Раввин Адин Штейнзальц (из выступления на вечере «Лимудии» в Иерусалиме, июль 2009 г.)
Один человек, родом из России, как-то сказал мне: кроме того, что его фамилия Шнайдер, он не знал ничего о своем еврейском происхождении. Когда ему было восемь лет, он вышел погулять во дворе. Завязалась драка, и один из детей обозвал его «грязным жидом». Мальчик ответил обидчику: «Сам ты жид». Так как он не знал значения этого слова, он пошел домой к родителям за объяснением. Для него этот случай стал точкой отсчета, и хотя его жизнь сложилась так, что в конце концов он приехал в Израиль, на тот момент мальчик не знал, кто он.
Чтобы разобраться в вопросе, что такое еврей, потребуется немало времени. Можно определить еврейство в трех предложениях, а можно в трех томах. Я позволю процитировать самого себя (это нескромно, зато я точно знаю источник). Много лет назад я попал в Сибирь. Уже не помню, был ли это Красноярск или Томск, но собралась, как всегда, разношерстная публика. В конце выступления слушатели задавали вопросы, и меня спросили: «В чем причина антисемитизма?» Я ответил, что, на мой взгляд, есть две основные причины: первая заключается в нашем утверждении, что мы избранный народ. А вторая – в опасении неевреев, что это может оказаться правдой.
Здесь мы и начнем нашу дискуссию – что такое избранный народ. Определения могут быть разные – этнические, расовые и исторические. Но определение начинается с того, как человек воспринимает себя. Я утверждаю, что неким образом принадлежу к аристократии человечества, а это обычно означает (хотя и не всегда верно), что у меня больше прав. Один испанский философ определил, кто такой аристократ, около пятидесяти лет назад одной фразой на французском языке: «noblesse oblige» («положение обязывает»). Это определение аристократизма означает, что если я лучше других, то несу на себе больше обязанностей и ко мне предъявляют больше требований. И это делает меня лучше других. На этом современном определении стоит наше отношение к избранности. В молитве на праздники говорится: «Ты избрал нас и дал нам…» Что дал? Написано: Тору, заповеди, законы, правила. Я бы ожидал, что человек, заявляющий, что он «избранный», имел бы власть, могущество, деньги, интеллект, но в тексте об этом ничего не сказано. Какова здесь концепция избранности? Это особенный статус человека, у которого есть больше обязательств, и это делает его избранным. Суть заключается не в том, как другие смотрят на нас, а в том, как мы воспринимаем себя. Поэтому чтобы принадлежать к избранному народу, недостаточно просто быть частью этой семьи, этой расы, этого народа. Существуют также требования, которые предъявляют мне. И эти требования сопровождают нас всю нашу жизнь, с момента формирования первых зачатков самосознания. Это самосознание базируется не только на том, что я другой, а на том, что я должен быть лучше. Немало людей использовали этот подход в прагматичном контексте. Один отец сказал своей дочери: «Ты должна быть в два раза лучше других, чтобы тебя принимали как равную». Я уверен, что многие из вас слышали такие высказывания от своих родителей в разных контекстах. Этот подход можно охарактеризовать как «снаружи – внутрь». Он проистекает из понимания, что меня не любят, преследуют (открыто или скрытно), и я бы даже сказал, немного ненавидят. Поэтому я должен преуспеть больше других, чтобы быть равным. Но существует другой подход, связанный не с моими отношениями с окружением, а с тем, как я лажу с самим собой. Ведь у нас за спиной предыдущие поколения – родители и деды – и трехтысячелетняя история.
Я хочу рассказать вам короткую историю из моей жизни. Я вырос в очень необычном доме. Отец передал мне не столько знания, сколько гордость своим еврейством. Когда мне было десять лет, он нанял для меня учителя Талмуда. Хотя я был послушным ребенком, как было принято в те времена, я не задавал много вопросов, но все же это было слишком странным – почему вдруг Талмуд в нашем доме? Отец ответил мне так: «Я не знаю, каким ты вырастешь. По мне, можешь стать атеистом – мне все равно. Но в нашей семье не будет ребенка-невежды». То есть проблема не в том, как я буду противостоять своим друзьям или всему остальному миру, а в том, что я должен доказать себя в свете всей истории, быть достойным в этом уравнении. Быть евреем значит, в первую очередь, взять на себя обязанности аристократа. И это не обязательно связано с изучением Талмуда. Если бы дело было в этом, все было бы намного проще, так как в этом случае идет речь об интеллектуальном требовании. Но в дополнение существуют эмоциональные, общественные и человеческие требования. И все это вопрос не наследия, а преемственности, обязательств перед тем миром, который не всегда находится в моем сознании, но, безусловно, существует. Есть такая известная пословица на идиш (нечто подобное, наверное, встречается и у других народов): «Тяжело быть евреем». Я хочу объяснить: быть евреем тяжело не из-за антисемитизма, не потому, что нам не помогают, как должны были бы помогать, и даже не потому, что нам ставят палки в колеса. Это тяжело, потому что еврей рождается с большим багажом обязанностей и обязательств. И это будет тяжело, даже если я окажусь на необитаемом острове – этот долг сопровождает меня везде.
И евреи хотели бы избежать этого, предпочли бы сбросить с себя эту ношу и жить как все другие люди. В новелле Томаса Манна «Тонио Крегер» главный герой, писатель, говорит о своей зависти к людям, окружающим его, которые живут обычной жизнью, а он вынужден все время думать и чувствовать. Так и у каждого еврея есть похожее чувство. Он хочет не только жениться на нееврейке, это известная мечта, но и жить как нееврей. Получается, что быть евреем уже само по себе является бременем и обязательством.
Я много езжу по миру, по различным местам. Я не люблю путешествовать, но, несмотря на это, оказываюсь в удаленных местах планеты. Помню, я как-то вдруг оказался на Камчатке. Какими судьбами я туда попал? Только потому, что там живет небольшая группа евреев. Я не могу научить или убедить всех евреев. В принципе, я пытаюсь научить евреев музыке. Для этого я беру одну фразу и пытаюсь поменять ее мелодию. Эта фраза: «Я – еврей». У нее могут быть разные мелодии, одна из них – мелодия фразы «Я болен гемофилией». Я не виноват в том, что я болен, я унаследовал эту болезнь. Я также не хочу, чтобы все знали о моей болезни и если бы я мог, я бы от этого немедленно избавился. Но я не могу это сделать. С такой же интонацией человек может произнести фразу «Я – еврей». Но есть и другая интонация: «Я – принц из королевской династии». В этом случае я тоже не виноват в этом, мое происхождение унаследовано, но я не желаю избавиться от него. И даже если я не рассказываю всем о том, что я принц, я чувствую себя принцем и хотел бы передать это своим детям. Следовательно, я не женюсь на первой попавшейся девушке. Я женюсь только на принцессе. То есть мы говорим об одной фразе, которую можно произнести с разными интонациями. Я пытаюсь сделать так, чтобы люди произносили эту фразу не с первой интонацией, будто еврейство это наследственная болезнь, а со второй, чтобы фраза «Я – еврей» звучала, так, будто это наследственное величие.
Существует история о том, как один нееврей пришел к Гилелю, чтобы принять иудаизм, и хотел услышать всю Тору, стоя на одной ноге. Гилель сказал ему две вещи. Первая и широко известная – «Не делай другим то, что тебе не нравится, это вся Тора». А вторая фраза – «А все остальное – иди и выучи». Я вел себя по первой фразе, остальное зависит от вас - идти учиться.
Назад
>>