|
С раввином Адином Штейнзальцем беседует
Зоя Копельман
"Cалфетка для хал". Иерусалим. 20 век.
Зоя. Господин раввин, на этот раз мы будем обсуждать изобразительное
искусство. Как известно, проблему тут создает понимание второй из Десяти заповедей,
которая звучит так: Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на
небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде под землею, - не поклоняйся
им и не служи им... (Исход, 20:4-5). Бытует представление о том, что эта заповедь
запрещает евреям рисовать и лепить.
С другой стороны, в книге Шмот (Исход, 37) рассказано об изготовлении священной
утвари для переносного Храма (Скинии), в частности о семисвечнике, украшенном
изображениями растений, и о ковчеге завета, украшенном скульптурами: "И
сделал Бецалель... двух херувимов из золота... И были херувимы с распростертыми
вверх крыльями, покрывающими крыльями своими крышку [ковчега], а лицами были
обращены друг к другу (стихи 1, 7, 9). Все это делалось в полном соответствии
с дизайном, который показал Всевышний Моисею, когда тот беседовал с Ним лицом
к лицу, а также потому, что Господь исполнил Бецалеля духом Божиим, мудростью,
разумением, знанием и всяким искусством" (там же, 35:31).
Существенно позднее, в построенном царем Соломоном Храме также было множество
декоративных изображений в виде лозы и плодов граната, все тех же херувимов,
которые уже описаны как более крупные (по некоторым мнениям они имели и ноги,
а не только голову и крылья)...
Рав. Насчет ног точной уверенности нет, но что и в Храме, и во дворце
Соломона были скульптурные изображения орлов и львов, это верно. Ведь никогда,
подчеркиваю, никогда в иудаизме не считалось, что нельзя делать изображений.
Запрещено изготовлять идолы, языческие божества - и поклоняться им! Даже самые
примитивные: солнце, цветок, просто столб - если это делается ради религиозного
поклонения. Любую вещь, реальную или нереальную, нельзя превращать в божество.
Об этом говорит вторая заповедь.
С другой стороны, не только в Храме - в разных областях жизни во все времена
изобразительное искусство сопутствовало евреям, в том числе скульптуры.
Зоя. Где, например?
Рав. Храм не сохранился. Но во многих местах остались львы, цветы, птицы
- в развалинах, на раскопках...
Зоя. Вы имеете в виду не только рисунки и мозаики, но и трехмерные изображения?
Рав. Скульптуры, именно скульптуры. Никогда у евреев это не запрещалось.
Понятное дело, всегда были люди, по разным причинам избегавшие этого, испытывавшие
неудобство в присутствии статуй. Во дворце царя Ирода, например, не было ни
одного рисунка, ни одной статуи - но, возможно, из-за того, что этот человек
не сильно разбирался в иудаизме. Ведь во все времена большинство синагог были
украшены рисунками. Разнообразнейшими, начиная с изображения людей...
 "Дно
сосуда из римских катакомб". 2 век.
Зоя. Простите, вы имеете в виду изображения реалистические, без каких
бы то ни было намеренных искажений? Я поясню причину вопроса. Однажды мне довелось
беседовать с продавцом в магазине готового платья в иерусалимском квартале Меа
Шеарим, где живут сугубо ортодоксальные евреи, так называемые харедим.
У него в витрине все манекены были калеками: у каждого не хватало большого куска
руки. На мой вопрос почему он пояснил, что нельзя делать скульптуру как живую,
это запрещено Законом (т.е. религией).
Рав. Это вопрос ѓалахи. Не принято делать скульптурное изображение
человека - основание для этого находят в самой Торе, - поскольку образ человека
свят сам по себе, а святые изображения, как мы уже говорили только что, иудаизм
создавать не разрешает. Поэтому обычно делали рельефы (тело в неполном объеме)
или отсекали у скульптуры какую-нибудь часть. Евреи поступали так во все времена
и повсюду. Но плоские изображения мы находим без искажений, что вовсе не означает,
что все нарисованные люди - красавцы. Это уже зависело от таланта художника,
от его возможностей, от норм времени.
Зоя. И вы воспринимаете эти картины и мозаики в синагогах как чисто
еврейское искусство, не подражание культуре других народов, а собственное эстетическое
творчество?
Рав. Во-первых, всегда существовала мода - один сезон была мода на ассирийские
каноны, другой - на персидские или вавилонские. Но все-таки в основе изобразительного
искусства лежит оригинальное дарование мастера, которое как правило различимо.
Многим знакомы мозаики пола и стен синагоги в Дура-Европос, в частности Авраам,
приносящий в жертву своего сына Ицхака, - это изображение по-своему уникально.
Ясно, что оно оригинальное.
Я, например, очень люблю древнего льва с печати, личной печати одного еврея
в древней Иудее. Там было выгравировано и его имя. Этого льва воспроизводили
потом на некоторых израильских монетах, не нынешних, прежних. На купюрах тоже.
Он не похож ни на каких канонических львов - ни на римских, ни на ассирийских.
Он уникален. Понятно, что это сугубо еврейское искусство. Это изображение обобщенное,
но благодаря одной точной детали оно оживает и врезается в память. Такое сочетание
абстракции и конкретного - особое свойство еврейских старинных изображений.
Зоя. Вроде определенного пласта графики Пикассо?
Рав. Может быть. Я об этом не думал.
Зоя. А почему лев? Потому что это эмблема колена Йеѓуды, к которому
мы принадлежим?
 "Синагога
в Дура-Европос". 3 век.
Рав. Нет, это личный знак. Есть еще слон. А у одного князя был на печати
петух. Это личная эмблематика, вроде родовых гербов у других народов. У еврейских
мудрецов еще со времен Мишны было принято иметь личную печать. Один ограничивался
именем или прозвищем, другой выбирал дерево, плод, животное, птицу. Личный знак
- и картина.
Зоя. Давайте вернемся к синагоге. Это уже не индивидуальная вещь. Это
- принадлежность общины. Более того, это - место молитвы, т.е. заместителя культовых
ритуалов, совершавшихся в Храме. Какую роль в синагоге играют изображения? Украшают?
Что называется, ной мицва (внешняя красота исполняемой заповеди)? Или
напоминают важнейшие сюжеты Торы?
Рав. Синагога - место особенное, и евреям хотелось его украсить. Мозаикой
и фресками. Известны синагоги, где все стены расписаны фресками на сюжеты Танаха.
Все персонажи - целы и невредимы, без каких-либо намеренных увечий. Так художник
хотел выделить синагогу, придать ей праздничность, создать у собравшихся в ней
особое настроение. В уже упомянутом вами районе Меа Шеарим я знаю синагогу хабада,
19 век, сейчас там уже и народу-то мало... Да, так потолок там сплошь расписан
фресками - традиционные изображения животных: львы, тигры, орлы, олени.
Зоя. И все-таки чаще синагоги имеют голые стены. Это я знаю по собственному
российскому опыту в разных городах и по видовым фильмам. Не сравнить с убранством
церквей.
Рав. А вы и не сравнивайте. Еврейские общины как правило жили стесненно,
да еще дискриминационные законы, не позволявшие возводить высокие и красивые
синагоги, тем паче украшать их. Ведь церкви повсюду принадлежали главенствующей
религии - у них и средств на украшательство куда как больше!
Зоя. Хорошее объяснение. Как-то я об этом не подумала.
 "Ханукия".
Германия. 18 век.
Рав. Вообще у евреев бюджет, выделявшийся на искусство, был невелик.
Деньги шли в первую очередь на декоративно-прикладное искусство: семисвечники
и ханукии, коробочки для благовоний, пасхальные блюда, короны для свитков Торы,
канделябры и т.п. Денег на то, чтобы нанять хорошего художника для росписи синагоги,
у общины не хватало. Ведь само изготовление свитков Торы, без которых синагога
немыслима, тоже требует немалых затрат. Так обстояло дело и в Восточной Европе,
и в странах арабского Востока, Марокко, например.
 "Свитки
Торы из сефардских синагог". 18 век.
Зоя. Но занавеска, прикрывающая дверцы арон ѓакодеш (шкафа со
свитками), так называемая парохет, она ведь всегда расшита золотом. Обычно
стоят на ней два льва и надпись полукругом: Поставил я примером себе Господа
навсегда. На это, как видно, денег хватало?
Рав. Да. А то, что львы эти зачастую больше смахивают на котов, - так
это оттого, что художник никогда живого льва не видел. Как сумел, так и сделал.
Зоя. Это потому, что в традиционной системе просвещения не предусматривалось
обучение изобразительному искусству!
Рав. Верно. Но и в европейском обществе в средние века и в эпоху Возрождения
не было академий художеств! Как учились? У мастера учились. Шли в подмастерья,
терли краски... Ну, да вы и сами знаете.
Зоя. Минуточку. Значит, и у евреев могли быть такие мастера? А были?
Рав. Полагаю, были. В Амстердаме был известный художник. При том - раввин.
Но когда он умер, его внук отвергал всякую причастность деда к живописи. Был
громкий спор по этому вопросу. Но картины остались, хотя нельзя сказать, что
замечательные.
Зоя. А почему отвергал? Из-за ѓалахи?
Рав. Да нет! Потому что картины, на его вкус, не делали деду и семье
чести. С эстетической точки зрения!
Еще один аспект. Еврейское искусство почти не сохранилось. Почему? Очень просто.
Где бы евреи ни прижились, где бы ни пришли к процветанию, отовсюду их жестоко
изгоняли, и тут было не до картин или фресок. Ведь и материальная культура евреев
европейской диаспоры очень мало сохранилась. В основном евреи сберегли книги.
Где культура средневековой Франции? А Испании? Все погибло, уничтожено.
Зоя. Об этой особенности еврейской истории мы подробно писали в выпуске,
посвященном еврейским этническим общинам.
 "Мизрах".
Марокко. Нач. 20 века.
Рав. Из-за погромов и изгнаний лишь в отношении нескольких мест можно
говорить о какой-то исторической преемственности еврейской жизни. Но их крайне
мало. И снова - в первую очередь речь идет об украшении синагог, домов учения,
богатых частных домов. Как правило, это было делом женских рук. Вышитые парохет,
покрывала и скатерти, вырезки из бумаги, украшавшие стены, как правило мизрах
на восточную стену, куда обращались лицом при молитве. Искусство дешевое и изысканное.
Ведь какие есть удивительные образцы! Но нельзя забывать о том, что главное
- стоило дешево.
 "Парохет".
Германия. 19 век.
Есть у нас и портреты маслом 16-17 веков. Портреты знатных раввинов, которые
заказывала община, вернее ее толстосумы.
Зоя. А кто писал? Еврейские художники или приглашенные со стороны портретисты?
Рав. Это известно не всегда. Подписи обычно отсутствуют, а по манере
различить трудно. Известен, например, древний портрет раввина из Египта. Мы
не знаем, кто был его автор. Но портрет изображает сильного человека, величественного,
властного. Есть более поздний портрет еврейского мудреца Йосефа Хаима, жившего
в Ираке, где живописи вообще не было. Изображен некрасивый человек, но как картина
- весьма достойное произведение.
Или еще пример. Всем памятен портрет Рамбама в чалме. Однако, кто знает, что
это именно Рамбам? А дело было так. Есть картина художника-христианина, запечатлевшая
группу лиц вокруг Саллах ад-Дина. Считалось, что Рамбам - один из врачей в его
свите. Выбрали лицо, казавшееся еврейским, с бородой, в пышном тюрбане, и решили
- это Рамбам. С тех пор где его только ни воспроизводили, всем оно знакомо,
а настоящей уверенности в том, кто это, у нас и близко нет.
И снова о связи искусства с материальным положением евреев. Мне рассказывали,
в синагоге одного польского штетла (местечка) было украшение: деревянная
цепь. Подвижные кольца, вдетые одно в другое. Фокус заключался в том, что они
были цельные, а вся цепь выточена из одного ствола. Китайцы делают нечто подобное
из одного бивня.
Зоя. Да, знаменитые резные шар в шаре, некогда даренные Сталину и выставленные
в музеях искусства Востока.
Рав. Вот-вот. Представляете, что за этим стоит? Человеку очень хотелось
сделать в дар синагоге ценную вещь, а денег не было. И он сидел и может быть
годами вырезал эту цепь. Она тоже, как многое, исчезла во Второй мировой войне...
Но и искусство в традиционном смысле слова у евреев было всегда. Знаменитый
художник Мориц Оппенхейм (1801-1882), еврейский портретист в Германии.
Зоя. Известный портретами семьи Ротшильдов. Это, правда, уже в эпоху
Эмансипации... Есть его работы и в музее Тель-Авива.
 М.
Оппенхейм. Молитва в доме Ротшильдов. Конец 19 века.
Рав. О нем говорили: "Портретист Ротшильдов - ротшильд портретистов".
Зоя. Не без зависти, конечно.
Рав. Вероятно. Но чаще всего мы находим образчики еврейского изобразительного
искусства в иллюстрациях. Прежде всего, в рукописях Пасхальной агады, в свитках,
читаемых на праздники: Мегилат Эстер, Мегилат Рут, в праздничных молитвенниках
- махзорах. Там изображения людей - обычное дело, правда, не везде иллюстрации
одинаково успешны, но это снова зависело не от подхода к искусству, а от способностей
конкретного мастера.
 "Мегилат
Эстер". Израиль. 1893г.
Рисунков было значительно больше, чем дошло до нас. Возьмем комментарий Раши.
Раши часто иллюстрировал свой комментарий собственными рисунками.
Зоя: Комментарий к Талмуду?
Рав. Да, а также и к Торе. Но как воспроизводить эти рисунки? В рукописях
старались копировать, а в эпоху книгопечатания пользовались техникой гравюры
на дереве. Дороговато, между прочим. Затруднительно. И - отказались от этих
рисунков. Остались разбросанными в тексте Раши слова вот такие, вот такой как
память о сделанных им графических пояснениях. Большинство их пропало.
Рисунки имелись в самых серьезных еврейских книгах. Например, был в Италии
знаменитый каббалист, Иммануэль Хай Рики (1688-1718), автор многих важных книг.
В одной из них он привел в конце ноты - самая старая нотная запись у евреев,
если не ошибаюсь. Хотел дать пример напева. Этот Рики, кстати, украшал свои
сочинения рисунками.
Предположение, что еврейская традиция и изобразительное искусство - несовместны,
попросту неверно.
Зоя. Откуда же оно взялось?
Рав. Я думаю... я думаю, от неевреев. От христиан. Ведь большинство
церквей с давних пор украшали фрески и картины, иконы, на которые молились.
Как я уже объяснял, у евреев такое невозможно. Поэтому в любом диалоге на вопрос
христианина: Почему у вас нет такого?, еврей справедливо отвечал: Не положено.
Он имел в виду не изображения, а только их функцию. Вы представляете себе, в
чем разница между православным святым и еврейским святым?
Зоя. В чем? Ведь и у нас есть святые мученики за веру, мудрецы, чей
авторитет неизмеримо велик.
Рав. Православному святому молятся, к его портрету обращаются с просьбой.
А в иудаизме запрещено молиться перед человеком или его изображением.
Зоя. А как же молитва на могиле праматери Рахели или на могиле Баба-Сали,
религиозного лидера марокканских евреев, чьи останки перезахоронены в Израиле?
Рав. Вы, верно, не слишком внимательны. На могиле праматери Рахели установлена
доска с пояснением. Люди приходят туда молиться Богу, говорить с Богом и при
этом напоминают Ему, что заслуги национальной праматери распространяются на
все последующие поколения. Это выражается еврейским понятием зхут авот
(заслуги праотцев, смягчающие судьбу потомков).
Зоя. То есть душа Рахели попросит за нас, молящих Бога, чтобы наша молитва
лучше дошла. Так? А своим паломничеством к могиле мы словно приближаем себя
к предку, своему ли, общему ли, да?
Рав. Да, так.
Зоя. Есть еще один момент, который мне мешает: в домах харедим редко
найдешь хорошую картину, зато стены их украшены портретами (часто такими убогими
и аляповатыми!) всяких рабаним. Даже на украшение суккот идут эти отпечатанные
на бумаге портреты. Не знаю, с чем сравнить: с портретом Ленина в красном уголке
или с иконой...
Рав. Ни то, ни другое сравнение не годится. Люди делают это ради эстетики,
как когда-то Ротшильды вешали свои портреты кисти Оппенхейма. У богачей и сегодня
можно увидеть настоящие картины, пейзажи, например. Только у простых людей и
качество простое. Ничего идеологического или ѓалахического тут нет. А вкусы
- вкусы могут и не совпадать.
Зоя. Ну а вам это не мешает?
Рав. Нет, потому что я знаю, что эти евреи хотели украсить сукку, и
уважаю и разделяю их намерение. И уверяю вас, что никому и в голову не придет
ни беседовать с изображенными, ни бить перед ними поклоны.
Зоя. И что в них такого красивого...
Рав. Я приведу вам еще пример. В 18-19 веках подобные портреты делали
в технике офорта, или гравюры, что позволяло печатать и продавать их во множестве.
Но художники старались не столько передать сходство, сколько сделать красиво:
выписывали роскошные бороды, придавали чертам возвышенное благородство. Они
понимали, что люди будут покупать их изделия для красоты, как украшение жилища.
Особенной популярности удостоился гравированный портрет раввина Акивы Эйгера,
его, как видно, делал хороший художник.
Зоя. Можно ли обобщить и сказать, что все раввины всегда поощряли занятие
евреев изобразительным искусством?
Рав. Конечно, нет. Были раввины, категорически противившиеся росписи
синагог. Но причина тому - не эстетика и не ѓалаха. Они полагали, что еврей,
придя в синагогу, вместо того чтобы молиться, будет разглядывать рисунки. Этого
они опасались, а досталось живописи.
Рамбам, например, возражал против того, чтобы в рисунки включали изречения
из Танаха. Чтобы из священных текстов делали изображения.
Зоя. Вы имеете в виду каллиграммы? Картинки, где вместо линий и штрихов
используются криволинейные строки текста.
Рав. Не стоит забывать, что евреи жили замкнуто, поэтому их представления
о христианстве и его обычаях могут быть столь же ошибочны, сколь и представления
христиан о евреях. Так и пошел слух о том, что евреям запрещено рисовать и лепить.
Просто неверное знание посторонних, которое восприняли потом евреи, живущие
вне традиции.
Зоя. Есть у меня еще пример, и его никак нельзя отнести к еврею, узнающему
о традиции понаслышке. Есть американский писатель, еврей. Хаим Поток.
Рав. Он недавно умер. Я был с ним лично знаком.
Зоя. Иногда кажется, что вы знакомы со всеми евреями в мире и с половиной
неевреев. Да, так вот у Потока есть роман "My name is Asher Lev",
то есть"Меня зовут Ашер Лев". Я его в свое время читала по-английски,
моя дочка - на иврите. Роман о том, как у мальчика из живущей в Америке семьи
харедим обнаруживается удивительный талант живописца, и о том, как родители
противятся развитию этого таланта, однако талант столь силен, что сам раввин
благословляет мальчика на профессиональные занятия искусством. Если традиция
столь благосклонна к живописи, то в чем же конфликт произведения?
Рав. Конфликт не в занятиях верующего еврея живописью. Родители противятся
попаданию мальчика в чуждую среду, в богему. Для них жизнь художника однозначно
ассоциируется с отсутствием той морали, которая единственно возможна для них
и их близких. Вот в чем конфликт. То же самое можно сказать об актерах и актрисах.
Я не представляю себе религиозную семью, которая захочет, чтобы их дочь стала
актрисой, даже самой талантливой. Потому что, будь она даже неоспоримой скромницей,
образ жизни актерской среды несовместим с иудаизмом, а родители не захотят и
не допустят, чтобы об их дочери думали как о человеке из богемы.
Зоя. Выходит, не профессия тут причиной, а профессиональная среда, точнее,
общественное мнение об этой среде.
Рав. Вот именно. Приведу еще пример. Я учился у одного раввина, который
приехал в Израиль из России. Его сын сидел в лагерях, чуть ли не тридцать лет
провел там, потом его освободили. Так вот, отсюда он искал своих родственников
и нашел внука, воспитывавшегося в детском доме как сын врага народа. Когда его
переправили в Израиль, ничто в нем не напоминало о еврее. И дед-раввин решил
на него не давить. То есть внешне он стал выглядеть, как мальчик из хабада
(он был лет восьми), но в остальном... слишком много проблем было с этим подростком:
этого он не хочет, того он не будет... И надо же так случиться, что у него обнаружились
способности к живописи! А спустя несколько лет ему предложили расписать синагогу,
и с тех пор это стало делом его жизни. Он умер молодым.
Зоя. Вы можете назвать его имя?
Рав. Ну конечно! Залман Клейнман. Хороший был художник. Учился во Франции,
потом жил в Израиле и за границей. Всю жизнь с бородой и пейсами. Рисовал людей
хабада: на молитве, за беседой, над книгами. Он рисовал евреев, но не
как нечто диковинное. Он рисовал их изнутри: они для него были просто людьми
- живущими на свете людьми.
 М.
Оппенхейм. Ѓавдала. Открытка. 1880г.
Зоя. Он был художник-реалист?
Рав. Реалист. И еврей, и хабадник, и - художник. Поэтому проблема Ашера
Лева была не занятие живописью, а выбор окружения.
Зоя. Посмотрим на ситуацию чуть под другим углом. Про мастера Бецалеля,
как я выше цитировала, написано в Торе, что был на нем дух Божий. Мы - я по
крайней мере - воспринимаем талант как Божий дар.
Рав. И талант художника тоже.
Зоя. Но Божьим даром преступно пренебречь, разве не так? Почему же внутри
еврейской традиции мы знаем так мало художников и скульпторов?
Рав. Мой ответ может показаться вам чересчур марксистским, но для расцвета
искусства, культуры нужна материальная база, нужны меценаты. Тем более, когда
дело касается художника или скульптора. Тут требуются дополнительные расходы
на краски, холсты, материалы. Разве в штетле могли обеспечить такое?
Для этого нужна обстановка большого города и наличие еврейских богачей. Представьте
себе Шагала в чуть более раннее время. Предположим он ушел из дорогого ему местечка
в город и стал рисовать как настоящий Шагал. Разве местечко купит его картины?
Даже если там найдут деньги, разве жители местечка поймут его летающих людей,
к тому же разноцветных - то красный еврей, то зеленый еврей... Вот и получается,
что даже художник, которому дорого его еврейство, часто был вынужден из общины
уйти.
 М.
Шагал. "Вперед". 1917г.
Культурная традиция евреев и так называемой западной культуры разделена настолько,
что и понимание в обратном, если так можно выразиться, направлении тоже часто
затруднительно. Я вам расскажу про такой эпизод. Когда в 1965 году в Иерусалиме
создавали Израильский музей искусств, Тедди Колек (мэр города) пригласил представителей
трех религий посмотреть коллекцию на предмет, не задевает ли она чувства верующего
человека. Христианина я знал, это был француз, местный профессор Марсель Дюбуа,
еще был один араб и я. Мы вместе с Колеком все осмотрели и долго беседовали
об экспонатах - с точки зрения религии, с исторической точки зрения. В конце
беседы Тедди Колек (а он человек резкий, чтобы не сказать грубый) рассердился
на меня ужасно и сказал: Вам бы не раввином быть, а искусствоведом!
Зоя. Может быть, это означало комплимент?..
Рав. Возможно. А почему он так сказал? Потому что я высказался о ряде
картин в том плане, что они жалки в художественном отношении. То есть он ждал,
что меня будет волновать сюжет или откровенность изображения, а я стал говорить
об эстетике, о том, почему ту или иную картину и выставлять не стоит.
Зоя. Два года назад, если не ошибаюсь, была в Израильском музее выставка,
собранная из европейских музеев. Библейский ландшафт называлась. Но почти на
всех картинах были изображены люди, а поскольку речь шла о Библии, то сюжеты
и персонажи были как из Ветхого, так и из Нового Завета. К чести устроителей
надо сказать, что были там подлинные шедевры.
Мои дети, как вы знаете, учатся в религиозной школе. И узнав, что мы посетили
выставку, учительница одной из дочерей, интеллигентная культурная женщина, спросила
меня, стоит ли идти. Я рассказала ей о своих впечатлениях, и она сделала вывод:
она не пойдет. Мол, не наша это культура, и я в этом не хочу участвовать.
Рав. Именно так. Это - чуждая культура, и многие не чувствуют себя уверенными
перед ней. Что они испытают? Какое влияние окажет эта чуждая культура на их
ум и душу? Они этого не знают и предпочитают не встречаться с ней. Но есть и
другой аспект. Вот вы воспринимаете изображение распятия на полотне как эстетический
объект. Как изображение Зевса на Олимпе. Но многие евреи воспринимают его совершенно
иначе. Как то, чего евреи традиционно сторонились, бежали. Предпочитали не видеть.
Как то, что в их сознании связывалось прежде всего с гонениями, ненавистью,
мученической смертью предков и современников. Это отношение воспитывалось в
еврейских семьях, прививалось с детства. Приведу несколько примеров из истории
и из частной жизни.
Вы знаете, что люди, строившие Тель-Авив, не были религиозными евреями. Это
были сионисты, русско-украинско-польские евреи, и все же они так заложили улицы
города, чтобы не было крестов. Если одна улица вливается в другую под прямым
углом, то ее продолжение сдвинуто вбок - только бы в плане не было креста. Любопытно,
да?.. И снова подчеркну, что это не были религиозные люди.
Или вот еще. В Израиле не принято изображать знак сложения крестом, рисуют
полукрест - горизонтальная палочка и к ней в центре перпендикуляр. И кто, вы
думаете, это ввел? Учителя первых сионистских гимназий в Земле Израиля, еще
до государства. Учителя, которые либо были атеистами, либо вели нерелигиозный
образ жизни! Но вот так запросто рисовать кресты, хотя бы и в математике, у
них рука не поднималась.
Зоя. Надо же! А в сегодняшнем Израиле, где раздувают рознь между религиозными
и светскими евреями, этот усеченный плюс выдают за вопиющее проявление религиозного
диктата.
Рав. Ведь эти ранние сионисты выросли в диаспоре, и для них крест и
распятие были источником страха и ненависти. Они не желали видеть крест на своей
земле ни в каком обличье, даже в виде невинного плюса или перекрестка.
Вот еще пример. Я хорошо знал профессора Эрнста Симона, известного в Израиле
деятеля просвещения, педагога и методиста. Еврей из Германии, он был из совершенно
ассимилированной семьи и сам вернулся к религии. Он был потомком знаменитого
Гейгера, Авраама Гейгера (1810-1874), крайнего реформиста, дети которого едва
не забыли, что они евреи. Этот профессор выбрал себе еврейское имя Акива: Акива
Эрнст Симон. Он еще опубликовал статью А в самом ли деле мы евреи?, которая
наделала тут много шума.
Я знал их семью и семейные предания. Отец Акивы в Первую мировую войну был
офицером немецкой армии и с ней вступил на территорию России. Местные евреи
показали себя культурными людьми, он познакомился с некоторыми из них и полюбил
одну еврейскую девушку. Полюбил настолько, что решил на ней жениться. Она была
красавица. Но насколько он был по-немецки сдержан и педантичен, настолько она
была горяча и темпераментна. Привез он ее в Германию - а он был образованнейший
человек, доктор наук, респектабельный, - и пошли они как-то раз прогуляться.
Идут по улице, молодая пара на улицах немецкого города. Проходят мимо церкви
- она плюется. Проходят мимо другой церкви - опять она плюется. Ему не по себе.
Мало сказать, не по себе - он глубоко потрясен. В чем дело? Да в том, что она
была из России, из провинциального городка или местечка, и ее приучили, что
когда проходят или проезжают мимо церкви, надо сплюнуть. Разные страны, разное
воспитание. Эта история передавалась в семье из уст в уста. Я ее слышал неоднократно.
Теперь вам понятно, что значит другая культура. Отсюда и реакция вашей учительницы.
Может быть, она и не плюет на церкви, но смотреть на распятия или на Иисуса
тоже не приучена. Ни под каким видом.
Зоя. Что ж, попробуем провести мысленный эксперимент. Предположим, дали
нам неограниченный бюджет - но только на изобразительное искусство. Причем спасать
еврейское искусство будут из другого фонда. Что же скажет раввин - нужна нам
в Израиле вторая лондонская Национальная галерея или второй Лувр? Нужна нам,
евреям, эта культура или она нам чужда?
Рав. Вы не поверите, но около полугода назад я был в составе судейского
жюри международной выставки молодых художников, скульпторов и дизайнеров. Предлагалось
представить работы на тему: Разделение между святым и будничным.
Зоя. И как ваше впечатление?
Рав. Что я вам скажу... Было несколько сотен работ. Я убедил жюри первую
премию не давать никому. Все-таки уровень не дотягивает. Но вторых премий было
две. Мне запомнилась одна картина. Там была нарисована гладильная доска. На
одной стороне стоит утюг, на другой - стопка выглаженных белоснежных салфеток
к субботе. И так это выглядело красиво, свежо... Кстати, должна выйти книга,
где каждый художник пишет, как он понимает заданную тему. Увы, тексты оказались
интереснее пластических работ.
Зоя. Вы не ответили на мой вопрос насчет создания галереи. Допустим,
вы можете купить картины Тициана - портреты кардиналов. Купите? Ведь Тициан
все-таки...
Раввин. Не знаю.
|
