Гл. страница >> Образовательный центр >> Первоисточники >> Тора >> Книга"Брейшит" / Классические комментарии  

«Брейшит»

В начале сотворил Всевышний...

В первом недельном разделе рассказывается о том, как, нарушив повеление Всевышнего, Адам и Хава (Ева) попробовали плод с Древа познания и к каким трагическим последствиям это привело. История, рассказанная в Торе, не может не вызывать вопросов. Например, почему у первых людей «раскрылись глаза» и они «осознали свою наготу» (3.7)? Быть может, раньше они были неразумны и, съев плод, вдруг резко поумнели? Собственно говоря, именно это и обещал им змей. Если же это не так, то что же тогда произошло с их глазами и их сознанием? Обратите внимание: в Торе говорится, что первые люди вдруг «осознали свою наготу» — именно «осознали», а не «увидели». И это понятно: разумеется, Адам и Хава и ранее видели друг друга, однако они не воспринимали свою наготу как что-то постыдное, недолжное, как то, что необходимо укрыть, спрятать, — они просто не придавали этому никакого значения, обнаженное тело воспринималось ими как нечто совершенно естественное, данное Всевышним. И это несмотря на существовавшую между ними интимную близость: согласно классическим комментариям, Адам познал Хаву еще до грехопадения.

Все это свидетельствует о том, что сознание первых людей стало совершенно иным, что их отношение к самим себе, к миру, к Всевышнему коренным образом изменилось: человек подменил объективные и не зависящие от него категории «истины и лжи» субъективными и относительными категориями «добра и зла», связанными по существу с нашими собственными, изменчивыми, исторически и культурно обусловленными воззрениями на мир.

Когда, записывая Тору, Моше (Моисей) дошел до слов (1.26), он обеспокоился. «Ведь есть такие, кто сочтет эти слова доказательством признания истинности многобожия», — сказал он Всевышнему. «Пиши, а тот, кто хочет ошибиться, — пусть ошибается!» — ответил ему Творец. Следующие слова в тексте Торы — «и сотворил Всевышний человека» (1.27).

Обращение Всевышнего — «сотворим» — относится к высшим духовным существам, ангелам. Творец испросил их согласие на создание человека, подобного им по своему духовному потенциалу. Этим Он учит правилам поведения с теми, кто зависим от нас: несмотря на то, что реально от них ничего не зависело и Он не нуждался в их согласии для решения, Всевышний советовался с ангелами, чтобы не унизить их пренебрежением.

Адам — «человек». Это существительное на иврите не имеет множественного числа, дабы научить нас тому, что каждый человек уникален. Человек — единственное из творений, кому дарована свобода выбора и воли. В этом он уподоблен своему Творцу. Но в силу ограниченности разума человек может обратить свои силы и ко злу. Потому-то и сказано «по подобию нашему» (1.26), то есть лишь по сравнению с другими сотворенными мы относительно подобны Ему. (Кидмутейну — подобно нам, а не бидмутейну — как и мы).

«В начале творения Всесильным...» («Берешит», 1:1).

Уже первое слово Торы — «берешит» («в начале») — возвещает о том, что мир не существовал извечно. Второе — «бара» («творение») — опровергает теории спонтанной эволюции. Третье слово Торы — «Всесильный» — сообщает нам, кто скрывается за тайной творения. Согласно космогонической теории Лапласа, наш физический мир не имеет ни начала, ни конца, ни первопричины, бесконечно претерпевая эволюционное развитие; понятие чуда миру детерминизма чуждо — все. абсолютно все предопределено... Современная наука утверждает, что чем дальше в прошлое, тем выше была плотность материи во Вселенной, — до самого изначального ее состояния, при котором классические представления о пространстве и времени теряют силу. Заглянуть за этот порог ученые не смогли и после столетий развития научной мысли. Теория «большого взрыва» легитимизировала идею, согласно которой мир не существовал извечно, но принцип этой теории «создание нечто из нечто» все равно противоречил еврейской концепции сотворения «нечто» из «ничто» («Парша ве-ликха»).

«...И был вечер, и было утро — день один» (1:5)

У евреев все наоборот! Даже день у них следует за ночью, а не ночь за днем, как у других народов.

Сказали наши мудрецы: «Праведным сначала маета, а затем — благоденствие: злодеям — сначала процветание, а затем — мучения». Ночь — символ изгнания, бед и напастей... Евреи поначалу терпят тяжкие удары судьбы и страдания, однако рано или поздно к ним придет спасение и избавление. Для наших врагов все обстоит прямо противоположным образом: сначала они тешатся мирскими благами, наслаждаются своей силой и величием, но их ждет непроглядная тьма небытия.

Поэтому у евреев суббота, предназначенная для духовного постижения мира, завершает неделю, в то время как у большинства других народов день умиротворенного отдыха является ее первым днем (Имрей-шефер).

Сказал Б-г: «Пусть соберется вода под небом в одно место, и появится суша...» (1:9)

На первый взгляд слова «и появится суша» кажутся избыточными, ведь если воды соберутся в низинах, то суша откроется сама собой.

Наши учителя объясняли эти слова тем, что еще при Сотворении мира Всевышний заклял воды морские, что придет час и в нарушение заведенного порядка мироздания они должны будут «собраться» и «явить сушу». В этом заключается смысл данных «избыточных» слов: в деле Творения велено — «соберется вода под небом в одно место» и станет Мировым океаном, однако уже тогда было уготовано чудо, явленное в момент Исхода из Египта, когда преследуемый египтянами Израиль подойдет к водам Ям-Суф, они расступятся и для евреев «появится суша» (Имрей-шефер).

«Ноах»

Вот родословие Ноаха...

«Ноах был человек праведный, непорочный в поколениях своих...» (6.9).

О поколениях Ноаха известно, что они отнюдь не отличались праведностью. Возникает вопрос, что означает определение «непорочный в поколениях своих»? Одни комментаторы считают, что Ноах был «человеком праведным» лишь по сравнению с людьми, погрязшими в грехе, лишь на их фоне он мог выглядеть «непорочно». Другие, напротив, считают, что его праведность была столь велика, что царствующий повсюду грех был перед ней бессилен.

Тем не менее, если сравнить Ноаха с Авраамом, сравнение оказывается не в пользу Ноаха. Классический пример — реакция Авраама, когда он узнает, что Всевышний хочет уничтожить Сдом и Амору (Содом и Гоморру). Авраам возносит мольбу о милосердии: «Неужели ты погубишь праведного с нечестивым?!» (18.24) Между тем Ноах, когда ему было объявлено о том, что на все человечество обрушатся губительные воды потопа, смолчал, и, не проронив ни слова, стал послушно сооружать ковчег для собственного спасения. Ноах не пытается ходатайствовать за тех, кому вынесен смертный приговор, — ему довольно того, что спасется он и его близкие.

Все это позволяет понять, почему спасшемуся от вод потопа Ноаху не суждено было стать прародителем избранного народа. Правда, Ноах был удостоив избрания, но лишь для физического продолжения человечества. Между тем, Авраам и его потомки пришли в мир, чтобы придать ему смысл и показать народам путь истины.

«Непорочным был в поколениях своих...» (6:9)

По одному из мнений, слова Торы «в поколениях своих» — хвала Ноаху. даже в падших поколениях сохранившему праведность. По другому же мнению, в этих словах — упрек: лишь по сравнению с людьми этих поколений он был праведен.

«И растлилась земля пред Всесильным...» (6:11)

«Пред Всесильным» — грехи совершались публично, как должное.

«И увидел Всесильный землю, и вот: она растленна...» (6:12)

Еще до потопа уделом всего, что населяло землю, стало разложение. К этому привели испорченность людей, насилие и культ силы.

«...Ноах, человек праведный, был совершенным в своих поколениях, с Богом ходил Ноах» (6:9)

Ниже о Ноахе сказано так: «.. .ибо тебя увидел я праведным предо Мной в этом поколении» (7:1). А где же эпитет «совершенный»? И потом, если здесь сказано «в этом поколении», что означает «в своих поколениях»?

Ответ на этот вопрос в том, что Ноах относился к двум поколениям: и к поколению потопа, и к поколению Вавилонского смешения языков. Поколение потопа погрязло в грехе разврата и беззакония: «извратила всякая плоть путь свой на земле» (там же. 6:12). Однако Ноах. в сравнении со своими современниками, остался праведен «в этом поколении» (подобно тому, как позднее Иосеф был назван праведным, сумев устоять перед чарами жены Потифара).

Люди поколения Вавилонской башни, которая, по их замыслу должна была достичь Небес, не предавались разврату, и в этом отношении Ноах не выделялся среди них. Однако с точки зрения веры и служения Творцу это поколение было искалеченным и порченым. Ноах же, не приняв «веяний современности», и в этом поколении оставался человеком совершенным в своей вере (от имени Магарик).

«И вошел Ноах... в ковчег, [спасаясь] от вод потопа» (7:7)

«И Ноах также был маловером: ему то верилось, то не верилось, что действительно будет потоп, и он скрылся в ковчеге лишь тогда, когда пошел сильный ливень» (Ра-ши). Это Ноах-то был маловером? Но ведь выше было сказано, что он был «праведным» и «совершенным»!

Зная, что истинная вера способна воплотить ожидаемое в реальность, праведный Ноах, человек высокого духовного уровня, боялся разрешить себе поверить полной верой в реальность потопа, чтобы тем самым не стать причиной бедствия. Поэтому «ему то верилось, то не верилось...». Несмотря на то что он знал о приближении тотальной катастрофы, Ноах опасался сам себя, боялся в это поверить и «лишь тогда, когда пошел сильный ливень» и для него стало очевидным, что потоп неизбежен и его помыслы уже ничего не способны изменить, вошел в ковчег (Огев Исраэль).

«...И остался только Ноах..» (7:23)

И более не сказано о нем ни «праведный», ни «совершенный», а только «Ноах». Несмотря на все свои достоинства, он так и не смог ничему научить свое поколение. Тот, кто не спасает других, неминуемо деградирует сам... (р. Шапиро из Люблина).

«Все живое двигающееся будет вам в пищу, только плоть, в которой есть еще душа — кровь, — не ешьте» (там же, 9:3,4).

Весь комплекс заповедей можно условно разделить на три группы. Первая — заповеди праотцев, приотворивших окно, через которое Б-жественный свет стал проникать в наш мир. Однако они лишены того статуса, который имеют законы, данные нам на Синае, и являются лишь их предтечами. Вторая группа — заповеди, полученные при Синайском Откровении. Исполняя их, евреи готовят сотворенный мир к восприятию им Б-жественного сияния, распахнув окно навстречу ему настежь. Специфически еврейские заповеди, входящие в эту категорию, — тфилин, цицит или обрезание — никак не проистекают из потребностей человеческого естества и не имеют логического обоснования. Разум или совесть никогда, скажем, не запретят носить одежду, изготовленную из ткани, в которую входят и шерсть и лен («Ваикра», 19:19). Семь заповедей, обязательных для всех народов мира и названных в еврейской традиции «заповедями потомков Ноаха», выделены в особую, третью группу. Это фундаментальные принципы, заложенные в душу каждого из тех, кто создан по облику и подобию Б-жьему, и являющиеся едиными для всех народов правилами человеческого общежития; соблюдение их гарантирует стабильное существование мира, а нарушение отбрасывает его к «допотопным» временам («Махшевет-га-хасидут»).

«Лех леха»

Сказал Всевышний Авраму: иди из страны твоей...

В этом недельном разделе рассказывается, как Аврам спасает царя Сдома, победив его врагов. Царь Сдома предлагает Авраму вернуть царю плененных врагами подданных, разрешая оставить всю военную добычу. Однако Аврам отдает царю все. Может сложиться впечатление, что он поступил не слишком учтиво, ответив царю высокомерным пренебрежением (14. 21-24). Так ли это? Мы видим, что Аврам с небольшим отрядом, рискуя жизнью, преследует врагов и выручает царя Сдома из отчаянного положения. Спасенному царю следовало бы броситься в ноги своему избавителю, однако ничего подобного не происходит: в тексте Торы не прослеживается ни малейшего проявления благодарности с его стороны. Напротив, царь торгуется, требуя возвращения захваченных пленников. В подобном поведении воочию прослеживается одно из наиболее характерных для сдомитян качеств — демонстративная неблагодарность. Именно поэтому Аврам отказался от предложенного ему имущества — поступи он иначе, нечестивый царь хвалился бы, что обогатил Аврама. Между тем, он предложил оставить ему то, что в действительности и так принадлежало нашему праотцу на правах победителя. Кроме того, увидев, что сдомский царь совершенно погряз в стяжательстве, Аврам сжалился над ним и отказался от захваченной в сражении добычи.

Ни в словах, ни в поступке Аврама нет ни тени упрека, не говоря уже о надменности: в своем отказе он следовал принципам милосердия, преподав, кроме того, царю Сдома нравственный урок. Который тот, впрочем, так и не усвоил.»

«И взял Аврам Сарай, жену свою, и Лота, племянника своего, и все имущество, нажитое ими, а также души, созданные ими в Харане...» (там же, 12:5).

«Души, созданные ими в Харане» — это люди, которых Аврам и Сарай приобщили к служению Всевышнему», — писал Раши. Однако что сталось с ними впоследствии? Ведь никаких упоминаний о них далее в тексте мы не встречаем. Ответ состоит в том, что после смерти Аврагама они не пожелали оставаться у его сына и преемника. Ведь служение Ицхака резко отличалось от служения Аврагама. Согласно кабале, цельность и гармония достижимы лишь при том условии, что все силы души человеческой, в том числе противоположно направленные, будут использованы в служении Творцу. У Аврагама, все существо которого — хесед (желание отдавать), и у Ицхака, основным источником душевных сил которого являлась гвура (сдерживающее начало, стремление к ограничению), служение неизбежно несло отпечаток свойств их личностей. Привыкнув к милосердию, состраданию, благотворительности, альтруизму и гостеприимству в доме Аврагама, неофиты наивно считали, что в этом и заключается суть иудаизма. Стоило им столкнуться с самоограничением, строгостью и суровостью, которые были характерны для Ицхака, — как их и след простыл (Ребе из Александрува).

«И долю тех людей, что пошли со мною: Анера, Эшколя и Мамрэ» (14:24)

Почему Авраам выделяет именно этих людей, подчеркивая их участие в войне? Они охраняли семью Авраама в его отсутствие, и он приравнял их к тем, кто непосредственно воевал с врагом на поле битвы. С тех пор у евреев те, кто обеспечивают тыл, приравниваются к воюющим.

«И вывел его наружу, и сказал: "Взгляни-ка на небо и сосчитай звёзды..."» (15:5)

Авраам был великим знатоком астрологии и составил гороскоп, иэ которого следовало, что ему и его жене не суждено иметь детей. Сказал ему Всевышний: «Ты не зависишь от звёзд. У Аврама и Сарай (Сары) не может быть детей? Так они будут у Авраама и Сары (Сарры)! Я изменю твоё имя и твою судьбу».

«Сказал Г-сподь Аврааму: "Иди себе из страны твоей, с родины твоей, от семьи отца твоего — в страну, которую Я укажу тебе".., И пошел Авраам, как сказал ему Г-сподь...» (12:1,4)

Что значит «иди себе»? Иди — ради твоего блага, ради твоей пользы (Раши). Однако потерять родину ради скитаний, неизвестности и неопределенности — тяжкое испытание, о каких «благе» и «пользе» может идти речь?

Б-г испытывал Авраама: станет ли тот кочевником-скитальцем во исполнение Его повеления или будет искать для себя «пользу» и «блага». Именно в этом и заключалось испытание. «И пошел Авраам, как сказал ему Г-сподь» — по слову Творца, но не ради эгоистических интересов. В результате же именно такое поведение и приводит к «твоему благу» и «твоей пользе» («Га-Драш ве-га-июн»).

«...Теперь я знаю, что ты красивая женщина...» (12:11)

Эти слова говорит Авраам Саре, когда они приблизились к Египту. Раши задает «детский» вопрос: а что, до сих пор Авраам этого не знал?

Сказано в Вавилонском Талмуде: «Эстер была дурнушкой, но Он по милости Своей сделал ее желанной и привлекательной для всех видящих ее» («Мегила», 13). Благодаря своей праведности Эстер удостоилась несказанной прелести и благородства. Однако если все это — дар «по милости», то в случае опасности насилия над ней милость Творца должна проявляться в том, чтобы ее привлекательность исчезла и женщина избежала опасности.

Авраам увидел, что даже «теперь» — у границы Египта, после многодневного перехода по пустыне — Сара осталась столь же прекрасной, как и прежде, поскольку ее красота была не «даром по милости», но присущей ей изначально. Опасаясь, как бы египтяне не расправились с ним, чтобы завладеть его женой, он и просит ее: «Скажи, пожалуйста, что ты мне сестра...» (Виленский Гаон).

«Ваера»

И явился ему Всевышний...

Какое событие предшествует гибели Сдома? Сдомские жители пытаются надругаться над путниками. После этого Всевышний уничтожает город. Между тем преступление не было даже совершено. Не было ли наказание чересчур суровым? Рассмотрим ситуацию. Из рассказа Торы следует, что попытка совершить преступление была предпринята отнюдь не социальными отбросами — напротив, в нападении участвовало практически все городское население: «городские жители, люди Сдома, окружили дом, от мала до велика — весь народ, со всех краев» (19.4). Фактически преступления считались в Сдоме нормой, и, не исключено, что они были даже узаконены. Преступный закон оправдывал любые аморальные действия, любое насилие по отношению к чужеземцам, останавливавшимся на ночлег. Жители Сдома вовсе не считали, что совершают преступления — они были искренне уверены в своей правоте и законности своих действий. Обыкновенно даже у самого закоренелого грешника есть, может быть, мизерный, но все-таки шанс раскаяться и попытаться что-то исправить в своей жизни. Сдомитяне — исключение. Они настолько сжились со своими грехами, что потеряли возможность покаяния. Злокачественная болезнь зашла столь далеко, что нравственное исцеление стало уже невозможно. Поэтому наказание, постигшее Сдом, было единственной возможностью покончить со злом.мысла полученной им заповеди и ее противоречие всему тому, что он проповедовал в течение жизни, ни на секунду не остановило его. Здание еврейской веры строится на полном и безусловном принятии людьми воли Всевышнего и демонстрации ее всему миру.

«...и ели они» (18:8)
Ангелы, гостя у Авраама, делали вид, что едят. Из этого мы учим,

что попав в новое окружение, человек обязан применяться к нему.

«...Где Сара, жена твоя?» (18:9)
Конечно же. ангелам было известно, где находится Сара. Почему же они задали этот вопрос? Чтобы, отметив ее скромность и деликатность (ведь она осталась в шатре и не вмешивалась в беседу мужа с гостями), ещё более возвысить ее в глазах Авраама.

«И открылся (Аврааму) Г-сподь... И увидел (Авраам): вот, три человека стоят перед ним... И сказал (Авраам): "Господа! Если снискал я расположение в глазах ваших, пожалуйста, не проходите мимо слуги вашего"» (18:1-3)

Из этого фрагмента мудрецы выводят в талмудическом трактате «Шабат» (127а) поучение о том, что прием гостей важнее Б-жественного Откровения! Бааль-Шем-Тов задает вопрос: имеет ли их вывод практическое значение в нашей повседневной жизни?

Принимая гостя, еврей не только отвлекается от изучения Торы — в откровенной беседе подчас сложно уберечься от сплетен и злословия. И тем не менее Тора учит нас тому, что человек должен исполнять возложенную на него предписывающую заповедь гостеприимства и не сомневаться, принимать ему гостей или нет, опасаясь возможных грехов, — ведь характер разговора в конечном итоге будет определен поведением самого хозяина дома. («Га-Драш ве-га-июн»)

«Хаей-Сара»

И длилась жизнь Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет...

Тора вовсе не изобилует описанием повседневных ситуаций. Земельная сделка Авраама с жителями Хеврона (он покупает пещеру Махпела и окружающее ее поле, чтобы похоронить там свою умершую жену Сару) — как раз из такого рода исключений. Почему? Неужели этот эпизод столь важен? Есть три наиболее почитаемых места в Стране Израиля, о которых известно, что они были куплены евреями в самой глубокой древности: наряду с Махпелой это Храмовая гора в Иерусалиме и могила Иосефа (Иосифа) в Шхеме (Сихеме) (город, находящийся сейчас в Палестинской автономии, арабы называют его Наблус). Тора подчеркивает, что они были именно куплены и потому принадлежат евреям не только по воле Всевышнего, но и по обычному человеческому праву. Мало того, что Авраам заплатил за землю деньги, — ему пришлось долго уговаривать хевронских жителей и даже дважды им поклониться (23.7; 23.12). Они настаивали, чтобы Авраам принял землю в дар, — он отвергает их предложение как совершенно неприемлемое. Эта деталь тем более интересна, что к моменту сделки в Хевроне Всевышний неоднократно обещал весь Ханаан Аврааму и его потомкам, так что у Авраама имелись все основания считать эту землю потенциально своей. Бьющее в глаза противоречие между обещанным и реальностью, надо полагать, было для Авраама большим внутренним испытанием. Участок, где была похоронена Сара, стал первым земельным приобретением евреев в стране, которая впоследствии будет названа Страной Израиля, — Сара легла в еврейскую землю. Порой, чтобы увидеть исполнение пророчеств, недостаточно не только одной человеческой жизни, но и жизни многих поколений.

«И заклинаю тебя Г-сподом, Б-гом небес и Б-гом земли, что не возьмешь сыну моему жену из дочерей кнаанеев, среди которых я живу. А пойдешь в мою страну, на родину мою [Арам-Нагараим], и возьмешь жену сыну моему Ицхаку» (24:3).

Для Аврагама было очевидно, что от личных качеств будущей невестки зависит не только семейное счастье любимого сына, но и судьба всех его потомков. Но почему язычникам Кнаана он предпочитает язычников Междуречья? «Нарушения воли Творца можно разделить на две условные категории. Первая — это греховное поведение, вызванное свойствами натуры. Вторая — это грехи, которые люди совершают в соответствии со своими убеждениями и воззрениями. Такие качества натуры, как злобность, агрессивность, сластолюбие, наглость и т.д., передаются по наследству. Именно они были характерны для жителей Кнаана. Однако ложные верования не являются непременным наследием потомков и могут быть искоренены правильным воспитанием и личным примером. Поэтому, хотя Бетуэль и его семья были язычниками, именно его дочь выбрал Аврагам, не допуская в свою семью дочерей Кнаана». (Рабейну Нисим из Жероны)

«И ответил Лаван с Бетуэлем» (24:50)

Сын Бетуэля Лаван ответил раньше отца. У нечестивых дети ведут себя нагло по отношению к родителям.

«Позовем девушку и спросим, что она скажет» (24:57)

Даже эти нечестивцы понимали, что нельзя принимать судьбоносные решения против воли самого человека. В семье родственников Авраама сохранились некоторые правила морали из полученных от их предков, праведников Шема и Эвера.

«Толдот»

Вот родословие Ицхака...

Эсав (Исав) — первенец Ицхака (Исаака) и Ривки (Ревекки) — имеет, казалось бы, все права на первородство. Однако он не только будет лишен своих прав, но и вообще окажется вне еврейского народа. Более того, впоследствии он превратится в архетип враждебных евреям народов и культур. И это несмотря на то, что Эсава и его отца Ицхака связывали узы любви.

История «отбраковки» Эсава в существенных чертах повторяет историю Ишмаэля (Измаила) — первенца Авраама. И Ишмаэль, и Эсав несут в себе разрушительную энергию, которая не должна попасть в еврейское русло. Если Письменная Тора достаточно глухо говорит об их отрицательных чертах, то Устная Тора сообщает массу красочных подробностей, которые должны наглядно продемонстрировать, почему номинальные первенцы остались вне избрания.

Устная Тора подчеркивает, что и Ицхак, и Яаков (Иаков) не просто наследуют и развивают лучшие качества своих родителей, но привносят в них нечто новое и глубоко индивидуальное. Зерно еврейского народа уже содержит те «гены», которые позволят евреям на протяжении тысячелетий не «выдохнуться», не сойти с исторической дистанции, но сохранить уникальную способность к постоянному обновлению.

«И вышел первый: красный, мохнатый весь, как плащ власяной» (25:25)

8 этом сравнении — намек на лицемерие Эйсава. Плащ из конского волоса во времена Танаха был символом покорности и смирения: «И не будут надевать власяной плащ, чтобы обманывать» (Зхарья (Захария) 13:4). Но цвет кожи Эйсава — красный — знак, свидетельствующий о его кровожадной натуре. Внешние признаки покорности и смирения — лишь личина для нечестивца, на самом деле жаждущего крови.

«И полюбил Ицхак Эйсава, потому что дичь, которую тот приносил, была ему по вкусу...» («Брейшит», 25:28).

Эйсав ревностно соблюдал заповедь почитания отца, принося ему блюда и вина, которые тот мог употреблять в пищу в соответствии с законами кашрута (см. «Мидраш раба», 63:14). Готовя для него пищу, он самым тщательным образом соблюдал законы убоя скота и птицы — шхиты. Так утверждает «Мидраш раба», комментируя слова, сказанные Эйсаву Ицхаком: «Возьми (са) сейчас свое оружие...» («Брейшит», 27:3) — заточи для меня свое оружие, чтобы не кормил ты меня запрещенным в пищу мясом (для шхиты необходим абсолютно острый нож. — Прим. ред.)». Этот мидраш основан на толковании слова «са», одно из значений которого — «заточи», т.е. приготовь для шхиты.

Ицхак, видя, как Эйсав исполняет заповедь почтения к родителям, был уверен в том, что со временем в нем разовьются и другие добрые задатки. («Зогар»)

«Пришел твой брат и хитростью взял благословение твое» (27:35)

Дети наследуют от родителей присущие тем свойства натуры. Яаков, обманув отца, хитростью получил благословение, причитавшееся Эйсаву. Сыновья Яакова также поступили «с хитростью» (34:13) и обманули своего отца: они обещали лишь освободить свою сестру, выкрав её у Шхема, но под покровом темноты вероломно отомстили жителям целого города (34:25,26).

«И вновь Ицхак откопал колодцы, которые выкопали в дни его отца Авраама» (26:18)

Деяния отцов — знамение для потомков. Три колодца, три источника Ицхака — это три Храма, три источника жизни. О двух из них был спор, о третьем же сказано: «Простор дал нам Б-г, и мы размножимся на земле» (26:22). Так и с Храмом: первые два разрушили наши враги, но третий будет признан всеми народами земли.

«И толкались сыновья в утробе ее...» (25:22)

Когда беременная Ривка подходила к шатрам Шема и Эвера, в которых изучали Тору, порывался выйти Яаков. А когда проходила мимо языческих капищ, стремился наружу Эйсав (Раши). Однажды, прочитав этот комментарий Раши, хасиды спросили у своего Ребе: «Почему Эйсав хотел выйти из утробы — понятно. Но разве не сказано в Вавилонском Талмуде: "Пребывающего в чреве матери обучают всей Торе»? («Нида», 30.) Почему же порывался выйти Яаков?» Ответил тот: «Вы правы, уже в чреве у матери оба — и Яаков, и Эйсав — изучали Тору. Но наш праотец не желал даже сидеть с братом в одном хедере!» (Из хасидских источников).

«И встали они рано утром, и поклялись друг другу, и отпустил их Ицхак, и ушли они от него с миром» (26:31)

«С миром»?! На такое способен только такой гой, как Авимелех. Этот язычник был у самого Ицхака, даже ел и пил с ним, и в конце концов распрощался с ним, полностью довольный собой... Да у еврея, которого принимает у себя праведник, сердце рвется от сознания собственного несовершенства, он буквально не может найти себе места! (р. Симха-Бунем из Пшисхи).

«Ваецэ»

И вышел Яаков из Беершевы...

Когда родился Йосеф (Иосиф), Яаков обратился к своему тестю Лавану: «Отпусти меня, и я пойду... в страну мою» (30.25). За те два с лишним десятка лет, что Яаков работал у Лавана, у него родилось много детей. Почему же он обратился к тестю с просьбой отпустить его на родину лишь после рождения одиннадцатого сына? Почему он не сделал этого раньше? Этот вопрос полностью остается в силе даже с учетом того, что Яакову пришлось 14 лет работать в качестве выкупа за двух своих жен. Ответ прост: Йосеф был первым ребенком, которого родила Рахель (Рахиль), остававшаяся долгое время бездетной. Бездетность женщины рассматривалось в те времена как позор. Страдания Рахели усугублялись тем, что дом был полон детей, рожденных Яакову ее сестрой и наложницами. Поэтому понятно, что после рождения ребенка Рахель благодарит Всевышнего за избавление от позора (30.23). Будучи бездетной, она, конечно же, боялась предстать перед родителями мужа, но Яаков и не хотел ставить любимую женщину в мучительную для нее ситуацию. Теперь, когда проблема счастливо разрешилась, он понимает, что пришла пора возвращаться.

После того, как выяснилось, что Рахель способна рожать, она могла бы просить Всевышнего о многодетности, которая в общественном сознании была тогда очевидным проявлением благословения свыше, но она лишь смиренно надеется родить в будущем еще одного сына (30.24). Так и случилось, но ей пришлось заплатить за это счастье своей жизнью: Рахель умирает при родах второго своего ребенка — Биньямина (Вениамина) (35.16-19). «И стало у Яакова двенадцать сыновей» (35.22) — этими словами Писание словно подводит итог, говоря о рождении последнего из сыновей патриарха.

«И было утром: [увидел Яаков -] вот, это Леа» (29:25)

Лаван привел к Яакову вместо Рахели старшую дочь, Лею. По обычаю, из соображений скромности лицо невесты на свадьбе должно быть закрыто. Подлог мог бы раскрыться уже во время свадебной церемонии, и тогда Леа была бы навсегда опозорена. Но Рахель передает сестре условный знак, по которому Яаков должен был узнать ее. Милосердие Рахели поистине безгранично.

«И сказал Лаван [Яакову]: «Так не делается в наших местах — выдавать [замуж] младшую прежде старшей» (29:26).


Неужели Яаков, прожив уже семь лет в этом краю, не знал о тамошних обычаях? Таковы евреи: и обитая среди ишмаэлей, эйсавов и лаванов, они живут при этом своей, еврейской жизнью, свято соблюдая на чужбине лишь родные обычаи. («Ликут хасиди»)

«И дал Яаков обет, сказав: «Если будет Б-г со мной, и сохранит меня на том пути, которым я иду, и даст мне хлеб в пищу и одежду, чтобы прикрыть [наготу], и возвращусь я благополучно в дом отца моего, то Г-сподь будет мне Б-гом»» (28:20).

Стремление к преуспеянию естественно для человека. Яаков, уходя в изгнание, обращается к Б-гу; он может попросить богатство, дом, роскошные одеяния, изобилие и т. д. Но просит только... «хлеб в пищу и одежду, чтобы прикрыть [наготу]»! Подобное поведение характерно для праведника: твердая вера в сочетании со способностью довольствоваться необходимым. «Вот о чем просят праведники у Б-га: не о дозволенном, а необходимом, о том, без чего человек не может выжить. Как известно, стремление к излишествам усложняет жизнь человека. Поэтому боящемуся Г-спода стоит радоваться своей доле, довольствоваться малым... Непрекращающееся и подтачивающее силы стремление к успеху, к достижениям лишает человека способности ощущать радость жизни». (Рабейну Бахья)


«И позавидовала Рахель сестре своей» (30:1)

Позавидовала, поскольку Леа родила мужу четырех сыновей. Но ведь запрещено завидовать ближнему! Но это была не досада на благополучие любимой сестры, а боль из-за собственного несовершенства. Рахель подумала: «Не будь она праведнее меня, не удостоилась бы иметь четырех сыновей».

«И похитила Рахель идолов отца своего» (31:19)

Здесь «идолы» — принадлежности для гадания, для определения будущего. Но не только язычник Лаван — даже евреи-маловеры вместо того, чтобы попытаться найти решение своим проблемам самостоятельно, предпочитали более простой выход: они вопрошали урим ве-тумим — нагрудник первосвященника, обладавший свойством давать знамения в ответ на любые вопросы; евреи со временем так привыкли полагаться на него, что стали им злоупотреблять (Шофтим (Судьи) 8:27,17:5,18:5). Вместо того, чтобы обратить свой взор к Творцу, выверяя себя по Нему, они пытались снять с себя всякую ответственность за решения.

«И служил Яаков за Рахель семь лет, которые показались ему считанными днями из-за любви к ней» (29:20)

Наш жизненный опыт подсказывает, что обычно все наоборот: для влюбленных каждый час в разлуке кажется вечностью! Ответ таков. Если источником любви является эгоизм: желание поскорее сорвать заветный плод или получить очередную порцию наслаждения — это любовь к самому себе. В ее основе плотское, материальное чувство, которое, оказываясь неудовлетворенным, гнетет человека и заставляет его «подстегивать» время. Любовь Яакова к Рахели лишена подобных мотивов. В основе его чувства лежит духовность, а мир духа не подвластен никаким ограничениям — ни в пространстве, ни во времени (Мальбим).

«И сказал Яаков Лавану: "Дай мне жену мою... и я войду к ней"» (29:21)

Даже хам-простолюдин не позволит себе вслух говорить о таких вещах! И с кем — с тестем! Но у нашего праотца просто не было другого выхода. Его духовный уровень не допускал потребности в чем-то скотском, физиологическом. Несмотря на всю свою активность и практичность, разум Яакова пребывал в постоянном диалоге с Творцом, а его чувства были настолько одухотворены, что по сути своей он не был способен на присущее всем смертным обычное плотское вожделение, а это, само собой разумеется, — необходимый фактор для произведения потомства. И для того, чтобы пробудить в себе желание, Яаков «огрублял» себя, искусственно уподобляясь неотесанному простолюдину, например, сказав что-нибудь этакое... (р. Симха-Бунем из Пшисхи).

«Ваишлах»

«И обзавелся я быком и ослом, козой и овцой, рабом и рабыней...» (32:6).

Мидраш говорит о том, что хамор («осел») — это намек на приход Машиаха, названного «нищим, сидящим на осле». Но почему из множества возможных ассоциаций, связанных с Машиахом, было выбран именно образ сидящего на осле? Потому что слово «хамор» одного корня со словом «хомер» («материя»).

Для чего вообще используется хамор — осел? Для того чтобы легче было достичь цели, куда тяжело добраться пешком. Оседлав хомер — материю, — душа может достичь того, чего никогда не удалось бы добиться за счет собственных сил.
Талмуд спрашивает: «В одном месте написано, что Машиах придет «...с облаками небесными», — в другом — что он будет «нищим, сидящим на осле». Как же он придет на самом деле? Заслужим — «с облаками небесными», не заслужим — как «нищий, сидящий на осле». Заслужим — и он придет за счет служения души, а если нет — за счет укрощения материального в мире. (Любавичский Ребе)

И послал Яаков пред собою посланцев...
«И остался Яаков один. И боролся с ним некто до восхода зари, и увидев, что не одолевает, ударил Яакова по бедру и вывихнул ему бедро» (32.25-26).


«И остался Яаков один». В этих словах комментаторы усматривают не только описание конкретной жизненной ситуации одного из праотцев, но и пророчество о судьбе евреев в истории. О том же самом, но как бы «с другого берега» с предельной недоброжелательной остротой говорит Билам (Валаам): «Вот народ, который живет отдельно и между народами не числится» (Бемидбар (Числа) 23.9).

Билам, желая проклясть Израиль, в конечном счете, против своей воли, благословляет его. Эта ситуация в значительной мере повторяет то, чем кончилась борьба Яакова: «некто» — таинственный противник, в котором еврейская традиция видит враждебного ангела (ангела Эсава), вынужден благословить его. Ночная схватка становится последним препятствием, которое Яаков должен преодолеть, возвращаясь в страну, обещанную ему и его потомкам Всевышним, Он пересекает границу хромым — последствие недавнего поединка. Однако родная земля целительна: «И пришел Яаков целым в город Шхем» (33.18). Обычно переводят «пришел ... благополучно». Но непосредственный смысл стоящего в оригинале слова «шалем» — именно «целый». Это означает, что Яаков, в конечном счете, оправился от причиненного ему «вывиха» и избавился от «хромоты» — наглядного выражения увечий, приобретенных в галуте (изгнании).

«И взял из того, что было у него под рукой, в подарок Эйсаву» (32:14)

Эйсав видит лишь внешнюю сторону бытия. Он полагает, что имущество Яакова обретено только благодаря физическому труду и способностям. Но Яаков всем сердцем благодарен Творцу (33:11), от которого он получил силы и разум, и теперь ему тяжело отдать злодею дарованное Небесами. Он решает отдать Эйсаву лишь то малое, о чём он мог позволить себе думать как о нажитом своими руками, своим трудом.

«Бог одарил меня, и есть у меня все» (33:11)

Яаков считает, что имеет ровно столько, сколько Всевышний считает необходимым для него, и рад тому, что у него есть («есть у меня все»), — в отличие от Эйсава, который гордо заявляет: «У меня есть много» (33:9) — считая достоинством обладание богатством, намного превышающим его потребности.

«Устраните из вашей среды богов чужих» (35:2)

Имеются в виду религиозные символы идолопоклонников, изображенные на вещах, захваченных в Шхеме. Поскольку жители Шхема добровольно отказались от идолопоклонства, их идолы и связанные с ними вещи уже не использовались в качестве культовых предметов. Тем не менее Яаков настрого запрещает домочадцам брать их с собой. Еврей не должен держать у себя в доме то, что напоминает ему о существовании чуждых культов.

«И послал Яаков перед собой ангелов к Эйсаву, брату своему, в страну Сеир, во владения Эдома» (32:4)

Но ведь мы знаем о том, где обитал Эйсав, зачем Тора еще раз напоминает об этом? Сказано в трактате «Авот»: «Сторонись плохого соседа, и не води дружбу с грешником...» (1:7). Даже праведник, живущий под одной крышей со злодеем, невольно перенимает у него душевные качества. Яаков опасался отправить к Эйсаву в качестве посланцев собственных сыновей, предвидя, что тот может дурно повлиять на них. Поэтому «И послал Яаков перед собой ангелов...», а не людей, «к Эйсаву» — грешнику, «в страну Сеир, во владения Эдома» — в место, где человек не может научиться ничему хорошему. Для подобных миссий больше подходят бесплотные ангелы («Хомат-эш»). Если еврея преследуют эйсавы и он нуждается в помощи, не грех заставить потрудиться даже ангелов! (р. Симха-Бунем из Пшисхи).

«У Лавана жил я...» (32:5)

«И шестьсот тринадцать заповедей соблюдал, и не перенял его дурные свойства» (Раши).

Посетовал Яаков на то. что. хотя и остался он праведником и соблюдал заповеди как полагается, все же не сумел научиться у Лавана вкладывать в них столько души и огня, сколько тот вкладывал в свои злодеяния (Магарам Шапиро из Люблина).

«Ваешев»

И поселился Яаков в стране...

Тора повествует о трагическом расколе в семье Яакова (Иакова): противостоянии Иосефа (Иосифа) и его братьев. Яаков отправляет Иосефа к пасущим стада братьям в надежде на примирение. Тщетно: те едва не убивают Иосефа и продают его в рабство.

В описании пути Иосефа есть одна интересная деталь. Словно предчувствуя неизбежное, он не спешит исполнить волю отца и — «блуждает по полю». Не найдя братьев на указанном месте, Иосеф встречается с незнакомцем, который рассказывает ему, где их можно найти (37,15—17). Возникает вопрос, зачем вообще понадобился этот эпизод. На первый взгляд, он представляется совершенно избыточным — между тем Тора вовсе не щедра на такого рода фоновые истории.

Однако что было бы, если бы Иосеф не встретил незнакомца? Он не нашел бы братьев, те не продали бы его в Египет, он бы не стал первым сановником фараона, семья Яакова не переселилась бы в Египет и так далее — одним словом, вся еврейская история пошла бы по иному руслу. Таким образом, Тора демонстрирует, как совершенно незначительное (казалось бы) событие оказывается необходимым элементом сложного и взаимообусловленного взаимодействия разномасштабных факторов, приводящим к несоизмеримым последствиям.

«И поселился Яаков в стране, где жил отец его» (37:1)

Утомившись от всех трудностей, выпавших на его долю, Яаков хотел жить в мире и спокойствии. Но праведнику, который стремится к беззаботной жизни, Всевышний говорит: «Разве недостаточно спокойствия, которое тебя ожидает в мире грядущем?». И сразу после этого — история с Иосефом.

«И он рассказал [сон] отцу своему и братьям своим, и выбранил его отец» (37:10)

Иосеф нарочно рассказал Яакову второй сон — о том, как солнце, луна и одиннадцать звезд поклоняются ему, Иосефу. Яаков догадался, что солнце это он, луна его жена, а звезды остальные сыновья. Нельзя сказать, что пророчество обрадовало Яакова. Но ругал он Иосефа совсем по другой причине: предчувствуя недоброе, он тем самым пытался отвести от него гнев братьев. Поэтому Яаков и стал публично увещевать Иосефа, опасаясь, как бы остальные сыновья не отомстили тому сами.

«Отвели Иосефа в Египет» (37:28)

Вслед за историей о Тамар, которая, рискуя жизнью во имя Неба, отстояла свою правоту перед Иеудой, следует рассказ о жене Потифара. Тем самым Писание подчеркивает, что последней, домогавшейся Иосефа, тоже руководило не одно лишь вожделение. Она узнала от астрологов, что у нее и у Иосефа будут общие потомки, но ей не сообщили, что родит от него ее дочь.

«И поселился Яаков в стране, где жил отец его, в стране Кнаан» (37:1)

«Хотел Яаков пожить в благоденствии и покое, но обрушились на него напасти из-за Иосефа» (Раши).

Все дни его жизни были посвящены противоборству силам зла, воплощавшегося то в облике Лавана, то в облике Эйсава. Состарившись, он решает удалиться от дел, вести спокойный, размеренный образ жизни и не бороться более со злом, которое, как он полагал, уже изжито им полностью и окончательно. Но на Небесах не согласились с его решением, ведь даже если Яакову удалось победить зло в себе самом, это не освобождает его от обязанности противостоять злу этого мира.

И «...обрушились на него напасти из-за Иосефа». Яакову было открыто, что если ни один из его сыновей не умрет при его жизни, то он не попадет в ад. Но получив ложную весть о смерти Иосефа, праотец безутешен: «...горюя, сойду из-за сына моего в преисподнюю...» (37:35). Решив, что он найден недостойным избегнуть ада, Яаков осознает, что его стремление к покою неуместно, и продолжает свое служение — активное противостояние злу. Человеческая натура, даже если это натура величайшего праведника, такова, что именно злоключения и горести подстегивают его к активности, заставляя совершить новый виток в своем духовном становлении (р. Яаков-Аарон из Староконстантинова).

«Микец»

И было: по прошествии двух лет...

«Если же ты вспомнишь обо мне, когда будет тебе хорошо, и окажешь мне милость, и напомнишь обо мне фараону, — то выведешь меня из этого дома» (40.14) — с этими словами зэк Иосеф обращается к своему товарищу по несчастью — фараонову виночерпию, когда тот, согласно предсказанию Иосефа, выходит на свободу и возвращает себе прежний социальный статус.

Виночерпий вспоминает о Йосефе и составляет ему протекцию только спустя два года после своего выхода из тюрьмы. Почему Йоссфу пришлось провести в заточении эти два года? Согласно пониманию комментаторов, дело отнюдь не только в человеческой забывчивости и неблагодарности.

Каков смысл просьбы Иосефа? По существу он не только внутренне соглашается с тем, что его дальнейшая судьба зависит от высокопоставленного сановника, но и декларирует свою зависимость. С точки зрения обыденного житейского здравого смысла, так оно и есть, и возразить что-либо едва ли и возможно. Человек должен надеяться на Всевышнего, но, главное, — «не плошать». Однако, по мнению комментаторов, каждому человеку предъявляются требования согласно его духовному росту, и в этом смысле требования к Иосефу предельно жестки: он должен уповать исключительно на помощь свыше, не вверяя свою жизнь ненадежности человеческих отношений.

Так что два лишних года, проведенных в тюрьме, — следствие двух слов, которые Иосефу не следовало бы говорить виночерпию: «вспомнишь» и «напомнишь» — по году за слово! Что и говорить, тяжелый урок! Но для толкового ученика.

«И съели коровы истощенные и невзрачные семь первых коров тучных. И вошли те в них, но незаметно было, что вошли в них, [ибо] видом они были невзрачны, как и вначале...» (41:20,21)
Семь истощенных коров, приснившиеся фараону, олицетворяют собой семь основных отрицательных свойств человеческой натуры, а семь тучных коров — семь положительных качеств, согласно принятой в кабале классификации. Подобно тому, как истощенные коровы вмещали в себя тучных коров, не меняясь внешне, отрицательные свойства человеческой личности зачастую — лишь скорлупа, оболочка его положительных свойств, делающая их незаметными для большинства людей. Иосефу было легко разгадать сон фараона, поскольку он был способен постичь истинную природу, духовный источник всего сущего («Сфат-эмет»).

(Иегуда Яакову:) «Если я не приведу его (Биньямина) к тебе и не поставлю перед тобой, то буду вечно виновным перед тобою» (43:9)
Когда Реувен просил отца отпустить Биньямина с братьями в Египет: «двух моих сынов ты умертвишь, если не приведу его к тебе» (42:37), — Яаков отказал. Но когда Иегуда попросил о том же и поклялся, что если произойдет несчастье, он возьмет вину на себя, отец неожиданно согласился — ибо тот предоставил ему гарантию, равной которой не существует. В чем она? «Буду вечно виновным». Ведь самая страшная мука — чувство вины, от которого не может избавиться грешник («Эм ле-Микра»).

«И было: к концу двух лет фараону приснилось...» (41:1)

Не нужно забывать, что в силу досадной и пока, увы, неминуемой необходимости перевод адаптирует древнейший классический текст Торы, делая его «привычным» глазу, уху и сердцу русскоязычного еврея. Безусловно, при этом не только стушевывается «колорит» оригинала, но и происходит варварский разрыв всех смысловых связей. Отбросив условности, навязываемые нам нормами русской грамматики, попытаемся приблизиться к буквальному переводу стиха. Ребе Аарон из Миколаевки наполняет эти слова следующим значением: «И было конец» — когда приходит конец годам человеческой жизни и еврей должен предстать пред судом Творца; «двухлетия дни» — из прожитых лет ему в заслугу будут поставлены лишь те считанные дни, когда он занимался Торой и исполнением заповедей, и он поймет, что вел себя как «фараон» — как язычник, и «видит сон» — вся жизнь его была пустым сном.

«...Сказал фараон всем египтянам: "Идите к Иосефу, что он скажет — делайте!"» (41:55)

Иосеф приказал им всем обрезаться (Раши). Зачем Иосефу понадобилось обрезать египтян? Йосеф, в своей праведности достигший уровня полного отторжения нечистоты, не мог терпеть в своем окружении необрезанных. Однако мидраш сообщает, что это решение было вменено ему в вину и привело к трагическим последствиям, поскольку он неправомочно поставил «печать святости» на их плоти. Из этого мы учим, что человек должен быть терпелив, умея сосуществовать даже с тем, что вызывает у него неприятие («Сфат-эмет»).

«Ваигаш»

И подошел Иегуда к нему...

«И сказал фараон Яакову: сколько лет жизни твоей? И сказал Яаков фараону: лет жизни моей — сто тридцать лет; немноги и злополучны были дни жизни моей» (47.8,9). На первый взгляд, может показаться, что Яаков жалуется на короткую и омраченную страданиями жизнь. Между тем он уже перевалил за возраст, который, благодаря словам Торы, превратился в стандарт счастливого долголетия: «Пусть будут дни его сто двадцать лет» (6.3). Что же тогда означает его ответ? По существу вся жизнь Яакова — непрекращающаяся борьба за существование, начавшаяся буквально еще в материнской утробе (25.22). Ему не раз грозила смертельная опасность, он пережил реальную угрозу физической расправы от руки своего родного брата-близнеца, козни и обман тестя, насилие над дочерью, смерть любимой жены во время родов, многолетнюю разлуку с любимым сыном, которого он мысленно уже похоронил, — страдания, выпавшие на его долю, могли бы укоротить любую жизнь.

Между тем Яаков, вопреки всему этому, дожил до глубокой старости. Почему это произошло? Только благодаря постоянному вмешательству Всевышнего. Таким образом, смысл ответа Яакова фараону — вовсе не жалоба согбенного годами старца, но хвала Тому, Кто поддерживал и направлял его жизнь, исповедание ВсевышНего перед лицом могущественного правителя Египта.

«И подступил к нему (к Иосефу) Иегуда, и сказал» (44:18)

Такая решительность Иегуды поначалу кажется дерзкой. Но Иосеф олицетворяет собой атрибут царственности Творца, как об этом было сказано выше, а Иегуда — воплощение присущей евреям способности к благодарности и к диалогу с Творцом, поскольку Тора обязывает каждого еврея просить Его об удовлетворении их нужд и благодарить за это, как сказано: «на сей раз возблагодарю («одэ») я Г-да», поэтому и дала ему имя Иегуда» (29:35). Поведение Иегуды — модель поведения для каждого иудея. Подобно ему, еврей всегда должен «подступать» к Царю с молитвой-просьбой и благодарить Его за все, что с ним происходит («Сфат-эмет»).

Иегуда на первый взгляд крайне непоследователен в своих высказываниях и поведении. Поначалу он объявляет себя и всех сынов Яакова рабами Иосефа: «...мы рабы господину нашему— и мы, и тот, в чьих руках оказался кубок» (44:16), — а сразу после этого спорит с ним и предъявляет ему претензии. Казалось бы, Йосеф поступил с братьями вполне снисходительно, объявив о том, что накажет лишь виновного («...человек, в руках которого оказался кубок, будет мне рабом, а вы идите с миром к отцу вашему» (44:17). Почему же Иегуда, вплотную «подступив к нему», дает волю нахлынувшим эмоциям и. рискуя, бросает яростный упрек в лицо столь влиятельному сановнику?

Поначалу, о чем свидетельствует его горестное восклицание: «...что говорить нам и чем оправдываться? Всесильный нашел, что виновны рабы твои...» (44:16), — Иегуда подумал: вот он, час расплаты за наше былое предательство — за продажу Иосефа в рабство. Теперь же, увидев, что в рабство должен попасть именно Биньямин. он решил, что ошибся. — ведь младший сын Яакова не участвовал в том преступлении. Для Иегуды поступок сановного египтянина, каким являлся в его глазах Йоссф, вмиг потерял свой духовно-судьбоносный смысл, и поэтому он наминает спорить с ним (Альшейх).

«Не вы послали меня сюда, но Б-г» (45:8)

Почему Иосеф сказал это братьям, пришедшим в Египет? Аврааму было обещано, что пришельцами будут потомки его в земле чужой (см. 15:13). Впоследствии именно из окрестностей Хев-рона, где был похоронен Авраам, Яаков послал Иосефа к братьям. Те продали его в рабство, он попал в Египет, где, перенеся многие испытания, был назначен на высокий пост. Это позволило Иосефу спасти продавших его братьев от голода. В любых жизненных обстоятельствах каждому еврею дано усмотреть Божественное предопределение (Раши; «Июним хадашим»).

«Ваехи»

И жил Яаков в стране египетской...

Интересно, что Тора, формально признавая за первенцами право на первородство, фактически последовательно им в этом отказывает. Ицхак (Исаак) младше Ишмаэля (Измаила), Яаков — младший близнец Эсава, однако дело своих отцов продолжают именно Ицхак и Яаков. В этом недельном разделе рассказывается, как Яаков перед смертью благословляет своих детей и внуков. И здесь мы видим ту же картину. Первенство переходит от старшего сына Яакова — Реувена (Рувима) к одному из самых младших — Иосефу (см. также Диврей га-ямим (Паралипоменон) Т 5.2). Эфраим (Ефрем) получает преимущественное благословение деда по сравнению со своим братом Мснаше (Манассией) — первенцем Иосефа. Иосеф, полагая, что произошло случайное недоразумение, пытается восстановить справедливость. Однако никакого недоразумения нет: Яаков действует в своем благословении обдуманно и намеренно — он совершенно сознательно пренебрегает общепринятыми правилами (48.13,14;17-19). По существу открывает этот ряд понижения статуса первенцев Гевель (Авель), которого Всевышний предпочитает старшему брату Каину — первенцу Адама и Хавы (Евы). Можно привести также примеры Моше (Моисея) — младшего брата Аарона и Давида — самого младшего сына в семье. Таким образом, общая идея состоит в том, что в области духовного не может быть никаких формальных прав: все решает преимущество нравственных и духовных качеств. Вопреки обычаям древних народов, у которых первенец автоматически получал право не только на привилегированное наследство, но и на выполнение жреческих функций, Тора утверждает парадоксальный принцип: «старший будет служить младшему» (25.23), «младший брат будет больше его» (48.19).

«И увидев, что умер их отец, сказали братья Иосефа: "Может, возненавидит нас Иосеф и отомстит нам за все зло, которое мы ему сделали"» (50:15)

Но ведь Иосеф — праведник, могли ли братья подозревать его в мстительности? Они искренне раскаялись, что продали Иосефа, но считали, что на них лежит ответственность за муки изгнания, которые повлекла за собой его продажа. Однако братья ошибались, считая себя причиной этому: все было предопределено свыше, и они служили лишь орудием в руках Всевышнего. Иосеф успокаивает их: «Вы замышляли против меня зло, но Бог повернул его к добру» (50:20). В чем же это добро? В искреннем раскаянии в содеянном зле, поднявшем их на более высокую духовную ступень («Сфат-эмет»).

«И сказал им Иосеф: "Не бойтесь, разве я на месте Б-га?"» (50:19)

Когда Рахель упрекала Яакова в том, что у них нет детей, тот, разгневавшись, воскликнул: «Разве я на месте Б-га!» (30:2). После смерти Яакова братья боялись мести Иосефа — ведь они продали его в рабство. Иосеф ответил им словами отца, но в его устах эта фраза звучит по-иному. Яаков снял с себя бремя ответственности и возложил его на Всевышнего. Иосеф тоже осознает, что его возможности скромны, но вкладывает в те же слова совсем иной смысл: единственный истинный Судья, видящий истинный смысл происходящего и имеющий право вынести приговор, — Б-г («Мидраш Танхума», «Июним хадашим»).

«И подошли дни Израиля (Яакова) к концу, и призвал он сына своего Иосефа, и сказал ему: «Если я нашел милость в глазах твоих... окажи мне милость и верность: не хорони меня в Египте» (47:29).

Слова «милость и верность» можно толковать как «истинная милость», поскольку человек, оказывающий ее при погребении, не может рассчитывать на благодарность (Раши).

Во всякой услуге таится тень корысти, но в отношении похорон это неприменимо, и поэтому заботу о предании покойника земле еврейская традиция расценивает как деяние, совершенное из самых чистых и благородных побуждений.

Однако Иосеф получил за это награду! Он также умер в Египте, но. поскольку оказал отцу это благодеяние, останки его также были перенесены в Страну Израиля, как об этом сказано в Вавилонском Талмуде: «Иосеф похоронил отца [в земле Израиля], поэтому кто может быть более велик, чем Иосеф, останки которого вынес [из Египта] сам Моше!» («Сота». 96). Если так, о какой «истинной милости» может идти речь? Яаков просил, чтобы его тело даже временно, даже на короткий срок не оставалось в Египте. И, выполнив его просьбу, Иосеф действительно оказал ему «истинную милость», ведь тело самого Иосефа должно было несколько десятилетий пролежать в чужой земле («Мло га-очер»).

Ваша оценка этой темы
1 2 3 4 5