Голос отца
Оставшись наедине с женой Потифара, находясь на грани падения в заманчивые объятья греха, он противостоит соблазну и решительно заявляет: «Как же сделаю я такое великое зло и согрешу перед Богом?»
Как удалось Йосефу преодолеть свои страсти и обрести такую нравственную твердость? Раввины изображают Йосефа не только как носителя нравственных норм, но и как человека, понимающего свою потенциальную роль в судьбе народа Израиля. Практически готовый уступить своим порывам, Йосеф вдруг видит образ Яакова, его отца, наставника, его совесть и его второе «Я». Он увидел лицо отца и услышал его голос: «В этот момент он увидел лицо отца в окне: “Йосеф, имена братьев твоих будут начертаны на камнях эфода. Тебе решать, будет ли твое имя среди них или же имя твое сотрется, а тебя будут вспоминать только как спутника блудниц?”» (Вавилонский Талмуд, «Сота», 36б).
Будучи вдали от семьи, в Египте, Йосеф все же не был одинок. Он был звеном длинной цепи, которая началась с его праотцев и должна продолжиться его потомками. Связь с наследием отца служит ему нравственным фундаментом, который не способны разрушить ни соблазн, ни одиночество. В тот момент его действия не просто отражали семейные ценности, они возводили мост в будущее и определяли место Йосефа в истории еврейского народа. Нравственная твердость духа Йосефа позволит ему занять достойное место среди великих людей Израиля, его имя будет навеки запечатлено на духовной мантии святости детей Израиля.
