Ари старался жить в таком доме, из окон которого видно небо - чтобы устанавливать связь между землей и небесами во время молитвы. Вел себя он очень скромно. Ел мало и носил простую одежду. В субботу он надевал белую одежду, состоявшую из четырех частей, - словно первосвященник в Йом-Кипур. Глубочайшее уважение выражал он своей жене, которой он доверил решение всех вопросов, связанных с ведением домашнего хозяйства, и заботился о том, чтобы она всегда была красиво одета. Ари не состригал ни одного волоска своей бороды, потому что, согласно "Зогару", волосы бороды обладают особой святостью, но усы, когда они отрастали настолько, что мешали при еде, он подстригал ножницами, пейот* же отпускал только до начала бороды. Заповедь цдака* Ари выполнял щедрой рукой и с радостью. В определенных местах молитвы он опускал монеты в копилки цдака*, а когда ему надо было купить что-либо из молитвенных принадлежностей, он просто клал деньги перед продавцом, предоставляя ему взять столько, сколько тот сочтет нужным. Никогда в его жизни ни один человек не видел, чтобы Ари сердился, и своим ученикам он постоянно внушал необходимость быть сильнее, чем собственный гнев.

День Ари был переполнен сверх всякой меры. Уже в полночь, лишь немного поспав, он вставал и совершал тикун хацот*, а затем изучал Тору: книги пророков, Талмуд и Кабалу. Затем он шел в миквэ* и окунался в нее с особыми кабалистическими каванот*. Наложив тфилин* и закутавшись в талит*, он приходил в синагогу, где также с особыми каванот обходил биму*. Молился он так же, как и учил Тору, - очень тихим голосом, в котором слышалась абсолютная покорность воле Всевышнего, и нараспев. Лишь в субботу он молился немного громче, чем в будни. Когда из Арон кодеш* вынимали свиток Торы, он провожал его до самой бимы* и оставался стоять до тех пор, пока свиток Торы развертывали для чтения, во время которого Ари пристально вглядывался в буквы Торы. После молитвы он возвращался домой, снимал с себя тфилин и талит, немного ел и снова надевал на себя талит и тфилин и принимался за изучение Письменной Торы, Мишны, Талмуда и Кабалы. Затем он давал урок своим ученикам, в ходе которого он объяснял тему его в семи аспектах: в шести - с точки зрения простого смысла проблемы, а в седьмом - с точки зрения Кабалы. Урок он излагал с чрезвычайным энтузиазмом. Молитву "Минха"* он читал перед самым заходом солнца, продолжая быть в талите и тфилин. Если он должен был заплатить кому-то заработанные деньги, он делал это обычно перед молитвой "Минха", чтобы не нарушить заповеди Торы, предписывающей платить работнику в день работы. Случалось, что из-за необходимости достать нужную сумму денег, Ари читал "Минху" еще позже.

В дни субботы и праздников служение Аризаля Всевышнему достигало невообразимых высот. Все дни недели были подготовкой тела и души к наступлению субботы: в каждый из дней недели Ари давал своим ученикам предписания, как управлять своими мыслями и что именно учить из Торы для того, чтобы вся душа сохраняла сияние предыдущей субботы и удостоились нового подъема в предстоящую субботу. Но главные приготовления производились в пятницу, накануне субботы. Уже утром, в синагоге, Ари прочитывал соответствующий раздел Торы по свитку Торы, дважды повторяя каждый стих на святом языке и один раз прочитывая его перевод на арамейский - каждый стих в отдельности(2). После этого он совершал два погружения в миквэ: первый раз - чтобы снять с себя будничный дух шести дней недели, а второй - чтобы душа восприняла святость субботы. Тело он не вытирал, так как капли воды, оставшиеся на нем - это субботняя вода, и следует, чтобы тело впитало ее. Затем он остригал ногти, мыл горячей водой лицо, руки и ноги, сосредоточиваясь на каванот*, устремленных к тому, чтобы сбросить клипот* в глубочайшие бездны(2) и вставал на молитву "Минха" в талите, увенчанный тфилин. Внутренний смысл этой молитвы заключался в притяжении святости субботы, потому что начиная со времени "Минхи" "миры начинают подниматься и вливаться один в другой". Ближе к вечеру Ари надевал четыре белые субботние одежды в честь наступающей субботы, когда же было холодно, под них он надевал еще одну одежду красного цвета. Он придавал чрезвычайно большое значение субботним одеждам, потому что одежды, в которые одевается в субботу душа человека в духовном мире, выглядят так же, как те одежды, в которые одевался он в субботу, еще находясь в этом мире. Поэтому Ари негодовал на того, кто приходил в синагогу в субботу в будничной одежде. Даже от тех, кто находился в трауре, он требовал, чтобы они приходили в синагогу в субботу в особой одежде. Встречать субботу Ари вместе со своими "львятами" (то есть учениками) выходил или за город, в поле, или на вершину горы, где они хором, с величайшим воодушевлением, пели гимн "Леха, доди" ("Выйди, возлюбленный мой..."), сочиненный раби Шломо Алькабецем. Когда Аризаль входил в свой дом, встретив субботу, он целовал руки своей матери.

Стол, за которым Ари ел в субботу, имел четыре ножки подобно столу, стоявшему в Храме, и такую длину, как сказано в "Зогаре". На него клалось 12 хал, сгруппированных следующим образом:

То есть каждые три халы составляли фигуру гласного значка "сеголь" - -.-, причем шесть хал лежали слева, и шесть - справа. Перед тем, как приступить к трапезе, Ари брал два пучка листьев мирты, соединял их вместе и произносил благословение: "...Творец благовонных деревьев", вдыхал их аромат и украшал ими стол, говоря: "Повеления "Помни" и "Храни" (день субботний) прозвучали (с Синая) одновременно". Затем он произносил 23 главу книги "Тегилим": "Псалом Давида: Г-сподь - пастырь мой, ни в чем не будет у меня недостатка..." За столом он распевал субботние гимны, сочиненные им самим (см. ниже главу о поэзии Ари), и изучал несколько глав Мишны. Окончив трапезу. Аризаль оставлял немного вина в своем бокале и куски пищи на столе, для того, чтобы задержать в доме благословение субботы. Время от времени ночью, после первой субботней трапезы, Ари навещал раби Иосефа Ашкенази, которого называли "великим танаем", за то, что он в совершенстве знал Мишну. При этих посещениях они вместе изучали Мишну, которую оба знали наизусть.

В субботу утром Ари снова шел в миквэ, чтобы от святости субботней ночи возвыситься к святости субботнего дня. Как правило, к чтению Торы он выходил шестым, так как именно шестая из сфирот* - "йесод" - олицетворяет праведность(3). В главных чертах дневная трапеза была подобна вечерней, но некоторое различие между ними состояло в словах, которые Ари произносил перед ними (по-арамейски, на языке "Зогара"). Перед первой субботней трапезой он говорил: "Эта трапеза - в честь "священного яблоневого сада"(4), перед второй трапезой, утром субботнего дня, - "Эта трапеза - в честь Малого лика"(5), а перед третьей - провозглашал "трапезу Святого, находящегося вне времени"(6). Эту, последнюю субботнюю трапезу, Аризаль затягивал до вечера с целью соединить святой свет субботы со светом Торы и мицвот* будней. Во время вечерней молитвы на исходе субботы, произнося "Да будет даровано нам Г-сподом, Б-гом нашим, блаженство", Ари сосредоточивался на каванот*, направленных на распространение субботнего света на будни наступающей недели(7). После молитвы он совершал церемонию "гавдала"* в синагоге, держа в правой руке бокал с вином и в левой - три ветки мирты и зажженную свечу, затем возвращался домой и произносил "И пусть дарует тебе...", а затем устраивал трапезу в честь проводов субботы, причем благословение произносил над двумя хлебами, словно в субботу. Эту трапезу Ари вел с особым весельем и энтузиазмом, потому что "добавочная душа", которую Всевышний дает еврею в субботу, уходит от него лишь после этой трапезы. В субботу он занимался Кабалой с особой любовью, так как Кабала - из мира "Ацилут"*, и из того же мира суббота получает свой свет. В связи с этим Ари особо тщательно следил за своими мыслями и речами в субботу, чтобы они были наполнены подобающей святостью, говорил в субботу только на святом языке и только слова, проникнутые святостью. Однако же, если ему приходилось выступать перед простыми людьми, он пользовался испанским языком, чтобы его могли понять.

Сорок дней между началом месяца Элул и Йом-Кипуром были у Аризаля днями, целиком посвященными Торе, молитве и слезам, потому что в течение этих сорока дней Моше-рабейну молил Всевышнего простить народу Израиля грех золотого тельца. Ари начинал читать слихот* начиная с новомесячья Элула, согласно обычаю сефардских евреев*, и много выступал перед общиной, говоря об особом значении этого месяца.

В Рош-Гашана Ари надевал белую одежду и много плакал во время молитвы. Он говорил своим ученикам: "Тот, кто не плачет в Рош-Гашана, свидетельствует, что его душа не добра и не совершенна". В этот день он учил трактат "Рош-Гашана", четыре главы которого соответствуют четырем буквам священного Имени Всевышнего. В канун Йом-Кипура перед молитвой "Минха" он шел в миквэ, исповедовался в грехах, принимал на себя наказание бичеванием и после этого молился "Минху", а затем немного ел, готовясь к посту. В день Йом-Кипура он носил белую одежду, а во время молитвы страшно рыдал. Из многочисленных гимнов и поэм, включенных в молитвенник Йом-Кипура, Аризаль произносил только те, которые были сочинены величайшими мудрецами былых времен и в которых он видел намеки на тайны Кабалы.

В учении Аризаля много говорится о высочайшем значении сукки*. Сукка Ари была в буквальном смысле слова маленьким Храмом: словно в Храме, стол в ней стоял у северной стенки, а "менора" (светильник) - у южной, в то время как ложе Ари было обращено изголовьем на восток, а ногами - на запад. На меноре Ари зажигал семь светильников, соответствующих семи "ушпизин"* - гостям, по одному навещающим евреев в их сукках в каждый из дней праздника: это Аврагам, Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше, Агарон и Давид. Эти семь гостей олицетворяют также семь сфирот*: Аврагам - "хесед", Ицхак - "гвура", и т.д.

В дни праздника Суккот* шалаш был постоянным жилищем Ари, и говорил он в нем только то, что связано с Торой и Святостью. В эти дни он много занимался изучением трактата "Сукка". В порядок движений при исполнении заповеди лулав* Ари внес изменения: согласно его предписаниям, он должен быть таков - юг, север, восток, верх, низ и запад, что соответствует порядку первых шести сфирот*. В день "Гошана раба" (седьмой день праздника Суккот) он брал пять веток ивы (пять - потому что Кабала говорит о "пяти гвурот", силах суда и наказания) и бил ими о землю, тем самым смягчая небесный приговор. Ари раскрывал своим ученикам тайный смысл семи гакафот* во время молитвы в "Гошана раба", соответствующих семи сфирот, и во время каждой из них он требовал сосредоточения на определенном сочетании Имени Всевышнего. В ночь на праздник Шавуот Ари не спал. Из всех "парашийот" (глав) Торы он прочитывал три первых стиха и три последних (за исключением определенных отрывков, которые он читал целиком), тем самым пробегая всю Письменную Тору, а остаток ночи посвящал изучению Кабалы, в особенности, книги "Зогар". Как только начинало светать, Ари шел окунуться в миквэ⁹.

Обычаи Аризаля известны нам от его учеников, преданных своему учителю всей душой и внимательно следивших за всем, что он делал. Благодаря им многие из этих обычаев распространились в среде народа Израиля, став составной частью еврейского образа жизни.

Совсем недолгое время (меньше двух лет) удостоились "львята" Аризаля учиться у своего обожаемого учителя: в 5332 г. (1572) 5 Ава, на 38 году жизни, чистая душа раби Ицхака вернулась на небо. Те из учеников, кто был когеном, отказались в тот день от запретов, налагаемых на них саном, и приняли участие в погребении. Рассказывают, что процедура очищения тела Аризаля происходила в миквэ. Опущенное в воду, оно стояло без посторонней помощи, и по просьбе учеников, Ари склонил голову и погрузил ее в воды миквэ...

Еще при жизни своей Аризаль стал знаменит, как "б-жественный муж". После его смерти множество из его обычаев, распространившись в народе Израиля, вошли в галахические кодексы уже в качестве закона (см. напр., "Шулхан арух гарав", "Хаей адам", "Бен иш хай", "Баэр гайтев", "Мишна брура" и др.). Множество верных Торе евреев ведут себя согласно указаниям Аризаля, даже не зная об этом.

---------------------------
1. "Шаар гакаванот", ч.2, "Иньян лейль шиши": там сказано также, что текст арамейского перевода Ари подсказал один из его учеников.

2. Там же, "Иньян рехицат панав...".

3. Как сказано: "А праведник - основа мира" (Мишлей 10:25). Традиция идти к чтению Торы шестым сохраняется хасидскими адморами*.

4. Одно из иносказательных наименований Шхины.

5. Кабалистический термин, обозначающий шесть сфирот - "хесед", "гвура", "тифэрет", "нецах", "год" и "йесод".

6. Кабалистический термин, обозначающий самый высокий уровень Б-жественного, именуемого "кетер" ("венец").

7. "Шаар гакаванот", ч.2, "Иньян "Виги ноам"".

8. В большинстве общин народа Израиля принят этот обычай. Первое движение лулавом делается по направлению к Иерусалиму: поэтому у Аризаля оно - на юг (так как Иерусалим к югу от Цфата), а у ашкеназийских евреев - на восток.

И сегодня хасиды и благочестивые евреи тщательно соблюдают омовения в миквэ* на рассвете дня Шавуот. Ср. "Ликутей Могаран", ч.1 №56.

За те два года, что Аризаль провел в Цфате, он сумел произвести настоящую революцию в Кабале, однако ее результаты стали заметны лишь позже, одно-два поколения спустя.

Когда умер Ари труды раби Моше Кордоверо все еще находились на вершине своей славы, в свете их объясняли все тайны "Зогара". Многие знали по слухам, что система Аризаля отлична от системы Рамака, и верили в ее превосходство, однако им не на что было опереться. Ари не опубликовал ни одной книги, а раби Хаим Виталь упорно отказывался показать кому бы то ни было записи, сделанные им во время уроков учителя. После кончины Аризаля раби Хаим Виталь переехал в Иерусалим¹, затем вернулся в Цфат, и, в конце концов, поселился в Дамаске, где не занимался преподаванием Кабалы. Свои знания он готов был передать лишь тому, кого признал бы истинным духовным вождем поколения, - а такого мудреца ему не посчастливилось встретить, и потому он хранил учение своего наставника в тайне(2). В Цфате раби Йосеф Тубуль(3) и некоторые другие ученики Ари передавали своим ученикам то, что они сами узнали от учителя, но не предавали это гласности, поэтому в этом не было ничего похожего на возникновение нового движения.

Наиболее яркой фигурой в Кабале в это время был раби Менахем-Азария ди Фано, глава итальянских кабалистов, сочетавший в себе и мудрость, и величие. Когда начали появляться книги Рамака, раби Менахем-Азария поспешил приобрести их рукописи и напечатал их. Он также написал ряд важных трудов по Кабале в духе Рамака, влияние которого преобладало тогда также и в других центрах ее изучения.

Поворот в сторону учения Аризаля за пределами Страны Израиля произошел благодаря одному из "львят" (учеников Ари) - раби Исраэлю Сругу(4), посвятившему себя распространению системы Кабалы Аризаля. Раби Исраэль обладал пылким темпераментом и был одарен замечательной способностью говорить. Вначале он направился в Польшу, еврейство которой находилось тогда в поре своего расцвета, а польские талмудисты были учителями всего народа Израиля. Раби Исраэль сблизился с многими из них и познакомил их с учением Ари. Считается, что одним из первых учеников его был раби Шломо Лурия (Магаршаль)(5). Из Польши раби Исраэль Сруг отправился в Италию, где его учениками стали раби Исахар-Бер Эйленбург, раби Менахем-Азария ди Фано и раби Агарон-Берехия Модема. Появление раби Исраэля Сруга в европейских центрах Торы произвело глубокое впечатление, как свидетельствует раби Эфраим-Залман Маргалиот: "В любви Своей Всевышний, сжалившись над учителями нашими, находящимися в изгнании, и, желая сообщить им тайну Своего закона, взял одного из львят Ари и сделал его могучим львом, и тот научил их знаниям Кабалы. Для нашего пропитания послал его Всевышний, для исправления всех нас... Святой и грозный, наставник наш раби Исраэль Срук(6) шел вперед, пока не вошел между шестами Ковчега(7) и посадил виноградную лозу - у великих вод растет она!(8) И вот ее плод: наставник и учитель наш, святой гаон* раби Менахем-Азария (благословенна память о праведнике!)"(9).

Из Италии раби Исраэль Сруг прибыл в Амстердам, где также с большим успехом распространял знания Кабалы. Самым значительным учеником его там стал раби Аврагам Коген-Эррера - бывший марран, вернувшийся к Еврейству.

Тем временем учение Аризаля пробилось в свет через другой источник. Раби Йегошуа Бин-Нун, глава еврейской общины Цфата, был пламенным поклонником Кабалы. Он настойчиво и многократно упрашивал раби Хаима Виталя (который тогда опять был в Цфате, вернувшись из Иерусалима) показать ему записи, сделанные со слов Аризаля. Однако раби Хаим Виталь неизменно отказывался. И вот раби Йегошуа Бин-Нун воспользовался тяжелым состоянием раби Хаима Виталя, находившегося без сознания вследствие длительной (целый год) болезни, и подкупил его брата, раби Моше Виталя. За огромную сумму - в 500 золотых динаров - всего на три дня были получены 600 рукописных листов из железного сундука - сокровищницы раби Хаима Виталя. Раби Йегошуа Бин-Нун нанял 100 переписчиков, которые быстро скопировали рукописи, и те были возвращены на свое место. Рассказывают, что сразу после этого раби Хаим Виталь выздоровел. Полученные записи были только частью сокровищ, хранившихся в железном сундуке, и нельзя сказать, чтобы они в заметной мере способствовали распространению учения Аризаля: те кабалисты, в чьи руки попали эти рукописи, не согласились послать их за границу и в самом Цфате познакомили с ними лишь избранных.

После смерти раби Хаима Виталя сын его, раби Шмуэль Виталь, занялся изданием рукописного наследия отца, что было очень нелегкой работой. Разделив рукописи по тематическому признаку, раби Шмуэль Виталь издал их в виде восьми книг, назвав их "Восемью вратами". Они-то и есть то, что принято называть "писания Аризаля". В действительности самим Аризалем написана лишь ничтожная часть их, некоторая часть - это копии, сделанные раби Хаимом Виталем с подлинного текста Ари, а подавляющее большинство их - это записи, которые делал раби Хаим немедленно после уроков своего учителя, а также слов, сказанных им при других обстоятельствах. В них на каждом шагу встречаются замечания вроде следующих: "Как я услышал от моего наставника...", "Как разъяснено в хранящейся у меня рукописи моего наставника, благословенной памяти...", "Скопировано мною с подлинной рукописи моего наставника, благословенной памяти, разъясняющей некоторые изречения "Зогара"...", "Из рукописи великого учителя..." Кроме того, есть множество листов без отметки источника, откуда почерпнуто написанное на них.

В 5378 г. (1618) раби Аврагам Азулаи получил доступ к другим рукописям раби Хаима Виталя, из которых он скопировал то, что относилось к объяснению "Зогара"(10), однако все остальное он не решился опубликовать, опасаясь, вероятно, сделать достоянием всех содержавшиеся там тайны Торы. Это было сделано несколько позже, в 5392 - 5403 гг. (1632 - 1643) раби Лаковом Цемахом, разделившим оставшиеся материалы на пять книг, которые, впрочем, также в большинстве своем остались в рукописи. Помогали ему его ученики, раби Натан-Реувен Шапиро и раби Меир Папирс, из которых лишь первый удостоился чести увидеть свои книги изданными". В целом, процесс оформления и публикования наследия Аризаля занял около пятидесяти лет, в течение которых "писания Аризаля" окончательно вышли на первый план, оттеснив труды Рамака.

"Писания Аризаля" способствовали появлению множества книг, часть из которых была призвана объяснять заложенные в "писания Аризаля" идеи, часть - развить их далее. Фактически тысячи книг по Кабале и Хасидут*, изданные с тех пор, несут на себе отпечаток учения Аризаля. Некоторые из них, как, например, "Ор гахаим" ("Свет жизни") раби Хаима бен Атара из Марокко, являются комментарием к Торе, другие - как, например, "Незер гакодеш" ("Святой венец") раби Йехиэля-Михаэля бен Узиэля (1719) или "Зикукин денура" ("Искры огненные") раби Шмуэля бен Моше Гайдо (Прага, 1676) - к мидрашам, а некоторые посвящены вопросам этики и философии.

Это направление - освещение проблем философии и этики с точки зрения учения Ари - следует упомянуть отдельно. Наиболее ярко оно представлено в книгах "Шаарей кдуша" ("Врата святости") раби Хаима Виталя, "Кав гаяшар" ("Прямая линия") раби Цви-Гирша Кайдановера, "Сефер харедим" ("Книга б-гобоязненных") раби Элиягу ди Видаса. Тайны Кабалы жадно впитывала в себя и еврейская поэзия. Как упоминалось выше, сам Ари также сочинял стихи - три субботних гимна его содержатся ныне почти во всех молитвенниках. Раби Элиэзер Азкари и раби Менахем Лонзано из Цфата пошли по его стопам. Среди других поэтов, в творчестве которых Кабала заняла значительное место, следует упомянуть величайшего еврейского поэта Йемена раби Шалома Шавзи, раби Моше-Хаима Луццато, считающегося отцом новой ивритской литературы(12), раби Яакова бен Цура из Марокко (его сочинения были изданы в Александрии в 1893 г.) и Шломо Мольхо (второго), творившего в Салониках и в Иерусалиме (ум. в 1788 г.).

Кабалистическая система Ари прочно заняла ведущие позиции во всех центрах по изучению Кабалы, возникших в последующие эпохи, и сохраняет их вплоть до наших дней.

К концу XVI в. Цфат потерял свое значение как мировой центр Кабалы и никакой другой город не заменил его. Важное место в восточном еврействе заняла иерусалимская йешива "Бейт-Эль", основанная в 1737 г. раби Гдальей Хаюном и руководимая в дальнейшем раби Шаломом Мизрахи-Шараби ("Рашаш")(13), придавшим этой йешиве ее неповторимый облик. Множество преданий окружают этого мудреца, приехавшего в Иерусалим из Йемена. В его йешиве занимались изучением "писаний Аризаля", во время молитв совершенствовались в "каванот". Сам Рашаш создал особый сидур*, где для каждой молитвы указаны каванот*, с которыми ее надлежит молиться (издан в Иерусалиме в 1911 г.). Тем самым он значительно разработал учение о каванот*, содержащееся в "писаниях Аризаля". Это было настолько отличительным признаком йешивы Рашаша, что ее учеников называли "мехавним", то есть "строители каванот*". От первых поколений учеников йешивы сохранились особые документы-договоры, которые они заключали между собой, принимая на себя обязательства жить коллективной жизнью и в этом мире, и в мире будущем(14). Вокруг книг Рашаша возникла богатейшая литература, не менее разветвленная, чем вокруг "писаний Аризаля". Йешива Рашаша просуществовала почти 200 лет - до 1930 г. Последним ее главой был раби Овадья Гадая, скончавшийся в 1969 г.

Другой центр изучения Кабалы, оказавший значительное влияние на еврейский мир, возник в Бродах, в Галиции (1740 - 1810 гг.), который ратифицировал издание большинства кабалистических книг, напечатанных в те годы в Польше. Наиболее знаменит из бродских кабалистов раби Гершон Кутовер, шурин раби Исраэля Баал-шем-това, основоположника Хасидизма. В конце своей жизни раби Гершон приехал в Иерусалим и сблизился с кабалистами йешивы "Бейт-Эль".

Хасидское движение считало себя продолжателем дела Ари. Раби Исраэль Баал-шем-тов воспринял множество обычаев Ари. Так, он ввел в порядок предсубботней "Минхи" 107 главу из книги "Тегилим", подобно тому, как это было принято у Аризаля и его учеников в Цфате(15).

После раби Исраэля Баал-шем-това поток Хасидизма разделился на несколько "рукавов". Некоторые адморы* - как, например, раби Цви-Гирш из Жидачева - следовали Кабале Аризаля в ее чистом виде, другие подобно раби Шнеуру-Залману из Ляд - стремились к синтезу ее с другими течениями еврейской мысли. Однако в одном сходились все: Ари - высший авторитет во всех вопросах Кабалы.

Одним из пунктов разногласий между хасидами и их противниками стала проблема "ницоцот" ("искр Святости", находящихся в клипе.) В соответствии с учением Аризаля раби Шнеур-Залман из Ляд отнес стих из книги пророка Йешаи "Полна вся земля Славой Его" также и к миру клипот, что означало, что "ницоцот" можно и нужно выбирать также из клипы, однако Виленский гаон отнесся к этой идее как к ереси.

Уместно привести тут слова раби Шнеура-Залмана по этому поводу: "Вопрос о выборе "ницоцот" из клипы, по существу, не упоминается нигде, кроме Кабалы Аризаля, - ни у предшествовавших ему кабалистов, ни в "Зогаре" (в буквальном виде) И нам совершенно ясно, что этот благочестивый гаон(16) не верит в Кабалу Ари: в то, что она вся воспринята из уст пророка Элиягу, благословенной памяти. Он думает, что лишь ничтожная часть ее воспринята из уст Элиягу, а все остальное - творение великого ума, и потому нет обязанности верить в нее, и что также "писания Аризаля" полны искажений..." Далее' в этом письме раби Шнеур-Залман призывает к тому, чтобы решающее слово в вопросе, насколько соответствует Торе его книга "Ликутей амарим" (или "Танья"), было сказано "великими людьми Израиля, знаменитых верой в то, что вся Кабала Аризаля - из уст Элиягу, благословенной памяти, - наподобие сефардских мудрецов и им подобных..."(17)

В "Игерет гакодеш" (последняя часть "Таньи") - раби Шнеур-Залман сравнивает познания Аризаля с познаниями Моше-рабейну, который постиг "лишь внешнюю сторону Б-жественной мудрости... как сказано в Торе: "И увидишь ты Меня сзади - но лицо Мое не будет увидено тобою". Однако Ари "постиг больше Моше-рабейну и сделал множество открытий относительно внутренней сущности даже тех сфирот, которые выше, чем "хохма" и "кетер" мира Ацилут..." Объясняя талмудическое изречение "мудрец превосходит пророка", раби Шнеур-Залман писал, что то, что постиг Моше-рабейну, ему было показано Всевышним в пророческом видении, однако Ари достиг своих знаний сам, используя возможности своего интеллекта, и поднялся своей мыслью выше пророческого видения, тем самым превзойдя Моше-рабейну(18).

Следует упомянуть также о негативном воздействии саббатианского и франкистского движений, декларировавших свою приверженность учению Кабалы, в результате чего многие авторитеты Торы решительно восстали против распространения знаний Кабалы(19).

После того, как стало известно, что представляют собой франкисты, 26 Сивана 5516 г. (1756) в Бродах собрался львовский ваад* и наложил херем* на Франка и его секту. В решении ваада* было сказано следующее: "Увидели глаза наши... этих разрушителей... которые в скудоумии своем порушили стены Торы и закона и выставили на посмешище служение Всевышнему, и при этом ссылаются они - эти пустые бочки, что громко гремят - на книгу "Зогар" и "писания Аризаля", которые они искажают и фальсифицируют. Посему в силу заклятий, написанных выше, мы запрещаем кому бы то ни было учить их писанину - и даже если доподлинно известно, что это не что иное как "писания Аризаля". Безоговорочно запрещается кому бы то ни было изучать Кабалу раньше того, как ему исполнится сорок лет - за исключением книги "Зогар", книги "Шомер эмуним"(20) и трудов Рамака, благословенной памяти(21): их можно учить с тридцати лет, но при условии, что они будут печатными книгами, а не рукописями(22)... Но и по достижении сорока лет "не каждому, кто хочет создать себе имя, это дано" - только тому, кто уже наполнил себя знанием Талмуда и носким*".

Этот херем* и другие действия в том же духе значительно сократили распространение занятий Кабалой, что, в свою очередь, вызвало ответные действия кабалистов: многие из них выступили с защитой изучения Кабалы. Так, раби Барух бен Аврагам из Косова в 1760 г. написал две книги - "Иесод гаэмуна" ("Основа веры") и "Амуд гаавода" ("Столп служения"), посвященные объяснению учения Ари. В частности, в них он доказывал, что грубой ошибкой является мнение, будто идеи саббатианства и франкизма хоть в какой-то степени порождены Кабалой Аризаля.

В предисловии к книге "Амуд гаавода" раби Барух пишет: "Изумляюсь я моим современникам: самые благочестивые из них отдаляются от изучения Кабалы, и некоторые из них объясняют это тем, что слишком распространилась проклятая зараза и слишком много стало тех, кто изменяют Б-гу Израиля и Торе его, данной через руки Моше, самого верного Его пророка, тех, кто верит в известного всем отступника, вонючего пса Шабтая Цви, да сгинет его имя и сама память о нем!.. И у этих изменников есть множество теорий, которые суть самая откровенная ересь, и основывают их они на "3огаре", извращая его слова самым бесстыдным образом..." Поэтому раби Барух советует раньше, чем приступать к изучению "Зогара", хорошенько проштудировать "писания Аризаля" потому что, по его словам, "вышеупомянутые нечестивцы на самом деле не знают ни одной строчки из "писаний Аризаля"..."

В своей ратификации издания этих книг раби Нафтали-Гирц бен раби Цви-Гирш, глава еврейского суда в Дубно, так писал об их авторе: "Он разъяснил различные аспекты премудрости Кабалы Аризаля, который изъяснялся исключительно аллегориями, облачая духовные понятия в материальную форму для того, чтобы человеческое ухо могло их воспринять. Поэтому суть намерения Аризаля, аллегорически скрытая в материальном облачении, остается неизвестной... Он же (то есть автор) ... усовершенствовал эти аллегории, чтобы выявить их духовный смысл... и разъяснил, что такое "клипот"..."

Антикабалистические настроения в Польше были тогда настолько сильны, что книги раби Баруха из Косова были изданы лишь спустя почти сто лет - в 1854 г. в Черновцах.

Хасидизм также не избежал подозрения в том, что его руководители занимаются пропагандой Кабалы в широких массах народа, не подготовленных к этому. Так, раби Йосеф Штейнгарт, глава еврейского суда в Фиорде (Германия), выступал против хасидов, обвиняя их в том, что "они сами отворачиваются от слов истины и отвлекают других - и больших, и малых. Они гуляют в "пардесе"(23) весь день и всю ночь, постоянно занимаются Кабалой, которая становится препоной для них... А в действительности они не в состоянии постичь эту премудрость в ее истинном виде... Если открыть эти вещи невеждам и неучам, или легкомысленной молодежи... они преисполнятся отвращения к изучению основ Талмуда...(24) Однако в действительности большинство течений Хасидизма вовсе не поощряло изучение "писаний Аризаля" - хотя очень многие из идей вождей Хасидизма основываются именно на них.

Одно из исключений из этого правила - раби Цви-Гирш из Жидачева. В то время возникла идея заново издать "писания Аризаля", и авторы этой инициативы обратились к виднейшим раввинам с просьбой дать свое согласие на это. Раби Аврагам-Йегошуа-Гешель из Опатова (евр. "Апта") резко выступил против этого начинания, а раби Цви-Гирш написал ему письмо, защищая переиздание "писаний Аризаля", где он, в частности, писал, что изучение "писаний Аризаля" столь важно, что ради этого стоит пойти на некоторый риск, связанный с распространением книг по Кабале в народной среде(25).

Движение "гаскала" ("просвещение") с самого начала вступило в ожесточенную борьбу с Хасидизмом, считая его выражением реакции и мракобесия. В таких же красках изображают Кабалу те историки, которые писали в духе движения "гаскалы". Отход от этой позиции наметился лишь в начале XX в., когда наследник "гаскалы", движение "религиозного экзистенциализма" нашло родственные себе элементы - как в отношении философском, так и в отношении научном - в так называемой "еврейской мистике". Мартин Бубер и проф. Гершон Шолем сделали много для того, чтобы приблизить к сознанию современного западного человека духовные ценности Кабалы и Хасидизма. Благодаря первому из них значительно возрос интерес к книгам соответствующего содержания, а второй сделал Кабалу одной из университетских дисциплин. Он основал в Иерусалимском университете факультет, выпустивший целый ряд ученых, занимающихся изучением этой проблемы.

Однако наряду с этим и в нашем поколении продолжается изучение Кабалы в рамках древней традиции. Особенно много для ее укрепления и развития сделал адмор* рав Ашлаг, создавший многотомный комментарий к "Зогару" под названием "Пейруш гасулам" ("Лестница к "Зогару""), основанный на идеях, выраженных в "писаниях Аризаля". Ученик рава Ашлага, раби Цви Брандвайн, адмор* из Стратина, переиздал "писания Аризаля" со своими примечаниями под названием "Маалот гасулам" ("Ступеньки лестницы"), скрыв, однако, свое имя. Это издание "писаний Аризаля" следует считать самым лучшим из всех, которые вышли в свет до нашего времени.

---------------------------
1. В Стулинской генизе* найден документ, закрепляющий узы товарищества, взятые на себя раби Хаимом Виталем и другими учениками Аризаля. По-видимому, это последнее деяние в жизни р. Хаима Виталя, связанное с Кабалой. См.: Рабинович, "Цион, V, стр. 125-126; Шолем; там же, стр. 133 и далее; Тамар, "Мехкарим", стр. 121.

2. Он скончался в Дамаске в 5380 г. (1620), не оставив после себя ученика, который продолжал бы его дело. См.: Г.Шолем, "Цион", V стр. 141. Впрочем, по некоторым сведениям, к концу своей жизни р. Хаим Виталь вновь начал преподавание Кабалы.

3. Известный также как "раби Йосеф Гамаарави". См. о нем: Г. Шолем, "Цион", V, стр. 149-160.

4. Между исследователями существуют разногласия насчет того, учился ли р. И.Сруг непосредственно у Аризаля: Ш.А.Городецкий принимает это, а Г.Шолем - отвергает.

5. Хида, "Шем гагдолим", ст. "Рашаль", Г.Шолем сомневается в верности этих сведений, однако Ш.-А.Городецкий принимает их как истинные.

6. Другой вариант транскрипции фамилии "Сруг".

7. То есть сблизился с величайшими мудрецами Торы.

8. Аллегория, заимствованная из 19 гл. пророка Йехезкеля.

9. Во Введении к кн. "Мегале амукот" ("Раскрывающий глубины") р Н.Н.Шапиро пишет, что р. Менахем-Азария ди Фано удостоился получить многие рукописи "львят" Аризаля (см. также Введение к кн. "Пелех гаримон").

10. Р.И.-М.Толедано в своей кн. "Оцар геназим" (Иерусалим, 1970, стр. 214) описывает подлинные рукописи Аризаля, которые, по его мнению, тождественны тем, что скопировал р. Аврагам Азулаи.

11. "Тув гаарец" (1655 г.), "Яин мешумар" (1660 г.), "Мацат шимурим" (1660 г.) напечатаны в Венеции. Книги р. Яакова Цемаха вышли в свет намного позднее: "Оцар хаим" (1783 г.), "Адам яшар" (1885 г.), "Олат тамид" (1850 г.).

12. См.: Э.Бен-Исраэль, "Шират гахейн", 1918.

13. Этот замечательный мудрец родился в Сане (Йемен). Еще в юности приехал в Страну Израиля (в 1720 г.) и стал учеником йешивы "Бейт-Эль". Его книги. "Нагар шалом", "Сидур", "Реховот ганагар" (объяснение системы Кабалы Аризаля) и "Эмет ве шалом" (примечания к кн. р.Хаима Виталя "Эц хаим").

14. Подробности о кабалистах йешивы "Бейт-Эль" см. в кн. Фрумкина "Толдот хахмей Йерушалаим", III, стр. 54-57, 107-121.

15. На это обратил внимание автора д-р Ривка Шац-Оппенггеймер. Гл. 107 из "Тегилим" прокомментирована р. И.Баал-шем-товом в духе учения Ари о "ницоцот".

16. То есть, Виленский гаон.

17. Цитируется по "Сефер гатоладот" р. А.-Х.Глиценштейна (Бруклин, 1967, стр. 156). См. там также письмо автора "Таньи", написанное после смерти Виленского гаона (стр. 186). Научное издание этого письма находится в кн. "Хасидим умитнагдим" М.Виленского (1970 г.), I, стр. 169-203.

18. "Танья", стр. 254. О распространении сидура "нусах Ари" среди хасидов см.: И.Альфаси, "Макор хадаш...", "Тмирин", Иерусалим, 1972, стр. 287-304. Выдающийся представитель анти-хасидского движения "митнагдим" р. Хаим Воложинер также призывал к более возвышенному образу исполнения заповедей Торы на основе каванот* Ари (см. "Нефеш гахаим", I, 176).

19. Подробные исследования взглядов этих сект проведены Г.Шолемом, И.Тишби, Х.Виршувским и др. Г.Шолем утверждает, что мессианские устремления, возникшие под влиянием Кабалы Ари, создали фон для движения саббатианства.

20. Книга р. Йосефа Иргаса, построенная в виде дискуссии между скептиком и кабалистом, выдержавшая многократные переиздания.

21. Имеется в виду труд "Пардес римоним".

22. Для того чтобы устранить возможность фальсификации. Действительно, во Введении к кн. "Бен-Давид" (Амстердам, 1729) автор по имени Нафтали свидетельствует о том, что "писания Аризаля" сознательно фальсифицировались последователями Шабтая Цви.

23. То есть занимаются тайнами Кабалы.

24. Во Введении к его кн. "Зихрон Йосеф", Фиорда, 1773.

25. Согласно кн. Агарона Маркуса "Гахасидут" (Тель-Авив, 1954, стр. 164). См. также: Аврагам Яари, "Мехкерей сефер" (Иерусалим, 1958, стр. 450-455). Следует отметить, что митнагдим-экстремисты обвиняли хасидов также в уклонении от обычаев Аризаля, который молился тихо и, когда молился в ашкеназийской синагоге, придерживался ее нусаха*.