|
М. Левинов, М. Яхилевич
Великие произведения искусства на протяжении всей человеческой истории неразрывно
связаны с религией. Великолепные античные скульптуры, картины и фрески знаменитых
живописцев, золото русских икон служили украшением культовых сооружений, обращались
к душе человека, влияли на его веру.
Взаимоотношения иудаизма с изобразительным искусством складывались под влиянием
Второй заповеди Торы: "Не делай себе никакого изображения, ни того, что
на небе вверху, ни того, что на земле внизу, ни того, что в воде ниже земли.
Не поклоняйся им и не служи им..." (Исход, 20:4-5).
Иудаизм запрещает создание образов, предназначенных для поклонения, отделяя
их от изображений, созданных для декоративного украшения ритуальных предметов
и интерьеров синагог.
Нет в Торе более восторженного описания человека, чем описание Бецалеля Бен-Ури
- художника, украсившего переносной Храм в пустыне. Всевышний преисполнил его
Божественного духа мудростью, знанием и разумом во всех ремеслах, замыслах...
(Исход, 31:3). Ни один царь, ни один пророк не удостоился такой характеристики.
Его помощники также заслужили высокие слова: "В сердце всякого мудрого
сердцем Я вложил мудрость (Исход, 31:6). Эти художники вызолотили стены Переносного
Храма, создали золоченую утварь и золотые украшения."
Художники из других народов также занимались такого рода искусством. Великолепно
украшенные храмы были в Египте, где евреи провели несколько веков, и в Греции,
искусства которой израильтяне в тот период еще не знали. Но было одно принципиальное
отличие: еврейские художники не пытались изобразить Бога Израиля. Не пытались
создать предмет, на который верующие могли бы направить свои религиозные чувства.
Есть в еврейской истории один потрясающий пример взаимоотношения изображения
и религии. В пустыне Моше получил заповедь сделать медного змея, водрузить его
на древко и нести впереди колен Израиля. Этот змей имел чисто утилитарное назначение
- он должен был каким-то неведомым нам образом спасать израильтян от укусов
гадюк в пустыне. Когда поход кончился, это замечательное изображение, конечно
же, сохранили. Держали его в Храме. Спустя несколько веков иудейский царь Хизкия
обнаружил, что народ ходит поклоняться этому змею, и приказал его уничтожить.
Уничтожению подлежала вещь, сделанная самым великим человеком в еврейской истории,
сделанная не самочинно, а по прямому повелению свыше. И все же тот факт, что
народ начал этой вещи поклоняться, оказался достаточным, чтобы от нее избавиться.
Иудаизм не отрицает, что на свете существуют силы природы. Он утверждает, что
силы эти созданы Всевышним. Известный мидраш говорит, что изначально все человечество
служило только Всевышнему, но потом люди решили, что стоит поклоняться и Его
слугам - солнцу, луне и т.д. В результате картина мира раскололась, вместо поклонения
единому источнику всего, Создателю света и творцу тьмы (Исайя, 40), люди начали
служить идолам.
Раскалывая высший мир, человек раскалывает и свой внутренний мир. В Талмуде
сказано: "Идолопоклонство - источник всех бед". Иудаизм чувствует
исходящую от идолопоклонства опасность и воздвигает на его пути преграду - запрещает
художникам изображать высшие силы.
 "Мозаика
из синагоги в Бейт-Шеане". 6 век.
В период эллинизма, когда греки и римляне владели страной Израиля, борьба лидеров
народа против античных изображений достигла, пожалуй, наивысшей точки за всю
еврейскую историю. Эллинские цари всюду ставили свои скульптурные изображения.
Может быть, нет ничего дурного в том, что царь стремится сделать свой облик
известным среди подданных (сегодня портреты глав правительств вывешены повсюду),
но в ту эпоху положение было иным. Следовало не только знать правителя, но и
почитать его как божество, то есть признавать, что изображение царя не просто
статуя, а изображение божества. Однако евреи отказывались признавать божественность
земных властей и поклоняться их изображениям, готовы были пожертвовать жизнью,
но не терпеть идолов в священном Иерусалиме.
Археология показывает, что в Стране Израиля до 3 века новой эры евреи не делали
никаких изображений животных и птиц, и уж тем более людей. Изображений нет на
могилах, нет в домах. Единственное, что мы находим, - это чисто декоративное
искусство: орнаменты, переплетения листьев, цветов и плодов.
Мудрецы той эпохи отлично знали разницу между декоративными изображениями и
сакральными, используемыми в других культурах. Талмуд выступает не против изобразительного
искусства, а против идолопоклонства. Любовь к красивому - неистребима. Когда
царь Ирод решил перестроить Иерусалимский Храм, он сделал его из голубого и
белого мрамора. Собрался Ирод покрыть мрамор золотом, но мудрецы ему сказали:
"Оставь его как есть, так будет красивее, потому что похоже на морские
волны".
Где-то около третьего века римская вера начала сдавать позиции: никто уже не
верил в нарисованных и изваянных богов. И еврейские мудрецы несколько ослабили
запреты. Отныне дается разрешение делать фигуративные изображения на мозаичных
полах и на фресках синагог, ставших главными центрами еврейской религиозной
жизни после разрушения Второго Храма. Безусловно, евреи испытывали влияние античной
культуры - греческой и римской. Однако еврейское изобразительное искусство того
времени достаточно самостоятельно.
В 1930 году археологи раскопали руины синагоги в Дура-Европос - сирийском городе
на берегу Эфрата. Синагога была построена в 244 году нашей эры. Внутренние стены
и потолки синагоги были покрыты фресками, последовательно изображавшими сцены
из Танаха в соответствии с их интерпретацией в Мидрашах.
В Израиле сохранились замечательные напольные мозаики в синагогах городов римского
и византийского периода - Циппори, Хамат-Тверии, Бейт-Альфе. Некоторые изображения
символизируют возведение разрушенного Храма, подчеркивают связь Всевышнего с
народом Израиля.
Эта свобода еврейского религиозного по сути искусства исчезает в 5-6 веках,
когда христианство начинает пользоваться художественными средствами для распространения
своих представлений и верований. Обнаружено, что в некоторых действующих синагогах
в это время начали уничтожать изображения людей на мозаиках.
 Мозаика
из синагоги в Бейт-Альфе. 6 век.
Многие христиане поклоняются иконам, несмотря на то, что на протяжении всей
истории христианства встречались люди, которые усматривали в церковном искусстве
элемент идолопоклонства. И иудаизм, стремясь отмежеваться от христианских обычаев,
вновь налагает запреты на изображения, правда, не столь жесткие, как в греко-римскую
эпоху. В средневековых синагогах фигуративные изображения встречаются редко,
их заменили схематичные изображения Иерусалима, Храма, скрижалей завета и декоративные
орнаменты.
Зато в иллюминированных рукописях наблюдается удивительное разнообразие способов
иллюстрирования священных текстов. Помимо диковинных зверей и птиц появляются
и своеобразные изображения людей. В 13-14 веках в Германии художники рисуют
людей, стараясь не преступить запрет на человеческие изображения. Изображаются
человеческие фигуры с птичьими или звериными головами. Так, в Птичьей агаде
1300 года из Музея Израиля каждый персонаж представляет собой диковинный гибрид
человека и птицы, причем птичья голова неизменно увенчана островерхой шапкой,
которую в то время вынуждены были носить в качестве отличительного знака евреи
Германии.
В средние века начинается расцвет еврейского декоративно-прикладного искусства
в странах ислама. Профессии чеканщиков, ювелиров, резчиков по дереву и ткачей
стали у евреев Востока потомственными. До недавнего времени на восточных базарах
сохранялись еврейские ряды, где можно было купить ханукальный подсвечник или
ковер с еврейской символикой.
 "Птичья
агада". 1300г. Германия.
Тех, кто когда-либо бывал на старых еврейских кладбищах Восточной и Центральной
Европы, всегда поражала изысканная и гармоничная резьба на каменных надгробиях
(мацевот). Причудливые изображения зверей и птиц, растений и цветов завораживают
сочетанием декоративности и выразительной образности. Откуда возникло это искусство?
Где корни этих изобразительных форм?
Первые надгробные еврейские стелы появились в Северной Италии - в Падуе и Венеции,
оттуда распространились по всей Европе. На них выбиты семейные эмблемы, которые
с первой половины 16 века выбирали себе состоятельные евреи. Это, как правило,
животное или растение, чье название этимологически или фонетически связано с
именем владельца. Городские власти эпохи позднего Ренессанса выдавали разрешение
на приобретение эмблемы ремесленникам и мещанам, евреям и христианам, которые
выбивали эти эмблемы на фасадах своих домов, рисовали на вывесках и типографских
марках. Семейство Каценельбоген предпочло для гербового рисунка кота (кацен
по-немецки кошка), семья Цви Гирш - оленя, Дов Бер - медведя, а человек по фамилии
Элефанте выбрал слона. Эта традиция просуществовала три столетия, а эмблемы
стали украшать и надгробия умерших членов семьи.
 "Стела
с изображением льва и единорога". 19 век.
В начале 18 века на надгробиях появляются изображения, уже никак не связанные
с именами: лев с единорогом, птица, утаскивающая зверька, три зайца, медведи,
несущие виноградную лозу. Это не просто украшения или фамильные знаки, а определенный
изобразительный язык, поддающийся расшифровке. Например, двуглавый орел - не
признак лояльности евреев к государственной власти, а изображение таких эманаций
Бога, как справедливый Суд и Милосердие. Аист символизирует праведника, хасида
[хасид’а - на иврите аист], а заяц - особо
богобоязненного человека.
Новые изменения произошли уже в 19 веке, когда мировое искусство окончательно
вырвалось из-под опеки религии. Художники стали работать не столько для церкви,
сколько для частных людей, а их картины - отражать окружающий мир, а не сакральные
события. И как реакция на происходящее во внешнем мире вновь ослабли еврейские
религиозные запреты. На стенах синагог 19 века опять стали появляться росписи,
часть из которых сохранилась до наших дней.
 "Дверцы
арон ѓа-кодеш". Польша. 18 век.
В своде еврейских законов Шулхан Арух допустимыми признаны плоские (не скульптурные)
изображения человека, если какие-либо части его тела деформированы или вообще
отсутствуют. В соответствии с этими правилами фигуры людей на еврейских фресках
частично драпируются или заслоняются листвой, облаками, камнями. Например, в
росписи синагоги в Черновцах на сюжет из книги Йоны: рыба заглатывает Йону -
художник показал лишь торчащие из пасти чудища ноги в белых чулках и черных
ботинках, типичных для хасидского костюма 19 века. В произведениях анонимных
художников того времени часто встречаются образы, свойственные специфически
еврейскому художественному мышлению. Так, изображая визит ангелов к Аврааму,
художник рисует три пустых стула, придвинутых к накрытому столу, а обвивающая
дома сказочная рыба Левиафан символизирует мессианские времена и возрождение
Иерусалима.
Яркий, образный и наивный язык еврейского народного искусства стал в начале
20 века основой для искусства профессионального. Шагал даже писал о своих прямых
родственных связях с художником, расписавшем синагогу в Могилеве.
 Эль Лисицкий.
"Хад-Гадья". 1919г
Шагал, Лисицкий, Чайков отождествляли себя с еврейскими ремесленниками, искусство
которых открылось им в материалах экспедиции С. Ан-ского, в начале 20 века описавшего
и исследовавшего множество синагог и еврейских кладбищ.
Народный примитив становится основой авангардного творчества еврейских художников
Восточной Европы, служит почвой для поиска стиля, новых изобразительных средств.
В Германии религиозный философ Мартин Бубер выдвигает концепцию, согласно которой
каждый национальный дух стремится воплотиться в только ему присущей форме. Любое
произведение искусства - продукт времени, этноса и среды. Возрождение еврейского
национального искусства связано с возвращением народа на Землю Израиля. Нужна
своя земля под своими небесами, где еврейское искусство сможет пустить корни
и дать плоды.
 А. Пан.
"Билѓа и Зилпа". 1930г.
Вдохновленный идеями Бубера, приехал из Болгарии в Иерусалим скульптор Борис
Шац и создал Академию искусств Бецалель. По его мнению, евреи - восточный народ
и должны создавать ориентальные образы. Учителя и ученики Бецалеля - Эфраим
Лилиен, Абель Пан, Зеев Рабан, активно использовали стилизацию под Восток, считая,
что создают подлинно национальное искусство.
Эти идеи не разделяли еврейские художники США. В Америке 30-х - 40-х годов
искусство художников-евреев ассоциируется со всем самым современным, левым,
создающим новую американскую цивилизацию. Американские абстракционисты Барнет
Ньюман и Марк Ротко стремились отразить в своих полотнах корни мира, одиночество
современного человека перед пустотой космоса и убежденность в том, что эта пустота
наполнена Божественной Бесконечностью. Каббалистические символы на полотнах
и названия картин Б. Ньюмана (Авраам, Иеѓошуа, Белый огонь) лишь подтверждали
причастность художника к еврейскому искусству.
Множественность концепций и специфика изобразительного языка разных групп еврейских
художников новейшего времени сообщили современному еврейскому искусству калейдоскопическую
яркость.
К несчастью, большинство памятников традиционного еврейского искусства было
уничтожено во время Второй мировой войны, и сегодня мы по крупицам пытаемся
восстановить изобразительные фрагменты еврейской цивилизации.
 Г.Брускин.
"Метаморфозы 2". 1993г.
Пользуясь этими фрагментами, многие современные художники ищут свой изобразительный
язык. Наиболее известные из них - россиянин Григорий Брускин, израильтяне Менаше
Кадишман и Михаил Гробман - разработали каждый свою образную систему изображения
человека под маской животного, говоря таким образом о беззащитности или, наоборот,
об агрессивности людей. Парадоксальным образом художники, далекие от еврейской
традиции, иногда сами того не сознавая, используют приемы средневекового народного
творчества.
В этой статье мы не приводили ѓалахических постановлений, связанных с разрешенными
и запрещенными изображениями. Их было чрезвычайно много, и они менялись от эпохи
к эпохе в зависимости от опасностей, грозивших иудаизму от искусства, ангажированного
верованиями и религиозными культами окружающих народов. В наше время в полной
мере действует постановление Виленского Гаона, смысл которого сводится к следующему:
запрещено делать выпуклые изображения небожителей, то есть ангелов и им подобных,
и можно делать плоские, с тем, однако, чтобы им никто не поклонялся. Иными словами,
разрешены портреты и необожествляемая скульптура. Тем более, разрешены фотографии.
В этом смысле иудаизм, несомненно, либеральней ислама, запрещающего даже фотографию.
Иудаизм не возложил на изобразительное искусство никакой миссии, к нему не
предъявляется никаких дидактических или пропагандистских требований. Это не
значит, что иудаизм относится к изобразительному искусству пренебрежительно
или равнодушно. Скорее обратное: иудаизм слишком хорошо осведомлен о силе художника,
о его воздействии на зрителя, а также о невозможности влиять на творчество художника,
который пишет, как дышит и способен донести до нас такие глубины своей души,
о которых и сам не подозревает. Самый факт многовекового существования еврейского
пластического искусства доказывает поощрительное отношение иудаизма к художественному
творчеству.
От редакции:
Читатель, должно быть, заметил, что программная статья номера почти не касается
еврейского декоративно-прикладного искусства, так называемой иудаики. Область
эта столь обширна и богата сама по себе, что заслуживает отдельного выпуска.
|
