Под старым рожковым деревом, растущим на вершине холма, с которого виден Иерусалим, расположилась группа туристов. День, каким обычно бывают дни месяца швата - ясный и холодный. Линия горизонта то подергивается легкой дымкой, то вновь открывается. Холмы, горы, скалы в своей первозданной красоте дышат покоем, горы Моава скрывают от взоров Мертвое море.

Сегодня - Рош-Ѓашана деревьев. Дожди отмыли синеву небес, воздух прозрачен и чист, солнце заливает ослепительным светом величественные горы и скалы и нежно ласкает яркие цветы, выглядывающие из расселин. Ликующее пение птиц, приветствующих новый день, сливается в легкий непрестанный щебет.

Одиноко стоит старое рожковое дерево - ствол его сух и дуплист, ветки немногочисленны и дряхлы, но мощные корни еще полны жизни: они туго оплетают скалы, проникая в их глубину.

- Откуда взялось это дерево на скалистой, пустынной вершине холма, на которую можно взобраться лишь с превеликим трудом? Кто посадил его, кто охранял его, кто его вырастил? - спросил один из туристов.

Никто не ответил ему. Тогда он сам стал рассказывать историю, которую нельзя найти ни в одной книге. Зимний ветер над вершинами иерусалимских гор принес ее на своих крыльях - как он приносит ее из года в год в день Ту-Бишват.

Вот она.

Римляне осаждали Иерусалим. Они рыскали по окрестностям и уничтожали всю растительность: им нужно было очень много дерева для постройки осадных валов у городских стен, для устройства осадных машин с мощными таранами, чтобы пробить стены Иерусалима. В те времена на одном холме по дороге к Иерусалиму со своим единственным сыном жил один из еврейских героев по прозвищу Человек-Скала - сильный, мужественный и отважный. Дом, который он выстроил себе на вершине скалы, скорее напоминал орлиное гнездо.

На многие дни Человек-Скала и его сын надежно заперли дорогу на Иерусалим, сбрасывая с вершины огромные камни в узкий проход между скалами на головы штурмующих отвесные склоны римлян. Наглые, высокомерные римляне до крови кусали себе губы от досады. Всего два человека стоят у них на дороге и не дают пройти?! Снова и снова римляне бросались в атаку - сотни, тысячи остервенело осаждали холм словно огромный город.

И вот, когда в Иерусалиме узнали, что происходит около далекого холма, великая радость охватила его защитников. Тысячи горячих молитв понеслись к Всевышнему, чтобы Он помог выстоять двум героям. Человек-Скала понимал, что им долго не продержаться, и сказал сыну: Этой ночью мы в темноте пробьем себе дорогу к святому городу, к Иерусалиму. Готовься, опояшься своим мечом и жди!

Крутыми горными дорогами под покровом ночи отец с сыном достигли Иерусалима. А римляне, обнаружив их исчезновение, всю свою ярость излили на холм: до основания разрушили дом, уничтожили всю растительность, а землю засыпали солью. Их предводитель Тит приказал, чтобы никто не смел подниматься на этот холм, дабы навечно остался он опустошенным и даже деревья не росли на нем. Приказ разгласили по всему римскому войску. Достигла эта весть и осажденного Иерусалима. Узнав о приказе, Человек-Скала и его сын были чрезвычайно огорчены.

В ближайшем бою Человек-Скала получил тяжелое ранение. Сын нежно заботился об отце, не покидая его ни на миг. Глазами, полными любви и сострадания следил за ним раненый. Сын мой, - сказал он, - жить мне осталось немного. Я счастлив, что умру в нашем святом Иерусалиме, но очень горько мне, что наш холм должен оставаться опустошенным. Не должно исполниться слово этого нечестивца!...

С этими словами он откинулся на свое ложе, потеряв силы. Затем чуть-чуть приподнялся, устремив свой взор в безвестную даль и проговорил, словно в пророческом сновидении: Я вижу вдалеке наш холм, я вижу наше разоренное гнездо, я вижу срубленные деревья... Я не найду покоя в могиле, сын мой, если ты не восстановишь его вновь! Сын припал к изголовью и, положив руку на сердце, поклялся: Пока я живу, я не забуду нашего гнезда - я сорву с него траурный облик и посажу там дерево!

Лицо отца осветила улыбка, глаза, полные любви и благодарности, остановились на сыне и... навеки закрылись. Душа героя покинула его тело.

...Стены Иерусалима были разрушены, Храм был спален пожаром, герои Иудеи пали смертью храбрых, а те, что остались в живых, были взяты в плен. Римляне продолжали вымещать свою злобу на земле и на растениях...

Прошло много времени. Земля была поделена между новыми хозяевами. Но приказ Тита оставался в силе: особые караулы охраняли холм, на котором раньше жили Человек-Скала и его сын, и следили за тем, чтобы даже трава не вырастала на нем. Ни один еврей не смел даже близко подойти к этому месту...

А сын Человека-Скалы скрывался в пещере и выращивал саженец рожкового дерева, помня о завещании отца. И вот в ночь на 15 швата, когда тяжелые тучи покрывали вершины гор Иудеи, юноше удалось миновать римские караулы и подойти к родному холму. Проливные дожди сделали землю очень скользкой, в каждом углублении, в каждой расселине скопилась вода. Юноша, несмотря на страшный холод, карабкался по отвесному склону холма, скользил по мокрой глине, падал, ушибался о камни, опять вставал, снова падал, крепко сжимая окоченевшими пальцами драгоценный саженец. Когда забрезжил рассвет, ему наконец удалось подняться на вершину холма. Он стоял на том самом месте, где когда-то был его дом. Онемевшими пальцами разрыл землю и посадил рожковое дерево.

Взошло солнце, освещая вершины голых пустынных гор вокруг святого города Иерусалима. Оно золотило голову юноши, стоявшего на вершине холма. И тут заметили его римляне, сторожившие холм, и послали в него свои смертоносные стрелы...

А сыны народа Израиля до сегодняшнего дня носят в сердце образ этого юноши, и в честь него 15-го швата, в день Ту-Бишват, сажают деревья в Стране Израиля и лакомятся плодами рожкового дерева. (Из книги Ашер шамати весипарти)

Вопросы к рассказу "Рожковое дерево"

Что дает нам этот рассказ и для чего читать его ученикам именно в Ту-Бишват?

1. Рассказ-история рожкового дерева связывает посадку деревьев в Стране Израиля с борьбой еврейского народа за свободу и независимость. Из него следует, что и в далеком прошлом защитники и строители нашей родины были сельскими тружениками.

2. Поэтому приказ Тита оставить холм навечно разоренным - жестокий удар по отцу и сыну, которым был очень дорог этот клочок земли.

Кстати, ни Тит, ни легионеры разумеется не знали о запрете Торы уничтожать плодовые деревья: Если будешь осаждать город долгое время, чтобы захватить его, - не губи деревьев его, поднимая на них топор: их плоды ты есть будешь, и потому их не срубай... (Дварим 20:19).

3. Важно подчеркнуть, как беспокоится умирающий герой, чтобы земля Израиля не осталась пустынной, чтобы и после разрушения Иерусалима и Храма народ продолжал жить в своей стране. И как сын, выполняя завещание отца, вскоре после разрушения Иерусалима и Храма, открывает новую эпоху восстановления страны, сажая рожковое дерево на родном холме.

4. Рожковое дерево в этом рассказе становится символом непрерывности существования евреев на родной земле, символом вечной связи между нами и нашей землей.

Ощущение и понимание этой идеи - крайне важно. Связь с нашей землей, защита ее и работа на ней - не плоды нового сионистского движения, а продолжение древнейших традиций еврейского народа, его истории.

* * *

Та-та-та!

Вот в пустыне

Лес растет,

Лес густой...

Дети шли по трое, торжественным шагом в такт песне. Дойдя до подножья холма, они остановились.

- Внимание! - прогремел громкоговоритель. - Говорит директор школы.

Воцарилась тишина.

- Этот холм, - начал директор, - очень древний. Называется он Гиват-Менаше, Холм Менаше. Когда-то он весь был покрыт лесом. Именно здесь герой Гидон тренировал своих воинов для борьбы с полчищами жестокого врага, который, словно саранча, налетел на нашу землю и уничтожил ее урожай. Именно здесь прятался юный Йотам, младший сын Гидона, после убийства всех своих братьев. Здесь, в густом лесу, он сочинил свою притчу, как деревья собирались поставить над собой царя, и отсюда окольными тропинками он пробрался в Шхем... Древний холм, холм наших предков! Мы, их потомки, вернем ему прежнее великолепие!

Классный руководитель - старый опытный учитель Ицхак, взглянул на своих учеников и увидел сорок голов, запрокинутых ввысь, и сорок пар глаз разных цветов, блестящих от радости и энтузиазма.

Прекрасно! - подумал он. - Как хорошо, что все ученики присутствуют здесь, на этом празднике... Все? Нет, один не явился. Конечно же, Йолек! Странный этот Йолек. Нелегкая проблема. В классе он словно чужой. Вечно уткнется в книгу на польском языке - и во время урока, и во время перемены. Никак не найдет общего языка с одноклассниками. А может быть, в этом виноват учитель? Может быть, он не нашел к Йолеку нужного подхода?

Нужный подход?! Но ведь Йолек никого к себе не подпускает! Однажды... Да, это было примерно месяца два назад. На уроке литературы он подошел к Йолеку и попросил у него ту книгу, которую тот все время читает. Показал ее всему классу: Смотрите, дети, это - поэма Пан Тадеуш великого польского поэта Адама Мицкевича. Может быть, Йолек, ты прочитаешь нам немного по-польски? А Йолек, насупившись, молчал...

Будь он здесь, может быть, и он был бы захвачен праздничной атмосферой? А может быть - и нет... Ведь он сам написал в сочинении, что ненавидит лес - это был первый и последний раз, когда он заинтересовался тем, что делается в классе...

Около месяца назад весь класс писал сочинение на тему: Почему я люблю деревья? Учитель Ицхак медленно прохаживался между рядами парт и тихо, еле слышно, кому-то делал замечание, кому-то давал совет.

Йехиэль-очкарик, сидящий рядом с Йолеком, задумчиво грызет свою ручку, глаза его прищурены, смотрят куда-то вдаль... А вот Йолек - как всегда, уткнулся в свою польскую книгу и ничего не замечает вокруг.

Учитель Ицхак на секунду закрыл глаза и представил себе, что он находится в лесу - молодом лесу, в котором царит тишина...

- Проше пана! - вдруг послышался голос Йолека. - Пожалуйста...Учитель открыл глаза и увидел устремленные на него голубые глаза Йолека.

- Да, Йолек?

- О чем они пишут?

- А? Они пишут сочинение на тему: Почему я люблю деревья?

- Спасибо, господин учитель.

И Йолек снова уткнулся в свою книгу.

- Может быть, ты тоже напишешь? - спросил учитель.

- Я? Я не знаю иврита.

- Напиши по-польски.

С минуту Йолек о чем-то размышлял, вдруг губы его тронула улыбка и он сказал:

- Хорошо, господин учитель.

Йолек отложил свою книгу, раскрыл тетрадь, взял ручку и начал писать.

Вечером учитель Ицхак проверял сочинения. Что это? Какое странное сочинение написал Йолек!

Почему я люблю деревья? Кто сказал, что я люблю деревья? Я их ненавижу! Я ненавижу их так сильно, как только могу. Они вызывают во мне отвращение! Деревья? Каждый, кому дорога его жизнь, должен держаться от них подальше. Они - предатели! Они - неблагодарные! Мой дядя Антек рассказал мне одну историю про дерево. Ужасную историю! У него во дворе росло дерево. Своими руками дядя Антек посадил его, ухаживал за ним, любил его. И вот выросло огромное дерево, ветвистое, развесистое. Одним осенним утром пришли немцы, чтобы забрать дядю Антека. Он заметил их еще издали и стал искать, куда спрятаться. А спрятаться некуда! И что он сделал? Он залез на свое дерево, скорчился между ветвями и думал, что среди густой листвы его никто не увидит. Немцы обыскали весь дом. Куда задевался еврей? Ведь и они видели его издалека - и вдруг он исчез, словно провалился сквозь землю! На землю спустились сумерки. Дядя Антек сидит на дереве и думает: Пускай поищут, пускай поищут - в конце концов им это надоест и они уйдут... А дерево - это подлое дерево - вдруг решило сбросить свои листья! Дядя Антек похолодел, увидев, как сыплются вниз листья. Пожалуйста, ради Бога! - умоляет он дерево. А оно, гнусный предатель, продолжает... Руки дяди Антека стараются задержать скользящие листья: Пощади! Пощади! Но дерево не знает сострадания. С жестоким равнодушием оно продолжает свое черное дело. А внизу, вокруг дерева, стоят немцы - кровожадные собаки. Еще немного - и они увидят дядю...

Произошло чудо: скоро настала ночь - защитник всех слабых и преследуемых. Под покровом ее темноты дядя Антек слез с дерева и убежал к партизанам.

Но дело не только в том, что я слышал от других. Я собственными глазами видел, какие негодяи эти деревья. Я был еще маленький и глупый тогда: гордо подняв голову, украшенную венком из цветов, я шагал вместе с ребятами из моего класса. Был День посадки деревьев. Мы распевали песни в честь нашей родины - Польши о том, как мы любим ее, в какой прекрасный зеленый наряд мы оденем ее, и какими добрыми друзьями будут нам деревья... Я тоже посадил дерево. Каждый день я бегал к нему, с любовью ухаживал за ним. В жаркие летние дни я любил сидеть под ним, в его тени. Оно улыбалось мне и приветливо шелестело листьями. Как я любил слушать шум его листвы! Оно было моим другом, и я вырезал на его коре свое имя - на вечную память.

Однажды я сидел в тени своего дерева, и вдруг услышал голоса. Очень знакомые голоса! Не прошло и нескольких минут, как меня окружили мои одноклассники. Они смотрели на меня насмешливо, издевательски.

- А ну, убирайся отсюда, еврей! Мы здесь хотим посидеть!

- Это мое дерево, - ответил я.

- Твое? Ха-ха-ха! - расхохотались они. - Иди, сиди в тени... в тени лука! Ты пахнешь так же, как он!

Их было много, а я был один. Я встал и ушел. Отойдя на расстояние, я повернул голову и увидел, как они располагаются в тени моего дерева, а оно, предатель, улыбается им. Ласкает их своими ветвями. С этой минуты я возненавидел его! Низкий изменник! Насколько раньше я любил его, настолько теперь я его ненавидел. Перед тем, как уехать, я пришел к нему. Стоя вдалеке, с чемоданом в руке, я пронзал его презрительным взглядом: подлец, изменник, грязный предатель!

Нет, я не люблю деревья! Я ненавижу их!

Назавтра учитель Ицхак вернул ученикам их сочинения. И Йолеку - его сочинение.

- Очень интересно и красиво написано... - сказал он ему.

- Спасибо, господин учитель.

- Только, к моему сожалению, я должен сказать тебе, Йолек, что ты совершенно не прав в своем отношении к деревьям.

Йолек потупился и ничего не ответил.

- Йолек, ты не думаешь, что здесь, в Стране Израиля, ты обязан пересмотреть свое отношение к деревьям? Ведь ты - на родине!...

Йолек поднял голову и посмотрел учителю прямо в глаза. Взгляд его был холодным и злым.

- Да, - процедил он сквозь зубы, - родина... И там мне тоже говорили, что я... на родине!

Последнее слово Йолек выговорил с таким презрением, что учитель, чувствуя, что кровь закипает у него в жилах от возмущения, счел лучшим повернуться и уйти прочь...

- Внимание! - снова прогремел громкоговоритель. - Сейчас мы начнем взбираться на холм, и там приступим к нашему главному делу - посадке деревьев. В связи с этим мы выражаем нашу глубокую благодарность нашему учителю садоводства Элиэзеру и бригаде его верных помощников, ученикам восьмого класса, которые сегодня с самого рассвета трудились, чтобы подготовить почву холма для посадки деревьев, и которые доставили на него те саженцы, посадкой которых мы займемся! Огромное спасибо!

- А теперь, - продолжал громкоговоритель, - мы поднимаемся на холм. Учитель Элиэзер и его помощники дадут вам все необходимые инструкции. Желаю успеха!

* * *

Учитель Ицхак очнулся от своих дум. Другие группы уже поднимались по склону холма. Он сделал знак своему классу идти вслед за ними. Раздалась веселая песня.

На вершине холма их уже ждал Элиэзер.

- Настоящая работа, а? - сказал он, положив тяжелую руку на плечо Ицхака, и показал на заготовленные саженцы.

- Да, ты молодец, Элиэзер! - похвалил его Ицхак. - А где мы будем сажать? Кто будет нами руководить?

- Не спеши, не спеши, Ицхак. Ваш инструктор сейчас подойдет. Да, кстати, Ицхак, а ведь он твой ученик!

- Мой ученик? Как его зовут?

- Как его зовут? Его зовут Исраэль.

- Исраэль? В моем классе нет ученика с таким именем!

- Как это - нет? Есть, конечно же есть! Только вы его зовете Йолек.

- Йолек?!

Ошеломленный, Ицхак смотрел на Элиэзера, все еще не веря своим ушам.

- Что ты так уставился на меня? Пришли мы сюда еще до рассвета, вижу: сидит твой польский интеллигент на камне и читает свою польскую книжку. Подошел я к нему и попытался с ним заговорить, а он твердит свое: Моя не знать иврит. Тогда я заговорил с ним по-польски. Вставай, - говорю, - бери в руки мотыгу. Сегодня не время читать книжки, сегодня сажают деревья... Я не люблю деревья, - отвечает он мне. Что значит - не любишь деревья?! А он - как упрямый осел, отворачивается и не отвечает. Беру я его за подбородок, поворачиваю его лицо к себе и спрашиваю: Тебя как зовут? Йолек, - отвечает. Что это за имя - Йолек? Тебя зовут Исраэль -вот это имя! - говорю я ему. Да, - отвечает он, удивленный, - так называл меня дедушка... А если так, говорю, то все, что мы делаем, мы делаем и для тебя тоже. Как? - спрашивает он, еще более удивленный. Очень просто! - отвечаю я. - Для кого мы все делаем? Для Израиля - то есть для Исраэля, значит - для тебя. А теперь, лентяй ты эдакий, вставай и приступай к работе. Он поглядел на меня и снова уткнулся в свою книжку. Вижу, понапрасну трачу время, разговариваю с глухим. Разозлился я страшно, отвернулся от него, чтобы уйти. Видно, тебя и вправду зовут Йолек, а не Исраэль! - бросаю ему. А через пару минут гляжу - закрывает он свою книжку и подходит к нам. Можно получить мотыгу, господин учитель? - спрашивает. Можно, можно...

- А вот и он! Твой ученик, Ицхак! - улыбается Элиэзер. - Исраэль, иди сюда! Научи седьмой класс, что нужно делать.

- Иду, иду!

Ицхак поднял глаза и не узнал Йолека: белокурые волосы растрепаны, лицо испачкано землей - стоит и держит в руке зеленый саженец.

Стоит Ицхак как зачарованный, не может отвести взгляда от Йолека и думает: И дерево, и человек укрепились в родной земле!

Примечания для учителя

Рассказ Ибо человек - дерево в поле несет в себе мощный воспитательный заряд и может быть рассмотрен вместе с учениками в самых различных аспектах.

1. Само название этого рассказа намекает на аналогию судьбы человека и дерева. Оно взято из Торы, из книги Дварим, 20:19, где говорится о запрете уничтожать плодовые деревья даже во время войны.

Раби Авраѓам Ибн-Эзра комментирует: Потому что дерево обеспечивает человека питанием, и значит, уничтожая дерево, ты тем самым отнимаешь у человека жизнь... Жизнь дерева похожа на жизнь человека, и потому тот, кто уничтожает дерево, похож на убийцу. Особенное значение это сравнение приобретает в нашей обновленной стране, символизируя процесс укоренения народа Израиля на своей родной земле.

2. Рассказ повествует об этом трудном процессе на примере юноши, прибывшем в Израиль издалека - и в географическом, и в духовном смысле. Он - сын ассимилированной еврейской семьи. Прибыв в страну, он изолирует себя от всякого еврейского влияния, не желает учить иврит и все время занят только чтением польских книг. Кризис наступает, когда он отказывается принять участие в посадке деревьев в Ту-Бишват.

3. Поворотный момент, подготавливающий этот кризис: Йолек соглашается написать сочинение о своем отношении к деревьям (правда, по-польски), а ведь еще незадолго до этого он не пожелал даже почитать перед классом стихи великого польского поэта Адама Мицкевича.

4. Что открывает для нас сочинение Йолека?

Оно рассказывает о двух ужасных переживаниях евреев там, на чужбине, среди врагов. Оба они связаны с деревьями, оба они подтверждают идею об аналогичной судьбе деревьев и людей, но в обоих случаях речь идет о предательстве:

в первом - о дяде Йолека Антеке, спрятавшемся от немцев на дереве;

во втором - о самом Йолеке, о его участии в польском празднике посадки деревьев и о том, как его выгнали из-под посаженного им же дерева, как его дерево изменило ему, что потрясло его душу.

5. Чем именно была вызвана перемена в умонастроении Йолека?

Рассказ не дает на это однозначного ответа. Это дает возможность ученикам высказать различные предположения.

Например, можно обсудить такие вопросы:

а) Что привело Йолека на Гиват-Менаше? б) Как повлияли на Йолека простые и грубоватые слова учителя Элиэзера? в) Какую роль сыграла праздничная атмосфера Ту-Бишват? г) Как Йолек пришел к пониманию того, что Страна Израиля - действительно его родина?

6. Превращение Йолека в Исраэля - настоящее чудо: чужак, отгораживающийся от товарищей, становится инструктором класса по посадке деревьев.

7. Каково идейное содержание рассказа?

Еврейские дети - настоящие новые саженцы на Земле Израиля. Зачастую они привыкают к новому месту далеко не без труда. Все время в нашу страну прибывают юные братья, прошлое которых подобно прошлому героя этого рассказа, за плечами у них - тяжелые переживания, подобные переживаниям Йолека. Это в не меньшей степени относится и к новоприбывшим из стран Востока. Правда, характер трудностей, с которыми сталкиваются наши ученики, значительно отличается от трудностей Йолека-Исраэля. Они почти все знакомы с еврейскими традициями, не игнорируют иврит, национальные и религиозные обычаи нашего народа. Чаще всего они, как и их родители, сталкиваются с трудностями экономического характера или связанными с поиском работы, квартиры и т.п. Но им очень полезно поразмыслить над судьбой ашкеназийского мальчика, воспитанного на высоких ценностях общечеловеческой культуры, родители которого, без сомнения, были очень хорошо устроены, тем не менее, он был чужаком в нашей стране до тех пор, пока с ним не случилось чудо Ту-Бишват.

8. Имеет смысл также остановиться на описании места, где происходили события, описанные в нашем рассказе. Гиват-Менаше находится в Самарии (Шомроне), к северо-востоку от Хедеры, в сторону Афулы. Эта местность - удел колена Менаше - в древности вся была покрыта густыми лесами. Сегодня, сажая деревья, мы возвращаем нашей стране ее исконный вид.

Осознание этого может способствовать интересу учеников к занятию наших предков - земледелию.

* * *

Примечания к рассказам, связанным с Ту-Бишват.

Мы выбрали два рассказа, дополняющих друг друга по содержанию. В центре обоих стоит еврейский юноша, сажающий дерево в Ту-Бишват. Но какая разница между этими рассказами!

Рассказ Рожковое дерево переносит нас в далекое прошлое. Герой рассказа - юноша, верный своему отцу и своему народу, рискующий жизнью ради исполнения последней воли отца, ради дальнейшего существования своего народа на родной земле. А в рассказе Ибо человек - дерево в поле - события происходят в наши дни. Герой приехал в Страну Израиля издалека, он сам - росток, вырванный из родной почвы. И вот превращается в строителя возрожденной Страны Израиля...

 к содержанию^^

Стройте дома и живите в них, сажайте сады и ешьте их плоды. (Ирмияѓу, 29:5)

* * *

Вот, Я беру древо Йосефа... и соединяю его с древом Йеѓуды, и станут они древом единым в Моей руке! (Йехезкель, 47:19)

* * *

На высочайшей горе Израиля Я посажу его, и раскинет он ветви, и плоды принесет, и станет, как кедр величавый; и поселятся под ним всякие птицы, все пернатые будут жить под сенью кроны его. (Там же, 17:23)

* * *

Разрастутся его побеги, и будет он великолепен, словно олива, а аромат его - словно аромат Ливана. (Ѓошеа 14:7)

* * *

И будет он словно дерево, посаженное у водных потоков, которое плод свой дает вовремя. (Теѓилим, 1:3)

* * *

Ибо для дерева есть надежда... почуяв воду, расцветет оно. (Иов, 14:7-9)

* * *

Кто сажает инжир - ест плоды его. (Мишлей, 27:18)

* * *

Все деревья сотворены для пользы людей. (Брейшит Раба, 13)

* * *

У инжира корни многочисленные, проникающие в глубь твердой скалы. (Брейшит Раба, 10:3)

* * *

Из-за тех, кто срубает хорошие деревья, затемняются небесные светила. (Сукка, 29)

Когда срубают плодовое дерево, стон его проносится из одного конца мира в другой конец - но люди его не слышат. (Пиркей де раби Элиэзер, 33)

* * *

С самого начала сотворения мира Всевышний был занят посадкой деревьев - как сказано в Торе: И насадил Г-сподь сад в Эдене (Брейшит, 2:8). Так и вы: едва придете в Страну Израиля, не занимайтесь ничем иным, как посадкой деревьев. (Ваикра Раба, 25)

* * *

Сказал Всевышний сынам народа Израиля: Хотя вы обнаружите, что страна эта полна всевозможных благ, не говорите, что раз так, мы можем спокойно си-деть и не заниматься посадкой деревьев. Вы найдете в ней деревья, которые другие посадили для вас, - так и вы сажайте деревья для ваших потомков. (Ваикра Раба, 28)

* * *

Раби Йоханан бен Закая говорил: Если случится, что ты будешь занят посадкой дерева и тебе скажут, что Машиах пришел, - сначала закончи посадку дерева, а потом беги встречать Машиаха.

* * *

С чем это можно сравнить? Например, человек идет по пустыне - голодный, жаждущий - и находит дерево, покрытое сладкими плодами, с развесистой кроной, дающей тень, и ручей протекает под ним. Человек попил, поел, посидел в тени и, отдохнув, собрался в путь. Дерево, дерево, - сказал он, - как благословить тебя? Пожелать тебе, чтобы твои плоды были сладки - они и так сладки; пожелать тебе, чтобы крона твоя была развесистой - она и так развесистая; чтобы ручей протекал у твоих корней - он и так протекает. Вот что я пожелаю тебе: чтобы все саженцы, которые берут от тебя, становились подобны тебе! (Таанит, 5)

* * *

Однажды Хони-Гамаагель шел по дороге и увидел человека, сажающего рожковое дерево. Через сколько лет это дерево принесет плоды? - спросил его Хони-Гамаагель. Через семьдесят лет, - ответил тот. Неужели ты уверен, что будешь жив еще через семьдесят лет? - изумился Хони. А человек ответил ему: Я нашел рожковые деревья, посаженные до меня, а теперь я сажаю деревья для моих потомков, как это делали мои предки для меня. (Таанит)

 к содержанию^^

Первого швата - Рош-Ѓашана деревьев, по мнению школы Шамая; а школа Ѓилеля считает, что пятнадцатого швата. (Рош-Ѓашана 1:1)

Почему именно в это время? Потому, что большинство дождей года уже прошли. (Рош-Ѓашана 14а)

В это время начинается более интенсивное движение соков внутри дерева, и, значит, создаются условия для созревания его плодов. (Комментарий Раши, там же)

Если к этому времени большинство дождей года уже прошло, то, значит, до сих пор дерево жило водой прошлого года, а с этого момента оно живет водой нового года. (Йерушалми, Рош-Ѓашана 1:2)

С плодов, завязь которых образовалась до 15 швата, отделяют маасер за прошлый год, а с тех, завязь которых образовалась после 15 швата, отделяют маасер уже в новом году. (Рош-Ѓашана 156)

Не отделяют труму с плодов одного года за плоды другого года, а если это сделали - отделенные плоды не являются трумой... Даже если один этрог сорвали накануне Ту-Бишвата перед самым заходом солнца, а другой - после захода солнца, нельзя отделить труму с одного из них за другой. Потому что 1 тишрей - это Рош-Ѓашана для отделения маасера от злаков и овощей, а 15 швата - Рош-Ѓашана для отделения маасера от фруктов. (Рамбам, Мишне-Тора, Законы о Труме, гл.5)

Этрог в отношении отделения маасера приравнивается к овощам, и момент, когда возникает обязанность отделить от него маасер, - это момент его сбора с дерева.. И так же нельзя приносить в Храм бикурим из плодов одного года за плоды другого года: то есть бикурим из плодов, созревших до 15 швата нельзя приносить за плоды, созревшие после 15 швата. (Там же, Законы о бикурим, 2:7)

 к содержанию^^

Эта подборка цитат призвана облегчить объяснение учащимся, что представляет собой Ту-Бишват с точки зрения Галахи. Но совершенно очевидно - она может служить лишь источником самых общих положений в свете еврейской философской мысли, но никак не подробного разъяснения законов, связанных с Ту-Бишватом.

Само название этого дня - Рош-Ѓашана деревьев - появляется в Мишне, в трактате Рош-Ѓашана, в одном ряду с другими датами, обозначаемыми тоже как Рош-Ѓашана, но в других аспектах. Понятие Рош-Ѓашана служит здесь для передачи основного содержательного момента даты - как Судного дня. Тем самым выражается идея, что не только люди находятся под пристальным наблюдением свыше, но и вся природа, и ее жизнь зависит от благословения, посылаемого Всевышним.

Дожди - это одно из самых ярких проявлений всемогущества Всевышнего, о котором мы упоминаем в молитве Шмонэ-Эсре, во втором благословении. А в девятом благословении в зимний период года мы молимся о дожде. Связь дня Ту-Бишват и сезона дождей в нашей стране ярко выражается в вышеприведенных цитатах из обоих Талмудов - Бавли и Йерушалми.

Параллель между обычаем есть фрукты в Ту-Бишват и принесением в Храм двух пшеничных хлебов в праздник Шавуот, когда на небесах решается, каким будет следующий урожай, освещает внутренний смысл этого праздника.

Ощущение, что судьба урожая зависит только от Всевышнего, выражает идею, что силы природы не всемогущи, как полагали язычники, обожествлявшие их, но тоже являются созданиями Его.

Подборка цитат Ту-Бишват в еврейской традиции призвана облегчить педагогу разъяснение роли этого дня для отделения трумот и маасрот, необходимого для того, чтобы наша пища была кошерной. В год шмита они отделяются только от тех фруктов, завязь которых образовалась до Ту-Бишвата. Те же, завязь которых образовалась позже, свободны от отделения трумот и маасрот. С другой стороны, в следующем году после года шмита, те фрукты, завязь которых образовалась после Ту-Бишвата предыдущего года, продолжают быть свободными от отделения трумот и маасарот, а те, завязь которых образуется после Ту-Бишвата, уже подлежат ему. (Что же касается овощей, то здесь решающим моментом является время их сбора.)

Преподавателям, располагающим большим временем для внеклассной работы, рекомендуется начать объяснение галахических законов, связанных с Ту-Бишватом, за несколько недель до него, и посвятить больше времени детальному разъяснению, что такое трумот и маасрот и как их отделяют от плодов, выросших в Стране Израиля.

Разъяснение обычая есть фрукты в день Ту-Бишват дается выше, в первом разделе брошюры, и следует подчеркнуть его символический смысл, связанный со смыслом Ту-Бишват как Судного дня деревьев. От педагога зависит сделать нужный акцент на важности сохранения связи между народом Израиля и его страной. Следует указать, что в течение веков евреи старались есть в день Ту-Бишват именно те плоды, которыми славится Страна Израиля, и что то благословение, которое произносится затем, выражает ту же идею: Благословен ...за дерево и за плоды дерева, и за урожай полей, и за землю прекрасную, добрую и обширную, которую было Тебе угодно дать нашим предкам... И приведи нас туда и возвесели нас там, и будем мы благословлять Тебя, пребывая в святости и чистоте!

Мы рекомендуем подробнее разобрать это благословение и выяснить его отличие от Биркат-гамазон, где нет слов: ...за страну и ту пищу, что она дает. Следовательно, благословение, которое говорят после плодов, которыми славится Страна Израиля, в определенном аспекте выражает превосходство этих плодов даже над той пищей, от которой зависит само наше существование.