Гл. страница >> Проводник >> р. А. Штейнзальц >> Книги >>"Библейские образы" >> VI

Перед Вами электронная версия книги А. Штейнзальца "Библейские образы". Подробнее об издании этой книги и возможности ее приобретения – здесь

ЙОШИЯГУ

ЗАКАТ ИУДЕЙСКОГО ЦАРСТВА
(Млахим II, гл. 22, 23;Диврей га-ямим II, гл. 34, 35)

К концу эпохи Первого Храма Иудеей правил человек, жизнь которого, как и преждевременная смерть, не только изменила лицо страны, но и оказала глубокое воздействие на духовную эволюцию еврейского народа. Этим человеком был царь Йошиягу.

В тексте Танаха о Йошиягу дается несколько больше сведений, чем о других царях той эпохи, хотя рассказ о нем далеко не полон. Во всяком случае, мы знаем, что обнаружение одной из пяти книг Торы стало решающим фактором в действиях Йошиягу, который отнесся к находке с величайшей серьезностью: эта книга стала для царя основой реорганизации всей общественной и религиозной жизни Иудеи. Эта реорганизация определила жизнь народа на много поколений вперед. О Йошиягу сказано: "И не было до него царя, подобного ему, который обратился бы к Б-гу всем сердцем своим, и всею душою своею, и всею силой своею, следуя всей Торе Моше, и после него не было подобного ему" (Млахим II, 23:25). Смерть Йошиягу, которая была случайностью в вихре военных и политических событий, не только трагически сказалась на судьбе его наследников, но единым ударом разрушила то, что он пытался построить. Теперь падение царства и Храма стало лишь вопросом времени. Не было после Йошиягу никого, кто сумел бы противостоять иноземным влияниям, с одной стороны, и одновременно решать сложные внутренние проблемы - с другой.

Пророки Иудеи - Йехезкель и Ирмеягу - с глубокой скорбью говорят о гибели Йошиягу (Йехезкель 19:1,2; Диврей га-ямим II, 35:25). Принято считать, что в четвертой главе книги Эпха, начинающейся словами "Как потускнело золото", и в стихе "Дыхание жизни нашей, помазанник Б-га, пойман в ямы их" (Эйха 4:20) выражается горькое чувство утраты в связи с кончиной Йошиягу. Подобные высказывания о царях необычны для пророков, но если один из них сказал о Йошиягу: "дыхание жизни нашей", то это свидетельствует о том, что гибель царя означала гибель государства. И хотя вследствие определенных внешнеполитических обстоятельств падение Иудеи произошло не сразу после смерти Йошиягу, - Ирмеягу, будучи пророком, знал, что это произойдет.

Йошиягу как личность намного превосходил других царей Иудеи. Еврейская историография приписывает ему только одну ошибку - попытку помешать войску фараона Нехо пройти через его страну. У нас нет достоверных данных, позволяющих судить о причинах, по которым Йошиягу вступил в бой с египтянами, но исход этой битвы, несмотря на решительные действия еврейского царя, явно был предрешен, ибо египетская армия представляла собой мощную силу. Но, может быть, именно это столкновение, задержавшее фараона и ослабившее его войско, и принесло победу Вавилону, который во главе с Навуходоносором обеспечил себе в результате этой победы полный контроль над цивилизованным миром того времени, по меньшей мере, на семьдесят лет. Во всяком случае, столкновение с египтянами было единственной серьезной ошибкой Йошиягу, и мудрецы объясняют ее тем, что он пытался предотвратить разграбление и опустошение страны иноземной армией. Во всем остальном деяния Йошиягу были поистине великими. Но поскольку его реформаторская деятельность во всех сферах жизни Иудеи так и не дала в конечном счете желаемых результатов, то она не была оценена по достоинству и не освещается надлежащим образом в письменных источниках того времени. Книги МлахимДиврей га-ямим содержат лишь намеки на достижения Йошиягу, но и эти скудные данные позволяют получить представление о характере его деятельности и о целях, которые он ставил перед собой. Следует при этом принять во внимание политическую ситуацию в Иудее и в регионе в целом в то время.

Мощь Ассирии все более ослабевала. Ассирийский царь увлекался науками (он собрал замечательные библиотеки, ставшие самыми крупными по тем временам), а также археологическими раскопками и обычно находился совсем не там, где ему следовало быть как главе государства. Его империя расшатывалась, правительственные органы, ведавшие государственными делами, не осуществляли должного контроля над районом, в котором находилась Иудея. На территории, где раньше было Израильское царство, образовался политический вакуум. Йошиягу стремился воспользоваться сложившейся ситуацией и присоединить к своему государству эти земли, коренные жители которых (известные в истории как "утерянные десять колен израилевых") были большей частью изгнаны на чужбину, когда эта территория стала одной из провинций Ассирийской империи. Йошиягу предпринимал меры по аннексии этих земель, но не путем демонстративной политической или военной акции, а постепенно распространяя на них свою власть, чтобы не привлекать к этому внимания.

Йошиягу действовал медленно, но последовательно, и в его действиях можно усмотреть исполнение пророческих предсказаний. Он отправился в Бейт-Эль, разрушил стоявший там языческий жертвенник и при этом сжег кости из близлежащих могил, в том числе, как полагают, кости Йоровама, сына Невата. Этот акт сожжения на языческом алтаре костей царя, сошедшего с пути Торы, имел глубокое символическое значение. Это была публичная декларация того, что мятеж северных племен и их отделение от государства Давида и Шломо были незаконны, и что теперь следует стереть память об этом. Кроме того, сожжение костей на языческом алтаре, который являлся как бы символом бунта Израильского царства против Иудеи, было актом осквернения этого алтаря. Таким образом, своей акцией в Бейт-Эле Йошиягу объявил о ликвидации Израильского царства как особой политической единицы и дал понять, что он намерен восстановить объединенное царство времен Давида и Шломо.

Решение Йошиягу отправиться на битву в Мегидо, который находился в глубине бывшего Израильского царства, по-видимому, свидетельствует о том, что контроль царя Иудеи над этой территорией никем не оспаривался. Йошиягу не объявил себя царем всех еврейских земель, но явно старался присоединить к своему государству остатки населения Израильского царства. Он направлял посланцев, чтобы собирать изгнанников, и пытался восстановить верность оставшихся израильтян культу Иерусалимского Храма.

Из имеющихся данных создается впечатление, что Йошиягу твердо и последовательно стремился восстановить величие царства Давида и Шломо, не сомневаясь в важности этой задачи и иногда даже применяя силу для ее достижения.

Поэтому роль Йошиягу в истории еврейского народа не может быть ограничена обнаружением утраченной книги Торы и религиозными последствиями этого события. Восстановление им авторитета пророков, выступавших против идолопоклонства, указывает не только на благочестие царя, но и на его политическое чутье. Стремясь придать стране новый облик, он приобщал к своей деятельности пророков. Были и другие цари до него, пытавшиеся восстановить централизованный культ Иерусалимского Храма и прекратить поклонение "на высотах", расположенных в разных местах страны, но их "революция сверху" не удалась, и эти попытки оказались безуспешными.

Йошиягу предпочитал добиваться, чтобы возрождение народа основывалось на поддержке самого народа, представителями которого должны были стать пророки. И царь, рассчитывая на их помощь, сделал все, что мог, для восстановления их авторитета.

На протяжении многих поколений пророки предупреждали, что государство и Храм не вечны, что страна может быть захвачена врагом. Но люди, казалось, не придавали значения этим ужасным пророчествам - даже после того, как Израильское царство было уничтожена. Йошиягу был первым царем, который понял, что должен извлечь урок из падения родственного государства. Он убедился в том, что такие небольшие государства, как Израиль или Иудея, не могут по отдельности противостоять мощным державам, что необходимо объединить еврейские земли и добиться сплочения народа.

Это, наверное, и было ведущим мотивом его далеко идущих политических замыслов. Его целью было восстановление царства в тех пределах, каким оно было во времена Давида. Опираясь на ядро рода - два оставшихся колена Йегуды и Биньямина, Йошиягу стремился постепенно создать военную и политическую структуру, в которой ключевые позиции занимали бы его сторонники.

Значение того, что Йошиягу пытался осуществить, было очевидно для тех, кто осознавал масштаб его замыслов, то есть, в первую очередь, для пророков, поэтому-то их так потрясла преждевременная смерть Йошиягу (ему тогда еще не было и сорока лет). Его смерть в бою была одной из тех трагических причуд истории, при которой случайность внезапно срывает осуществление важнейших планов. Никто не мог заменить Йошиягу, - не было никого, кто обладал бы его политической проницательностью и целеустремленностью, его способностью воплощать в жизнь грандиозные замыслы.

В связи со смерью Йошиягу пророк Ирмеягу оплакивал гибель надежды евреев на многие поколения. Его скорбь по поводу утраты "дыхания жизни нашей, помазанника Б-га" была выражением глубокой душевной боли пророка, предвидевшего тот скорбный путь, по которому должна была пойти теперь история еврейского народа: его ожидало изгнание и унижения на долгие века.

ЭЗРА

ДУХОВНЫЙ ЛИДЕР
(Эзра, Нехемья)

Начальный период эпохи Второго Храма довольно хорошо документирован. Есть немало пробелов в наших знаниях об этом времени, но о первых пятидесяти годах этого периода имеется гораздо больше информации, чем о двухстах последующих. Сведения, относящиеся к началу эпохи Второго Храма, можно почерпнуть в книгах Эзры и Нехемьи, представляющих собой своего рода отчеты о происходящих событиях, а также в книгах пророков Хагая, Зхарьи и Малахи. Эти библейские хроники дают довольно ясную картину исторических событий того времени, основными из которых явились три волны репатриации в Страну Израиля.

Первая волна последовала сразу после указа персидского царя Кира, разрешившего евреям вернуться в Иерусалим. Эту группу репатриантов возглавляли Шешбацар, иудейский князь, священник Йегошуа и Зерубавель, сын Шалтиэля.

У нас нет определенных сведений об отношениях между этими людьми, но внимательное изучение первоисточников может помочь представить себе характер их действий. Кстати, в них сообщается немало деталей, относящихся к этому периоду, например, количество священных сосудов, привезенных с собой репатриантами, и даже число вьючных животных, которые были у них (Эзра 1:9-11, 2:66, 67).

Вернувшиеся из изгнания евреи оказались в очень тяжелой ситуации - как из-за внутренних разногласий, так и вследствие неблагоприятных внешних обстоятельств. Внешние сложности не были обусловлены какими-либо враждебными действиями соседних народов, потому что в тот период сами эти народы представляли собой разнородные этнические группы, не связанные между собой единством политических замыслов. Но всем этим группам (и таким, как аммонитяне - довольно древнего происхождения, и таким, как самаритяне, которые только начинали складываться в национальную общность) одинаково не нравилось возвращение евреев, определенно стремившихся восстановить свое государство.

Другим фактором, порождавшим проблемы, была весьма переменчивая имперская политика персидского правительства. Библейское повествование отмечает, что руководители евреев то и дело получали из метрополии противоречивые приказы, то разрешавшие строить Храм, то запрещавшие строительство. Все это расшатывало положение общины, которая только становилась на ноги. По свидетельствам Хагая, Зхарьи и Малахи, это был период неустойчивости и неопределенности.

Вторая волна репатриации была меньше первой по числу людей, но более значительной по качеству. Эта группа репатриантов, возглавляемая священником Эзрой, более четко осознавала цель своего возвращения, была лучше снаряжена и пользовалась поддержкой центрального правительства. В связи с этим она могла действовать без ограничений, налагаемых на отдаленную провинцию имперской администрацией.

Третья волна репатриации, возглавляемая Нехемьей, последовала через несколько лет после второй. Она тоже состояла из небольшой группы людей - в основном из рабочих и военных, - но они пользовались личной поддержкой персидского царя, так что имели возможность уладить некоторые проблемы новой общины.

Хотя постоянный приток людей был и позже, но эти три волны репатриации создали основу повторного заселения Страны Израиля и в основном определили образ жизни евреев во времена Второго Храма, а также в последующие периоды.

Репатрианты первой волны во главе с Шешбацаром, первосвященником Йегошуа и Зерубавелем, при духовной поддержке пророков Хагая, Зхарьи и Малахи*, прибыли на родину, полные энтузиазма. У многих из них были и материальные стимулы для возвращения - наследственные земли и наследственные должности в Храме. Но и идеалисты и прагматики явно не имели представления о проблемах, с которыми они столкнутся на родной земле и, наверное, были ошеломлены свалившимися на них трудностями. Поддержка, которую они рассчитывали получить от своих собратьев в Стране Израиля и вне ее, оказалась весьма незначительной, а несостоятельность руководства, общая неразбериха, недостаток средств и бесконечные стычки с соседями стали постоянным источником невзгод, тревог и напряжения.
--------------------
* Хагай и Зхарья несколько раз упоминаются в книге Эзры, но Малахи - фигура более таинственная, и имя его может быть не более чем прозвищем, - это слово означает "Мой (т.е. Б-га) вестник".
--------------------

Люди нуждались в руководителях, которые могли бы ободрить их, помочь преодолеть трудности и организовать для успешной работы по восстановлению страны и Храма.

Прибытие Нехемьи имело большое значение во многих отношениях. Он был не только высоконравственным и одухотворенным человеком, но и блестящим организатором.

В отличие от него Эзра, писец и священник, не мог справиться с практическими задачами, стоявшими перед ним, несмотря на то что формально обладал большой властью, предоставленной ему персидским царем. Он располагал официальным письмом царя (а это был весьма действенный документ, как мы знаем из Книги Эстер), которое давало ему чрезвычайно широкие полномочия. Он был волен делать все, что считал нужным для восстановления службы в

Иерусалимском Храме и, в том числе, наказывать - штрафом, изгнанием, тюремным заключением и даже смертью каждого, кто осмелится не подчиниться его приказам. Кроме того, он пользовался и материальной поддержкой правительства, но, кажется, Эзра не имел ни желания, ни сил использовать данную ему власть, предпочитая добиваться своих целей другими средствами.

Нехемья, официальные полномочия которого были гораздо менее ясно определены, обладал острым политическим чутьем и пониманием ситуации. Он был приближенным царя и, если возникала в том необходимость, мог обращаться к нему через головы губернаторов и правительственных чиновников, но главное, - он глубоко понимал ситуацию, в том числе политическую, и умел руководить людьми. Он даже сформировал небольшое войско.

Один из эпизодов, описываемых в Танахе, довольно четко характеризует различие между Эзрой и Нехемьей. Речь идет об их отношении к смешанным бракам и к участию евреев в языческих ритуалах. Когда Эзра узнал об "этих беззакониях", он "разорвал... одежду свою и верхнее платье, и рвал волосы с головы и из бороды своей, и сидел... ошеломленный" (Эзра 9:3). Нехемья же описывает свои действия в аналогичном случае следующим образом: "И спорил я с ними, и проклинал их, и бил некоторых из них, и рвал на них волосы, и заклинал их Всесильным" (Нехемья 13:25). Эзра был ошеломлен и рвал на себе волосы, тогда как Нехемья был разгневан и таскал за волосы нарушителей. Такое различие в характере и тактике обоих лидеров сделало действия Нехемьи более эффективными и во всех других областях. Он сумел отстроить стены Иерусалима и заложить надежные общественные и экономические основы жизни общины. Во всяком случае, он способствовал тому, что возрожденная Страна Израиля стала реальностью и смогла противостоять давлению врагов.

О личности Эзры и специфике руководимой им второй волны репатриации судить гораздо сложнее, чем о личности Нехемьи и особенностях периода первых репатриантов. Лишь тщательное исследование может помочь понять историческую роль Эзры и значение деятельности репатриантов второй волны. Это были люди, решившие переселиться в Страну Израиля из идейных побуждений. Сам Эзра направился в Сион не для того, чтобы занять высокое положение, но чтобы строить нацию и придавать ей определенный облик. Подход Эзры к этой задаче во многих отношениях соответствует нашим современным представлениям, а мотивация, побудившая евреев второй волны возвратиться в Страну Израиля, характерна и для всех позднейших миграций людей, спасающихся от политических и религиозных преследований*. Интересно отметить, что проблемы, возникавшие перед этими людьми, объединенными приверженностью к определенным идеологическим концепциям, были сходны. Однако репатриация, которой руководил Эзра, на два тысячелетия опередила все подобные движения.
-------------------------
* Примером энтузиазма такого рода может служить прибытие в 1620 году в Америку на корабле "Мэйфлауэр" первых ста двух колонистов из Англии, основавших первое еврейское поселение на территории будущих Соединенных Штатов Америки.
-------------------------

В таком же свете можно рассматривать и договор Нехемьи (Нехемья, гл. 9 и 10), который, по существу, представляет собой первую в истории письменную конституцию*. Составленный в соответствии с политическими и религиозными воззрениями Нехемьи, этот договор является архетипом современной конституции, имеющейся в большинстве государств. Договор этот содержит пространную преамбулу, в которой говорится об истории еврейского народа, его происхождении и устремлениях, направленных на восстановление государственности в духе иудаизма. Затем следует детальный перечень основных законов, установлений и правил, благодаря чему договор становится основой для действий исполнительной власти.
---------------------
* Речь идет о том, что народ дал торжественное обещание соблюдать заповеди Торы. На этот раз договор со Всевышним был составлен в письменном виде и подписан представителями знати и священничества. Первым в списке подписавшихся был Нехемья.
---------------------

Среди подписавших его были представители влиятельных семейств и признанные лидеры народа, ведущим из которых был Нехемья. Санкционированный документ, получивший название амана (соглашение, договор), они торжественно ввели в действие, положив начало современной концепции закона как взаимного соглашения между свободными людьми.

Итак, деятельность Эзры и Нехемьи как лидеров народа в начальный период эпохи Второго Храма имела огромное значение для восстановления еврейской государственности. Но эта деятельность выходила за рамки создания формального правового государства.

Эзра, священник и писец, видел свою задачу в восстановлении Закона Торы в Стране Израиля, поэтому он считал себя в первую очередь учителем, духовным лидером народа. Этот идеологический фактор играл первостепенную, определяющую роль в его действиях и характеризовал его необыкновенную личность*.
----------------------
*Когда персидский царь предложил Эзре личную охрану на время следования в Страну Израиля, Эзра отказался, сказав, что как человек, рассчитывающий на помощь свыше, он чувствует, что было бы смешно полагаться на защиту солдат.
----------------------

Эзра отдавал себе отчет в том, что для достижения стоящих перед ним целей необходимы и другие методы, помимо духовных наставлений. Но он понимал также, что не может силой навязать свою систему ценностей тем, кто не хочет ее принимать. Поэтому Эзра стремился к тому, чтобы народ по своей собственной воле возвратился к Торе и проникся мыслью о необходимости восстановления еврейского государства, основанного на ее законах. Но большинство населения Страны Израиля отошло от религии; народ устал, впал в апатию. И хотя люди той второй волны репатриации почти наверняка соглашались с подходом Эзры к политическим и религиозным проблемам, и хотя с ним прибыла большая группа левитов и учителей Торы, многое из того, что он пытался сделать, дало на том, первом, этапе весьма незначительные результаты. Эзра сознавал, что ему следовало действовать не только путем официальных предписаний, но и путем убеждения, духовным воздействием, личным примером. Поэтому Эзра призывал народ поститься, публично демонстрировать свою солидарность и покаяние. Он чувствовал, что способы принуждения, возможностями которого он обладал по воле царя, не подходили для его целей. Он стремился добиться духовного возрождения народа, а это требовало времени. И прошло еще много лет, пока некоторые из нововведений Эзры стали неотъемлемыми чертами жизни в Стране Израиля. Предания говорят, что Эзра учредил десять обрядов, назначением которых было одухотворение общественно-политических реалий и повседневной жизни.

В отличие от Эзры Нехемья был человеком практического действия, добившимся значительных успехов, но именно Эзра стал создателем величественной схемы возрождения народа, придав новое содержание старым формам. В конечном итоге достижения Эзры были таковы, что наши мудрецы говорили: "Если бы Моше не передал нам Тору, она должна была бы быть передана нам Эзрой". В этом смысле достижения Эзры сопоставимы с тем, что сделал Моше: под его влиянием в народе произошли глубокие перемены. После него евреи уже не были обычной этнической общностью, но стали народом, проникнутым духом Торы. Можно сказать, что благодаря Эзре, Тора была снова дарована нам.

ЭСТЕР

МИССИЯ В ГАРЕМЕ
(Эстер)

История, о которой рассказывается в Книге Эстер, захватывающее воображение в котором внешне нет ничего сверхъестественного - ни явного Б-жественного вмешательства, ни таинственных происшествий. Действия участников драмы мотивированны и понятны. Происходят как будто естественные события, которые, в результате, поразительным образом изменяют ситуацию. В этой истории нет чудес. И все же они есть. Книга Эстер замечательно характеризует свойственное еврейскому мировоззрению понимание чуда как события, происходящего в пределах законов природы.

В еврейском образе мышления чудо не отождествляется со сверхъестественными явлениями, но соотносится с ними по своему содержанию и последствиям, вытекающим из взаимодействия естественных явлений.

Таким образом, в Книге Эстер, где все, на первый взгляд, открыто и ясно, простота повествования обманчива. При внимательном рассмотрении деталей этой истории становится очевидно, что она довольно сложна. В ней несколько уровней, и события раскрываются лишь частично. Если глубже вникнуть в их сущность, то окажется, что роль Эстер в спасении евреев Персии не так уж проста, и сам образ ее предстает в разных аспектах.

С того момента, как эта еврейская девушка была взята во дворец персидского царя, разворачивается цепь событий интересных, поучительных и, в конечном счете, весьма значительных. То, что Эстер оказалась во дворце, не было заранее запланировано, то есть она не была намеренно послана евреями в дом царя, - словно красавица-шпионка в стан врага. Однако создается впечатление, что у Мордехая были на этот счет свои соображения и что его потаенные замыслы направляли судьбу Эстер еще до того, как она стала царицей. И Мордехай и Эстер сознавали возможное значение ее пребывания в царском доме. Таким образом, с самого начала расстановка лиц предполагала их готовность к соответствующим действиям, которые в конечном счете дали блестящий результат.

Когда Эстер попала в гарем, ни она, ни Мордехай не знали, что предстоит им в будущем. Действия Амана нельзя было предвидеть, и не было известно, что он приобретет власть и влияние; все это произошло потом. Вполне возможно, что в начале пребывания Эстер во дворце Аман и не испытывал осознанной враждебности к евреям, и у него явно не было определенных замыслов против них. И тем не менее Эстер была готова к тому, что что-то может случиться, - недаром вначале "не говорила Эстер о своем народе и происхождении" (Эстер 2:10). Эта осмотрительность не была случайной и не была необходимой лично для Эстер. Она действовала так по указанию Мордехая, которому была послушна (Эстер 2:20).

Такое поведение Мордехая и Эстер не может быть объяснено попыткой избежать неприятностей, связанных с антисемитизмом в нынешнем смысле этого слова, тем более что Ахашверош, как и большинство персидских царей, по-видимому, более или менее терпимо относился к религиозным верованиям и национальным традициям народов его владений. И все же Эстер была представлена царю таким образом, что не было ясно, к какому народу она принадлежит. Эта неопределенность является первым указанием на то, что вслед за этим что-то произойдет.

Во всем, что делает Эстер, есть элемент неожиданности. Показательно, что Аман, сам будучи весьма своеобразным и далеко не простым человеком, не обнаружил еврейства Эстер до тех пор, пока не лишился власти и уже не мог ничего предпринять против нее.

Вначале, когда Эстер стала любимицей царя, это не дало никаких преимуществ "народу Мордехая", как названы евреи в этой книге. А ведь в те времена в обычаях царей было вознаграждать фавориток из другого народа предоставлением благ и привилегий этому народу. Почти в каждой культуре с соответствующим общественным строем, о которой имеются определенные сведения, чужеземные наложницы действовали в интересах своих соотечественников или приверженцев своей веры. Так было при дворе монгольских ханов, в Турецкой империи. В некоторых случаях, например в Китае или Японии, привилегированное положение родственников императрицы оказывалось действенным фактором внутренней политики. Истории известно немало случаев, когда любимая жена государя или фаворитка оказывала влияние на его действия как правителя.

Эстер, в соответствии с указаниями Мордехая, явно не искала такого влияния, и это свидетельствует либо о продуманной предусмотрительности Мордехая и Эстер, либо о том, что у них было предчувствие беды. В данной ситуации подразумевается, что свой человек при дворе правителя может быть более полезен, если о его истинной национальной принадлежности никому не известно.

Эстер не открыла царю "свой народ и свое происхождение", хотя он разными путями пытался выведать у нее этот секрет. Она предстала пред царем сиротой, не имеющей родственников, хотя это, естественно, могло повредить ее положению при дворе. Ведь человек неизвестного происхождения, без родственных связей, изначально вызывает пренебрежение и подозрения. Тем не менее Мордехай и Эстер пошли на это, не желая преждевременно раскрывать тайну своего родства и принадлежности к еврейскому народу. Далее в Книге Эстер рассказывается о случае, когда Мордехай через Эстер предупредил царя о готовящемся заговоре. И в этом случае действия Мордехая выходят, как мы видим, за рамки обычного; у него, как видно, были свои соображения о необходимости установления некоторого контакта с Ахашверошем, - и Мордехай действует через Эстер. Похоже, что отношения между Мордехаем и его племянницей - не просто родственный союз, и мы начинаем понимать, что Эстер фактически выполняла определенную миссию, причем для нас не столь важно, делала ли она это сознательно и добровольно, или просто повинуясь Мордехаю, своему духовному наставнику и руководителю. Возможно, что сначала Мордехай просто использовал положение Эстер, чтобы знать обо всем, что происходит во дворце, но не исключено также, что у него были основания предвидеть возможное развитие событий и он готовил почву для будущих действий. Ведь это именно он, Мордехай, предопределил кульминацию драмы, безошибочно выбрав момент, когда Эстер должна предстать перед царем, чтобы добиться свержения Амана - самого могущественного человека в государстве после царя, и открыв для этого царю тайну своего происхождения. Мордехай убедил Эстер, что настал решающий момент для действия, не скрывая от нее, что это чревато для нее серьезной опасностью. Мордехай разъяснил Эстер ее миссию спасительницы своего народа, а также то, что она не вправе уклониться от этой миссии и должна выполнить ее во что бы то ни стало.

В этой ситуации интерес представляет еще одна важная деталь, хотя в Книге Эстер есть только намек на нее, - сила молитвы в решающий момент. Чувства Эстер в связи с предстоящим испытанием, ее преданность народу, ее вера в еврейские ценности проявляются, когда она просит Мордехая призвать евреев поститься три дня и молиться об успехе ее миссии (в память об этом и в наши дни соблюдается пост Эстер). В этой просьбе проявляется не только связь Эстер со своим народом, но и глубина ее веры в силу молитвы. О молитве Мордехая упоминается в Септуагинте*; ее текст не приводится, но содержание ее очевидно.
------------------------
* Септуагинта - греческий перевод Танаха, сделанный около 200 г. до н.э. эллинизированными евреями Александрии.
------------------------

Эстер проявляет глубокую преданность своему народу, и это изменяет первоначальное мнение о ней как о женщине, которая, если и не продала свою честь, то по меньшей мере пошла на компромисс и, оборвав связи со своим прошлым, послушно вступила во дворец и стала обитательницей гарема. Она, конечно же, знала, в чем будет заключаться ее роль: развлекать и услаждать царя. И все же есть основания для того, чтобы судить о подлинном характере Эстер и ее личности: она была готова принести себя в жертву ради спасения своего народа и, с честью выполнив свою миссию, потребовала установить особое празднество в память об этих событиях. Она хотела увековечить память о происшедшем не только из-за общественного и национального значения события, но и потому, что оно имело огромное значение и в ее собственной жизни. Она понимала, что приносит себя в жертву на благо своему народу. Ради этого Эстер пришлось пойти на то, что для женщины бывает трудно и неприятно, но с чем она все же должна примириться. Во имя верности высшим идеалам или в силу других обстоятельств ей порой приходится отказываться от себя как от личности. Бывает, конечно, и так, что женщина просто не может устоять перед искушением, но это не относится к Эстер. Став царицей, она достигла высокого положения и имела возможность удовлетворить свое честолюбие; об этом женщина в те дни могла только мечтать. Тем не менее Эстер чувствовала, что ее задача более значительна и важна. Когда Мордехай сказал ей, что она должна выполнить свою миссию, даже рискуя своим положением, а может быть и жизнью, он поставил Эстер перед трудным выбором. С одной стороны, она в один миг могла потерять все и даже жизнь; с другой стороны, отказавшись от своей миссии, Эстер до конца жизни осталась бы человеком, предавшим свой народ и веру. Мудрецы, рассматривая действия Эстер и Яэли, так оценивали их: "Лучше прегрешения во имя Небес, чем ничего не стоящая добродетель". Этот принцип, опасный для тех, кто готов злоупотреблять им, выражает такое понимание духовной преданности, которое предполагает пренебрежение личной опасностью, включая готовность к личному унижению или даже к самопожертвованию. Роль Эстер во дворце не делала ей чести как еврейской женщине. Если бы она вышла замуж за простого еврея и стала бы достойной матерью и хозяйкой дома, у нее было бы законное чувство, что она поступает должным образом. Ведь даже сам факт ее пребывания в царском дворце был, в каком-то смысле, "прегрешением во имя Небес".

Считается, что, когда человек отдает свою жизнь, но душа его остается чистой и незапятнанной, он достигает уровня высокой жертвенности; но есть и более высокий уровень, когда человек отдает не только свою жизнь, но и честь, подвергая свою душу такой опасности, последствия которой непредсказуемы. Такое испытание жертвенностью (скрытое и не выраженное в словах Священного Писания), которое прошла Эстер, сделало ее не просто значительной фигурой в еврейской истории, а национальной героиней.

Итак, произошло чудо. Ситуация, в центре которой оказалась Эстер, ее действия и их результаты были чудом, ибо в этой истории слишком много совпадений, говорящих о том, что все происшедшее не могло быть простой случайностью. Эстер явилась чудесной спасительницей своего народа, которую мы теперь благословляем в праздник Пурим.

Назад >>