ОБРАТИСЬ К СЫНАМ ИЗРАИЛЯ И СКАЖИ ИМ: КОГДА КТО-НИБУДЬ ИЗ ВАС ЗАХОЧЕТ ПРИНЕСТИ
ЖЕРТВУ БОГУ, ТО ИЗ СКОТА КРУПНОГО ИЛИ МЕЛКОГО ПРИНОСИТЕ ЖЕРТВУ ВАШУ (П.
Гиль).
ГОВОРИ СЫНАМ ИЗРАИЛЯ И ОБЪЯСНИ ИМ: ЕСЛИ ЛЮБОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ВАС ЗАХОЧЕТ ПРИНЕСТИ
ЖЕРТВУ Б-ГУ ИЗ ЖИВОТНЫХ, ИЗ КРУПНОГО И ИЗ МЕЛКОГО СКОТА ПРИНЕСИТЕ ВАШИ ЖЕРТВЫ
(Ц. Вассерман).
ГОВОРИ СЫНАМ ИСРАЭЛЯ И СКАЖИ ИМ: КОГДА ЧЕЛОВЕК (КАКОЙ-ЛИБО) ИЗ ВАС ПРИНЕСТИ
ПОЖЕЛАЕТ ЖЕРТВУ ГОСПОДУ, ИЗ СКОТА, ИЗ КРУПНОГО И ИЗ МЕЛКОГО, ПРИНОСИТЕ ВАШУ
ЖЕРТВУ (Ф. Гурфинкель).
ГОВОРИ К СЫНАМ ИСРАЭЙЛЕВЫМ И СКАЖИ ИМ: КОГДА КТО ИЗ ВАС (ХОЧЕТ) ПРИНЕСТИ ЖЕРТВУ
Г-СПОДУ, ТО ИЗ СКОТА, ИЗ КРУПНОГО ИЛИ МЕЛКОГО СКОТА, ПРИНОСИТЕ ЖЕРТВУ ВАШУ
(Д. Йосифон).
Сравните варианты и обсудите причины, побудившие переводчиков перевести текст
именно таким образом.
Раши: Когда кто-либо из вас принесет — речь идет о добровольных
жертвоприношениях. Человек — с какой целью это сказано? Подобно тому, как
первый человек, Адам, не приносил жертв из насильно отнятого, но все приносимое
в жертву принадлежало ему, так и вы не приносите жертв из похищенного, отнятого
насильно. Из крупного скота — чтобы исключить служившее предметом идолопоклонства.
И из мелкого скота — исключая бодливое животное, умертвившее человека. А
ниже сказано «из крупного скота», исключая нежизнеспособных животных.
Рабейну Бахья: Из слов «…человек, когда принесет из вас жертву» (таков
буквальный перевод и порядок слов) можно было бы понять, что разрешены человеческие
жертвы, ведь иначе следовало бы сказать так: «…человек из вас, когда принесет
жертву». Но текст Торы явно свидетельствует о невозможности и запретности
человеческих жертв, перечисляя далее животных, из которых будет принесена
жертва.
Хизкуни: Когда принесет [жертву] — посвятит [Мне].
Сфорно: «…Человек, когда принесет из вас…» — Принесет «из себя»,
с раскаянием, исповедью в грехах и в покорности, как сказано: «Будем платить
устами вместо быков», — и еще сказано: «Жертвы Всевышнему — дух сокрушенный»,
— ибо не желает Он жертв глупцов, принесенных ими без покорности, а особенно
тех, кто поклоняется идолам или нарушает законы Субботы публично.
Рамбам: Известно, что в древности все народы служили богам своим,
строя им храмы и принося в этих храмах жертвы. И если бы сказали тогда человеку:
служи Всевышнему только в мыслях и сердце, не приноси жертв, не постись…
тот не понял бы. Потому и разрешил Он эти служения и велел совершать их
Ему Одному». («Морэ невухим», 3:32) «В грядущие дни придет царь-Машиах,
восстановит династию Давида, отстроит Храм и соберет народ Израиля, рассеянный
по свету. В его дни снова вступят в силу все законы, действовавшие в прошлом:
будут приносить жертвы…» («Мишнэ Тора», разд. «Законы о царях и войне»,
11:1).
Рамбан: [Четыре возражения Рамбаму:] 1) Всевышний говорит о жертвах:
«жертвы Мои», — как можно думать, что нет в них тайны и великой ценности?!
2) Каин и Авель приносили жертвы задолго до появления в мире язычества.
Вот что такое «маамадот» (букв. «стояние подле жертвы») — сказано: «Заповедай сынам Израиля, и скажи им: жертвы Мои, хлеб Мой...», — а как может быть принесена жертва от имени человека, а он не стоит рядом?! Потому установили пророки двадцать четыре «стояния» — череды присутствия в иерусалимском Храме: по двадцать четыре череды коѓаним, столько же черед левиим и черед исраэлим. Подходит время каждой череде коѓаним и левиим — и она восходит в Иерусалим. А исраэлим той череды собираются в городах своих и читают начало книги «Брейшит» («Таанит», 4:2).
Молитвы установлены вместо жертвоприношений, а потому следует относиться к ним с тем же педантизмом, с которым соблюдали правила жертвоприношений в Храме: они требуют точного и глубокого намерения, к которому не примешаны посторонние мысли (любая мысль, не связанная с принесением жертвы, делала все жертвоприношение неприемлемым). Молитва, как и жертва, требует тишины и произносится стоя, для нее следует установить постоянное место; одежды также должны быть выбраны достойные, подобно одеяниям, в которые облачались священнослужители. («Шульхан арух», разд. «Орах хаим», 98:4)
На жертвеннике горит вечный огонь. Дерево сгорает, но огонь продолжает гореть. Человек уподоблен дереву: в огне молитвы сгорают его эгоистические желания, заносчивость и ощущение собственной значимости. Молитва достигает цели только тогда, когда в ее основе — самоотречение, когда человек «приносит жертву из себя» (Любавичский Ребе М.-М. Шнеерсон).
ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ФОНДА ПИНКУСА
ПО РАЗВИТИЮ ЕВРЕЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ДИАСПОРЕ, ИЗРАИЛЬ