, большими немцами, чем сами немцы, большими русскими, чем сами русские. На эту тему есть много историй, звучащих как анекдоты, но на самом деле мы уподобляемся тому актеру, который не только играет роль, но и сам становится на сцене тем человеком, чью роль он исполняет. Если талантливый актер играет на сцене роль какого-то человека, то создаваемый образ в известном смысле правдивее, чем характер этого человека, ибо актер отыскивает его самые типичные детали и наиболее яркие индивидуальные особенности... И если евреи пытаются играть роль, то не как заурядные лицедеи и жалкие комедианты, а так, как играют великие трагические актеры. Подражая народам, среди которых они живут, они изображают, скорее, тип народа, нежели просто отдельных его представителей. Возникает вопрос: как евреям это удается? Огромное давление, оказываемое на наш народ, изначально народ маленький и слабый, всегда означало одно: что мы должны либо адаптироваться, либо умереть. И те, кто не сумел приспособиться, действительно умирали. Те же, кто обладал талантом в каждом новом месте уподобляться этому месту, точнее, живущему здесь народу, — те выжили. В этом состоит одна из могущественных черт нашего национального «грима». Но вот другая, не менее важная, сторона. У нас в душе постоянно звучит властный зов. То, чего он требует от нас, есть нечто совершенно противоположное приспособлению и изменению. Этот зов — стремление к самопознанию. Иными словами, в нас есть какое-то ядро, какие-то трудно объяснимые элементы нашего существования, от которых мы не можем избавиться. На протяжении многих поколений еврейской истории не раз бывало, что мы пытались это сделать. Иногда после того, как одно, два или три поколения, казалось бы, уже приспособились и ассимилировались, из сохранившихся ростков вдруг снова вырастал древний ствол, как будто и не было никакой ассимиляции. Это как раз то свойство, которое прежде всего замечают в евреях другие народы с самого начала нашей истории, а именно, что мы — самый упрямый народ в мире, который невозможно покорить, народ, который можно погрузить в воду, но нельзя утопить, который можно разорвать на куски, но эти куски, благодаря заключенной в них внутренней силе, вновь соединятся в единое жизнеспособное целое.

Как будто налицо очевидное противоречие. Но если вглядеться в проблему пристальнее, мы увидим, что эти два свойства нашего народа противоречивы только внешне. Просто способность к приспособлению означала бы, что мы должны были бы раствориться в других народах. Лет через сто мы исчезли бы, уподобившись другим народам. И те из нас, кто действительно хотел этого, стали-таки частью других народов, если не сами, то в своих потомках. Но выжили — не как индивидуумы, а как нация только те, кто обладал особым свойством, придававшим особый смысл нашей способности приспосабливаться и изменяться. Это свойство заключается в том, что в такой же мере, в какой мы изменяемся, мы

все-таки продолжаем помнить, что мы — евреи и есть в нас нечто особое, и в конечном счете мы все-таки не похожи на других. Итак, мы гибче, податливее, чем что бы то ни было на свете. И в то же время мы тверже, чем сталь. И в этом в конечном итоге секрет того, что в течение двух тысячелетий мы сумели выжить и сохраниться.

Эта двойственность еврейского характера обычно объяснялась, как результат жизни евреев под гнетом. Однако в действительности эти характерные черты так глубоко в нас заложены, что мы не можем просто взять и отбросить их по своей воле. И самый существенный элемент в еврейской жизни нашего времени — государство Израиль, — по сути дела, пример того, насколько устойчивы эти свойства. Снова — даже если говорить о физическом облике евреев, когда мы смотрим на типичных людей из .нового поколения сабр, мы видим в них их родителей. А вместе с тем кажется, что дети здесь очень непохожи на своих отцов и матерей. Они в большинстве своем выше ростом и сильнее физически. Они выглядят по-иному; они явно по-иному действуют и думают.

И здесь мы подходим к едва ли не самому драматическому парадоксу. Государство Израиль создавалось на основе двух противоречащих друг другу стремлений. С одной стороны, это было движение за самовыражение еврейского народа, а с другой — это национальное движение, развивавшееся в условиях войн и жесточайшей борьбы за существование, обладало очень ясными и в чем-то специфическими представлениями о том, чего оно хочет достичь.

Основатели Израиля мечтали создать здесь новый тип человека разностороннего, прекрасного, сочетающего в себе духовные качества и внутреннюю духовную силу еврейского народа, накопленную за долгие века, вроде Виленского Гаона, и в то же время обладающего свойствами и способностями такого человека, как Спартак. Этот человек, унаследовав духовное величие прошлого, должен был приобрести черты, которых, по мнению евреев, ему прежде всего не хватало, — физическую силу, прямоту, умение сражаться и сражаться хорошо, способность жить оседлой жизнью в своей стране. И поскольку наши

отцы считали, что духовный элемент заложен в народе настолько глубоко, что нет нужды его укреплять, они стали прежде всего учителями, просветителями, создателями нового типа евреев... И они преуспели.

По правде говоря, даже чересчур преуспели — в создании нового типа, который, если вдуматься, является не подражанием какому-либо народу, но, скажем, чтобы это не прозвучало слишком уж антисемитски, подражанием некоему абстрактному идеалу нееврея. Они преуспели в создании того, что по существу не было ни русским, ни английским, ни французским. Появилась нация, лишенная подлинной сердцевины нашего народа. Она выросла здесь, в Стране Израиля, но по своему образу жизни, по способу мышления она стала гораздо более нееврейской, чем, может быть, какая бы то ни было нееврейская нация.

Однажды кто-то сказал: нееврей — это не еврей, но подлинным, законченным неевреем может быть только еврей. Итак, появилось поколение, у которого есть масса превосходных качеств. Но до чего же оно странное! Черты, которые считались типично еврейским, — гибкость ума, утонченность, обширные знания, самокритичность, — качества, которые были частью нашей сути, исчезли. Мы стали совершенно другим народом: очень целеустремленным, неспособным меняться, неспособным сомневаться в себе и критиковать себя. Мы снова с успехом приспособились, но не к тому, что реально существует, а к тому, что мы создали в своем воображении. И дело не только в том, что это трагично само по себе, а в том, что, поскольку наше государство имеет такое значение, оно становится образцом для подражания евреев диаспоры, притом нередко отрицательным образцом.

Мы этого совершенно не хотели, однако наши намерения тут мало что значат. Куда важнее вопрос: сумеем ли мы сохраниться и выжить в таком нееврейском качестве? Проблема самобытности куда важнее, чем экономические и даже политические проблемы. Если последние постоянно меняются, то это относится к самой сути нации.

Неужели нас устраивает роль во второстепенной пьесе? Не лучше ли стать наконец самими собой? Но для этого надо сделать все возможное, чтобы выяснить, что же мы собой представляем изнутри, выяснить, какой образ живет в наших сердцах и как он должен развиваться теперь, когда отпала нужда в приспособлении. Кажется, актер уже сыграл весь репертуар, и теперь его спрашивают: «А сам-то ты кто? Что ты собой представляешь?» В этом и состоит проблема: можете вы быть только актерами, или у вас есть свое собственное лицо?

Просветительство и просвещение

Существуют ли различия между просветительством и просвещением? В контексте темы, которую я избрал для этой статьи, — несомненно, ибо результатом деятельности Института изучения иудаизма, занимающегося просветительством, является подлинное просвещение и просветление многочисленного еврейского населения стран СНГ. Теперь по порядку. Институт, вот уже 12 лет активно и плодотворно работающий в России и странах СНГ, вошел в XXI век с новой яркой и благородной идеей: не просто знакомить еврейское население с основами иудаизма, но и готовить подлинных «просвещенцев» — людей, желающих и способных нести полученные знания дальше, расширяя тем самым, круг привлеченных к познанию евреев.

Труден и неоднозначен по своим результатам был пройденный путь. Была иешива в Кунцево, сгоревшая или сожженная «доброжелателями». Были и остаются книги А. Штейнзальца, пронизанные мудростью и толерантностью к тем, кто еще не принял подлинно еврейского образа жизни. Действует программа «Ламед», адресованная учителям еврейских школ и помогающая им освоить методику преподавания еврейской традиции. Активно работает программа еврейского самообразования «Лимудим», благодаря которой более 4000 евреев смогли познакомиться с Торой и комментариями к ней. Изданы книги для учителей, школьников и их родителей.

И все же этого оказалось недостаточно для понимания результативности своей работы. Не было подлинной обратной связи со слушателями. Было неясно, чему же они научились. Именно поэтому более года назад возник проект, получивший название «Байт ле-Мидраш» — «Дом учения». Суть и смысл проекта заключается в подготовке и воспитании своих преподавателей еврейской традиции, которые затем будут вести ее основы у себя дома — от Калининграда до Владивостока. Причем они не просто должны рассказывать о Торе, иудаизме, а преподавать. Такой подход к проекту требует более яркой деятельностной палитры. Вот почему в курс обучения введены такие предметы, как психология и педагогическая технология, методика преподавания и дидактика.

Двадцать пять человек учились в институте педагогическому мастерству и основам иудаизма в течение года. Учась, они передавали свои знания еще 250 слушателям в России, Украине, Белоруссии, Казахстане. Регулярно приезжая в Москву на семинары, они показывали на открытых уроках все, чему научились, тем самым давая возможность учителям и коллегам познакомиться с их опытом, с их успехами и ошибками. Появился фактор, которого так не хватало в предыдущие годы, — обратная связь. Преподаватели института увидели результаты своей деятельности.

Они получили возможность корректировать и свою собственную работу, и работу своих учеников. Возникла атмосфера сотрудничества и сотворчества, началось взаимное обогащение содержательными и методическими идеями, просветительство постепенно трансформировалось в просвещенность.

Двадцать пять человек различного возраста, социального статуса, образовательного ценза прониклись сознанием важности своего предназначения на этой Земле. Они стали просвещенцами. Эти люди теперь будут учиться в институте еще один год. Именно благодаря им и для них институтом разработана программа, позволяющая развить и расширить знания и профессиональные умения слушателей. И это не единственный результат проекта «Байт ле-Мидраш». Еще 45 человек решили заниматься просветительством. Недавний семинар в Менделееве показал не только перспективность проекта, но и огромную заинтересованность людей именно в профессиональной просветительской работе.

Среди слушателей были и университетские преподаватели, и студенты, и работники хеседов. Были те, кто соблюдает религиозные нормы еврейской жизни, и те, кто совершенно с ними не знаком. Некоторые из приглашенных владеют ивритом и серьезными знаниями традиции, другие практически впервые сталкиваются с этим культурным пластом еврейской истории. Тем не менее всех объединила жажда подлинного познания и стремление приобщить к этому познанию своих друзей, близких, просто рядом живущих евреев, как правило, не имеющих возможности проникнуться буквой и духом еврейства. Блистательный интеллектуальный праздник, праздник просвещения и просветительства состоялся. Преподаватели института Д. Палант, И. Гиссер, А. Фейгин, И. Шнайдер и их духовный наставник А. Штейнзальц вели занятия по еврейской традиции в трех группах слушателей. Разнообразие методических приемов и форм организации занятий (от лекционных до семинарских и групповых) позволили создать подлинный учебный процесс, обращенный как к личности, так и ко всем учащимся. Наконец-то реализовалась и мысль о необходимости взаимодействия между еврейскими организациями. Неоценимой была помощь Еврейского агенства в России в организации и проведении семинара. На редкость удачным и эффективным стало партнерское сотрудничество с международным женским «Проектом Кешер». Методики групповой работы, применяющиеся С. Якименко, Н. Слободяник и Э. Шубинской внесли концептуальную новизну и разнообразие в рисунок и организацию занятий. Во многом благодаря им оказалось возможным практически полное усвоение нового для слушателей материала.

Ах! Какая же была атмосфера на этом семинаре! Все до единого человека излучали радость от общения друг с другом. Солнцеликость каждого — вот, наверное, самое точное определение этого излучения. Учителя и ученики не могли наговориться. До глубокой ночи шли дискуссии, темами которых были и Тора, и еврейство, и сама жизнь. А фрагменты открытых уроков опытных семинаристов! Чего стоит урок Е. Вакуленко из Пензы! Профессионально, с великолепным знанием материала за 10 минут он показал свои подходы к теме «Ривка». Любой, самый опытный учитель может поучиться у него созданию мотивации и интереса у аудитории, глубине мысли и умению ставить вопросы. А песни вместе с Д. Палантом, а суббота с раввином А. Штейнзальцем, а капустник в конце семинара, завершившийся гимном «Байт ле-Мидраш»! И слезы при расставании. Прекрасная неделя среди своих!

Каждый момент каждого дня работал на просвещение и просветительство. Новые, в основном молодые, ученики института привлекут еще сотни евреев к учению — может быть, самому необходимому сейчас делу для тех, кто десятилетиями был оторван от своих корней, своей истории и культуры, — это ли не цель, достойная всей жизни?!

И, наконец, главное — институт будет знать об успехах и неудачах каждого своего питомца. Несколько раз в году они будут приезжать в Москву на семинары «Байт ле-Мидраш», делиться своими проблемами и приобретенным опытом, демонстрировать свои уроки и методические находки, встречаться с самыми разными людьми и учиться у них. Наконец, институт получит представление и о целесообразности вложения своих средств. Это не менее важный результат проекта. Деньги не должны просачиваться в песок. Просветительство стоит дорого. Это кровь и пот преподавателей, это силы и время слушателей, и было бы неблагородно и бездарно не считаться с этим. «Байт ле-Мидраш» — на редкость удачный и гуманный проект. Благородство целей, блестящая реализация и открытые перспективы совершенствования и развития возводят его до уровня подлинного просветительства в самом глубоком нравственном звучании и смысле этого слова.

Георгий Лернер

Особенности национальной НЕОХОТЫ?

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

Сердце ваше томится ожиданием, и вдруг - но одни охотники поймут меня, - вдруг в глубокой тишине раздается особого рода карканье и шипение, слышится мерный взмах проворных крыл - и вальдшнеп, красиво наклонив свой длинный нос, плавно вылетает из-за темной березы навстречу вашему выстрелу.
" Записки охотника", Иван Тургенев

- Один из наиболее впечатляющих контрастов между еврейским и русским менталитетом - отношение к охоте. В России охота - излюбленная национальная забава, опоэтизированная в литературе, развлечение политической знати при всех режимах. Между тем специфическая и едва ли не уникальная особенность еврейской культуры - отсутствие охоты.

- Мы не убиваем живых существ ради развлечения. Это категорически запрещено.

- А ради пропитания?

- Охота в еврейском мире в принципе не может быть источником пропитания. Во-первых, наша традиция разрешает использовать мясо только определенных, главным образом домашних, животных. Во-вторых, они должны быть умерщвлены определенным способом, иначе их мясо непригодно для употребления в пищу. Соблюдение этих правил делает охоту невозможной.

- Сын Исаака - Исав - был охотник.

- Ну так он и не считается евреем. Согласно преданию, Исав был не только охотник, но и разбойник; для нас охотник в известном смысле всегда разбойник. В Шулхан арухе богатый еврей задает вопрос о возможности охоты, и этот вопрос вызывает недоумение и возмущение: как вообще можно об этом спрашивать?! Как можно находить удовольствие в занятии Исава?! Охотником был Нимрод, и он в нашей традиции символ нечестия и бунта против Всевышнего.

- Так что еврей Записки охотника написать никак не мог бы.

Еврей, как вы прекрасно знаете, может не только написать Записки охотника, но и вообще сделать что угодно. Но еврей с еврейским миропониманием - конечно нет.

- О Самсоне и Давиде рассказывается, что они убивали львов.

- Ну так что же! Если это и была охота, то охотниками были львы; просто им не повезло: они сами стали жертвами. Самсон и Давид защищались от нападающих зверей и защищались успешно - это не охота. У нас запрещено убийство, но если человек убьет, защищая свою жизнь, он не нарушит закона.

- Типологически еврейская культура времен Торы - скотоводческая; негативные библейские персонажи олицетворяют иные типы культур: Нимрод и Исав - охотничью, Каин - земледельческую.

- Верно, и эта типология объясняет многое, например подчеркнуто презрительное отношение к собаке, которое вы можете найти во многих библейских текстах, - между тем в охотничьей культуре ее статус очень высок.

- В книге Товита собака - вполне положительный персонаж.

- Книга Товита не входит в наш библейский канон. А объяснить эту собаку довольно просто - влияние охотничьей культуры Ирана.

Вы упомянули, что охота в России - развлечение политической знати при всех режимах. Ну так на Востоке охота в древности была специфическим царским спортом - охотничья культура! Ко времени Талмуда у нас произошла смена типа культуры - культура стала земледельческой. В древности все вожди Израиля были пастухами: патриархи, Моисей, Давид. В эпоху Талмуда пастух - это уже, скорее, отрицательный персонаж, грубый и невежественный человек. Но на всем протяжении нашей истории отношение к охоте оставалось последовательно отрицательным.

Однако эта типология объясняет многое, но не все. В еврейской культуре есть дополнительная важная специфика. Отношение к охоте - это частный случай общей идеи о непричинении страданий живым существам.

- До определенных пределов. Все-таки еврейская культура не вегетарианская, животных убивают, и, надо полагать, радости от ножа мясника они не испытывают.

- Речь идет о непричинении ненужных страданий. Убивает специально обученный человек, к которому, кстати сказать, предъявляются высокие нравственные требования. Он убивает животное максимально быстро и, насколько это вообще возможно, безболезненно. Для этого разработана специальная технология. Но убой животных - это необходимость, а не развлечение. Гладиаторские бои с животными и уж тем более с людьми, жадная до крови публика - эти специфические элементы римской цивилизации - вызывали у евреев отвращение.

- Реш Лакиш был гладиатором.

- Ну так пока он был гладиатором, он был вне еврейского мира, потом он раскаялся и вернулся. Идея непричинения страданий живым существам имеет множество измерений. Я вам хочу проиллюстрировать ее на примере одной талмудической дискуссии. В ней обсуждается технология откорма гусей, и некоторые приемы тогдашнего птицеводства объявляются совершенно недопустимыми.

- О чем шла речь?

- Ну, скажем, нашими нееврейскими соседями практиковалось насильственное кормление или выдергивание перьев.

- А это еще зачем?

- Считалось, что это повышает качество мяса. Я вам более того скажу: не только причинение страданий, но и неоказание помощи животным считается безнравственным.

- Что вы имеете в виду?

- Вот вам один из обсуждаемых в Талмуде примеров. Осел вез неподъемный груз и упал. Так его надо не палкой колотить, а помочь подняться.

- У Маяковского есть знаменитое стихотворение: Хорошее отношение к лошадям...

- Да, оно переведено на иврит. Если бы хозяином этой маяковской лошади был еврей, по нашему закону он был бы обязан помочь ей подняться. В стихотворении Маяковского, если я правильно помню, ничего подобного не происходит.

"Новое время"
________________________________

Исав - в еврейской традиции олицетворяет чуждый и враждебный еврейству мир.

Шулхан арух - составленный в XVI веке религиозно-правовой кодекс, сохраняющий свою полную актуальность и поныне. Нимрод - царь, внук Хама.

Книга Товита не входит в еврейский библейский канон. В православную и католическую Библию она входит в качестве второ-канонической книги (то есть книги с несколько пониженным статусом). В протестантский канон, по составу идентичный еврейскому, она не входит.

Реш Лакиш - знаменитый мудрец Талмуда конца третьего века. До своего возвращения к Торе Реш Лакиш был не только гладиатором, но и главарем шайки разбойников.

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ФОНДА ПИНКУСА
ПО РАЗВИТИЮ ЕВРЕЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ДИАСПОРЕ, ИЗРАИЛЬ