Главная страница >>Библиотека >> "Одинокий верующий человек">> части I, II, III, IV, V

Перед Вами электронная версия книги Рабби Йосефа Дов а-Леви Соловейчика "Одинокий верующий человек", изд-во "Амана".
Подробнее об издании этой книги и возможности ее приобретения  – здесь.
Zip-файл >>


2. Диалог в пророчестве и в молитве основан на дружбе и солидарности, коренящихся в сознании "мы", как в плане эмпирическом, так и в плане нормативном, в качестве сознания взаимной заботы и сочувствия, а также обязательства и стремления исполнить повеленное Богом. Противоположное этому также верно: "человек сокрытый" не может открыться ближнему своему, не присоединившись к нему в молитвенном и этическом действии на основе завета. В естественной общине, не знающей молитвы, величественный Адам может предложить только собственные успехи и достоинства, но не самого себя. Несомненно, что даже в рамках естественной общины существует, как говорят экзистенциалисты, диалог между "я" и "ты". Однако такой диалог может удовлетворить лишь потребность в коммуникации, которая побуждает первого Адама установить связь с другими, потому что такая связь дает ему информацию о внешней деятельности практического человека. Но подобный диалог не может утолить жажды общения, свойственной второму Адаму, который будет оставаться "человеком сокрытым" до тех пор, пока язык первого Адама будет служить единственным средством выражения. Что может открыть этот диалог в святой глубинной личности9 Ничего! Действительно, произносятся слова, но они выражают не особое и сокровенное, а универсальное и общественное в человеке. В качестве сокрытого человека второй Адам не способен рассказать о себе и о своих переживаниях посредством величественных формальных термином. Его эмоциональная жизнь неотделима от его особого образа жизни, и поэтому не будет понята, если "ты" воспримет ее как внешнюю информацию. Это принадлежит исключительно второму Адаму и лишено смысла для других. Разве тяжело больной в безнадежном состоянии может поделиться с "ты", своим близким и дорогим другом, страхом перед смертью? Разве человек может объяснить своему непокорному сыну, отвергающему все дорогое для отца, как глубока отцовская любовь к нему? Горе и счастье, радость и чувство безысходности невозможно передать в рамках естественного диалога, состоящего из обычных слов.

Когда "сокрытому человеку" удается передать свою весть, личное и сокровенное содержание облекается в языковую форму, стандартизирующую уникальное и обобщающую индивидуальное.

Если бы Бог не присоединился к обществу Адама и Хавы, они никогда не смогли бы совершить парадоксальный прыжок над пропастью, разделяющей двух индивидов, чьи эмпирические идеи выражены личными кодами, не поддающимися расшифровке. Без общего переживания завета в пророческом или молитвенном диалоге "сокрытый Адам" продолжал бы исполнять свою роль, а "сокрытая Хава" - свою, незнакомые друг другу и далекие друг от друга. Лишь тогда, когда Бог вышел из трансцендентальной тьмы анонимности и возложил на человека этико-моральную миссию. Адам и Хава, бывшие сокрытыми, стали обнаруживать себя перед Богом в молитве и в безусловном обязательстве - и тогда они открыли себя друг другу в сочувствии и любви, с одной стороны, и в совместной деятельности, с другой. Так была достигнута конечная цель человеческого стремления к избавлению: человек почувствовал, что он освободился от одиночества и изоляции. Община принявших на себя обязательства стала общиной друзей, а не только соседей или знакомых. Дружба - не внешнее социальное отношение, а глубокая экзистенциальная связь между людьми - возможна только в рамках общины, основанной на завете, где глубинные личности связаны онтологически и где обязательства перец Богом и человеком существенно важны. В общине величественной, где встреча между людьми носит внешний характер, а обязательства не выходят за пределы утилитарного, можно обнаружить товарищеские и соседские отношения, корректность и обходительность - но здесь нет дружбы, которая представляет собой особое явление, дарованное Богом человеку, носителю завета, который таким образом освобождается от мучительного одиночества.

3. Экзистенциальная неуверенность второго Адама проистекает, в значительной мере, также из его трагической роли как существа недолговечного. Он не может определить свое место в потоке времени. Он знает о бесконечном прошлом, где все происходило без него. Он знает также о бесконечном будущем, где все будет происходить на протяжении бесчисленных лет после того, как он прекратит существовать. Связь между "до", в котором он не участвовал, и "после", из которого он будет исключен, - это настоящее, которое проходит прежде, чем его успевают прочувствовать и осмыслить. Случайный характер существования связан с этим пугающим ощущением времени и временности. Человек начинает существовать в определенной точке, смысла которой не может постичь, и жизнь его прекратится в другой точке, которая также является произвольной. Второй Адам переживает быстротечность и недолговечность "теперешнего" существования, не опирающегося ни на "до", ни на "после".

Человек величественный не сталкивается с дилеммой времени. Время, в котором он действует и которое ему знакомо, определяется количественно и пространственно и измеряется как часть согласованной космической системы. Прошлое и будущее не являются двумя эмпирическими фактами. Они только представляют два горизонтальных направления. "До" и "после" можно понять только в рамках причинной последовательности событий. Первый Адам живет в микрочастицах времени, он с легкостью переходит от "теперь" к "теперь", не зная при этом о су-шествовании "до" и "после". Только второму Адаму, для которого время - всепоглощающее личное переживание, приходится сталкиваться с трагическим и парадоксальным, связанным с ним.

В общине, носительнице завета, верующий человек освобождается от своей уединенности в "теперь", потому что это "теперь" соединяет в себе "до" и "после". Во всяком переживании времени, связанном с заветом, имеется фактор всматривания в то. что позади, восстанавливающий и оживляющий прошлое, и есть также фактор, опережающий грядущее. Оглядываясь назад, человек вновь переживает встречу с Богом, в которой находится источник завета как обетования, надежды и предвидения. Нельзя забывать о том, что община завета включает в себя "Его", Который обращается к человеку не только из "теперь", но также и из прошлого, давно минувшего, из праха мертвой "пред"-действительности, а также из будущего, еще не родившегося, ибо все пределы, устанавливающие "до", "теперь" и "после", исчезают, когда говорит Бог Превечный. В общине, носительнице завета, в диалоге участвуют не только отдельные люди, наши современники, но целые поколения, и всякое переживание времени существует в трех измерениях, что выражается в памяти, в действительности и в напряженном предвосхищении. Эта триада, переданная в этических категориях, порождает сознание ответственности за великое прошлое, откуда веление Божье передано поколению, и за безмолвное будущее, требующее, чтобы это поколение сознательно и с честью исполнило свой долг перед заветом. В еврейской традиционной общине находим яркий пример парадоксального чувства времени, которое вводит человека в события прошлого и в драматические действия неведомого будущего. Эта община демонстрирует не только формальную последовательность в рамках календарного времени, но также и единство трех грамматических времен во всеобъемлющем переживании времени. Традиционная община существует на протяжении сотен и тысяч лет, объединяя тех, кто давно уже исполнил возложенное на них, передал свою весть, обрел славу и тихо, скромно исчез со сцены завета, с теми, кто на сцену еще не выходил и ждет своей очереди в анонимности грядущего.

Таким образом, отдельный член общины, основанной на вере и завете, чувствует, что корни его в прошлом и что он связан с будущим. "До" и "после" вплетены в его переживание времени. Он не случайный пассажир, которого вдруг пригласили сесть в автомобиль, несущийся с головокружительной скоростью, который появился откуда-то и из которого он будет выброшен в бездну безвременья, а автомобиль продолжит свой бег в неизвестном направлении, принимая новых пассажиров и избавляясь от прежних. Человек, носитель завета, постепенно освобождается от неуверенности и осваивается с непрерывностью времени и ответственности, что переживается им в бесконечной целостности* - от вечности до вечности. Он не является более недолговечным существом. Его корни в бесконечном времени, в вечности. Итак, человек, носитель завета, стоит не только перед бренным "ты" в настоящем, но также и перед бесчисленными поколениями "ты", которые окружают его со всех сторон и включают его в великий диалог, в когором Сам Бог принимает участие с любовью и радостью.

--------------------

* В действительности нет чистых типологических структур, поэтому встречаются "комбинированные" общины и не удивительно, что мы сталкиваемся с переживанием времени в трех измерениях, которое мы представили здесь как характерное для общины завета, в общине величественной. Историческая община опирается на это особое переживание времени. Ибо что есть историческая связь, если не принятие прошлого в качестве действительности, перед которой у нас есть обязательства, и ожидание будущего, за которое мы в ответе. Историческое действие никогда не сводится к "теперь". Оно выходит за пределы различаемого нами времени и относится к единому переживанию времени, включающему в себя "до” и "после". Если бы поток времени рассыпался на микрочастицы, истории не существовало бы. Жить в истории означает переживать всеобщую историческую драму, которая разворачивается во времени. Однако это сознание времени величественная история переняла от истории, основанной на завете.
--------------------

Это действие обнаружения, откровение не нуждается в словесной универсальной форме, в логически объективных символах или метафорах. Разумеется, сообщенное Адамом Хаве состоит из слов. Однако слова не всегда есть звук. ("Амар" на иврите означает как говорение, так и мышление.) Эго безмолвное откровение в тиши общины завета, когда Бог отвечает на молитву-вопль одинокого человека и соглашается встретиться с ним, а человек принимает на себя великую ношу, которая является "платой" за встречу с Богом.

IX

1. Верующий человек одинок, потому что он один есть он и не имеет товарища, который был бы копией его "я". Верующий человек, как мы говорили дальше, находит избавление в общине, носительнице веры и завета, благодаря тому, что соединяет свое случайное существование с вечным и абсолютным существованием Великого, Истинного и Реального. Мы также указывали, что "сокрытый человек" превращается в "человека открытого" перед Богом и перед человеком.

Однако и после присоединения к общине завега трагический фактор не был полностью устранен из судьбы верующего человека. В начале статьи мы уже говорили, что одиночество верующего человека неотделимо от его судьбы, и от этого он никогда не освободится полностью. Диалектическое сознание, постоянные колебания между естественной общиной и верующей общиной, основанной на завете, ведет к тому, что полное избавление становится недостижимым. Верующий человек находится в непрерывном движении между полюсом естественною величия и полюсом скромности, определяемой заветом, и поэтому не может всецело проникнуться непосредственным сознанием избавительного Божественного присутствия, ведения и участия в человеческой общине. Время от времени верующий человек оказывается в общине величественной, из которой устранены диалог и сознание завета. Вдруг он замечает, что вращается вокруг космического центра, изредка бросая взгляд в сторону Творца, скрывающегося за беспредельной драмой мироздания. Чередование космического и заветного участия не есть смена "света и тени", то есть усиление деятельности в отличие от се ослабления - как мистики определяют обычно смену своих переживаний. Оно представляет собой два типа творческой и спонтанной деятельности, к которым благоволит Превечный*.

--------------------
* Постоянное диалектическое колебание человека между космическим переживанием и переживанием завета с Богом отражается в благословении, с которым мы обращаемся к Превечному как во втором лице, так и в третьем. См. Рамбан к Исход 15,26 и Ответы Рашба 5,52. Языку иврит свойственно смешение форм грамматической категории лица, но мудрецы средневековья обнаруживали в этом особое философское значение.
--------------------

Не следует забывать о том, что Превечный благоволит к величественной общине, подобно тому, как Он благоволит к общине, носительнице веры и завета. Он желает, чтобы стремления человека были направлены на великолепие-почет, также как они направлены к избавлению. Он велел человеку отступить с периферийных позиций силы и преимущества, с трудом им завоеванных, и переместиться в центр переживаний, связанных с верой. Он также повелел человеку переместиться из центра завета на космическую периферию и вновь занять позиции, от которых он только что отказался. Он разрешил человеку добиваться "владычества" и в то же время приказал ему смириться и покориться. Он дал человеку возможность истолковать мир в категориях функциональных и эмпирических, чтобы объяснить, например, последовательность явлений в терминах механической установленной причинности и времени, выраженного количественно и пространственно, принципиально обратимого (если бы не закон энтропии) - и все это в соответствии с величественной ролью человека. Вместе с тем Он требует от человека забыть свой функциональный самоуверенный подход к действительности, смиренно и в страхе стоять пред тем великим и мистическим, что его окружает, истолковывать мир в категориях целеустремленной активности вместо механической действительности и заменить однородное измеренное время временем, связанным с вечностью, простирающимся от начала до конца дней.

С одной стороны. Писание повелевает человеку: "Люби Господа. Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душою твоей, и всем достоянием твоим", на что способен только человек, носитель завета, потому что он один наделен способностью сосредоточиться, не позволяя отвлечь себя периферийными интересами, стремлениями и проблемами. С другой стороны, требуя от человека переместиться с периферии в центр, Писание велит ему возвратиться к величественной общине, занятой периферийными интересами, стремлениями и проблемами, к общине, которая строит, насаждает, пожинает, регулирует уровень воды в реках, лечит больных, участвует в политике, мечтает, составляет смелые планы и стремится "покорить" мир. С удивительной простотой, не обращая внимания на ошеломляющую диалектику, связанную с этим подходом, Писание говорит о жизни, сосредоточенной в этом мире "когда будешь строить новый дом", "когда будете убирать хлеба на земле вашей", "когда войдешь в виноградник ближнего твоего" - не утрачивая при этом устремленности к Богу и безусловно обязывая человека к достижению вечной святой цели. На вопрос о телеологии Алахи я ответил бы. что она выражается в удивительной и парадоксальной диалектике, лежащей в основе алахического действия. Коща человек вверяет себя самого общине, основанной на завете. Алаха напоминает ему, что он нужен также в другой общине: когда же человек занимается творческой деятельностью в естественной космической общине. Алаха не дает ему забыть, что он существо, связанное с заветом, и никогда не сможет достичь полного самовоплощения вне завета и что Бог ждет его возвращения к общине, носительнице завета*.

--------------------
* Не только алахическая телеология, но также и алахическое позитивное мышление является диалектическим. Это мышление руководствуется правилами одновалентной логики. Позитивная Алаха никогда не отдавала предпочтения классическому принципу исключительной середины или принципу противоречия. Нередко Алаха допускает, что X не есть А и не есть Б или что X есть А и также Б одновременно. Следует отметить, что научному мышлению потребовалось немало времени, чтобы понять, что сложное космическое явление необъяснимо в плане двухвалентной логики.
--------------------

И еще замечу в ответ на такой вопрос: нередко мне кажется, что в постоянном колебании верующего человека между величием и заветом Алаха видит не диалектическое, а дополнительное движение. Я склонен думать, что величественный жест верующего человека воспринимается Алахой не как противоречащий встрече, носящей характер завета, а как ответная реакция на эту встречу, когда человек чувствует прикосновение руки Превечного и ему предоставляется возможность приблизиться к Превечному через завет. Этот удивительный вывод я делаю, исходя из монистического подхода Алахи к действительности и того, что она отвергает всякий дуализм. Алаха считает, что существует только один мир - который не дано разделить на несвятой и святой секторы - и он может погрязнуть в скверне и ненависти или же подняться до действий значительных, несущих избавление и возносящих все скрытые силы на ступень святости. Поэтому задачей человека, носителя завета, не является диалектическое движение вперед и отступление, он обязан соединить две общины в одну, в которой человек действует и творит свободно, в то же время являясь покорным рабом Превечного. Несмотря на большое различие между общинами, которое проявляется в типологических противоречиях и конфликтах, что было описано выше, Алаха видит в этическом законе силу объединяющую. Закон, возникший в общине, носительнице завета, обращается почти исключительно к общине величественной, в которой он воплощается. С точки зрения Алахи, закон является той силой, посредством которой завет внедряется, распространяется по всему миру величия*.

--------------------
* См. Б'рахот 35,2; Шабат 33,2. Рамбам различает два вида диалектики: 1) постоянное колебание между общиной величественной и общиной, носительницей завета; 2) установление одновременной связи с двумя общинами, что является высшей формой диалектического существования и, по мнению Рамбама, было достигнуто только Моше и праотцами. См. Йесодей-а-Тора 7, 6: "Итак, ты видишь, что все пророки, когда пророческий дар покидает их. возвращаются в свой шатер, а это есть потребности физические, как у всякого человека. Но наш учитель Моше не возвратился в свой прежний шатер, он навсегда отстранился от семейной жизни и от всего подобного этому и безраздельно посвятил себя Твердыне вселенной...". Однако не следует понимать из этих слов, что Моше окончательно покинул величественную общину. Ведь Моше посвятил всю свою жизнь формированию общины, носительницы величия и завета, которая, с одной стороны, стремилась к завоеванию и утверждению норм политической и экономической жизни, а. с другой стороны, к воплощению вести завета.
В Море-невухим 3,51 Рамбам излагает свою мысль яснее. Там он описывает повседневную жизнь праотцев, которые, подобно Моше. достигли высшей формы диалектического существования и жили одновременно в двух общинах. "Праотцы также достигли этой ступени совершенства.... но вместе с тем они руководили людьми и занимались умножением богатства и почета. И думается мне. что всем этим были заняты только их тела, а сердца и мысли их ни на миг не отвлекались от Превечного..." Иначе говоря, праотцы создавали общество и занимались делами общества. Они устанавливали дружеские связи с людьми, с которыми действовали сообща. Но с точки зрения истинных ценностей, они признавали только одну связь: основанные на завете отношения с Богом. Совершенная диалектика выражается в многообразии творческой деятельности и в то же время сосредотачивается в неограниченной любви к Богу. Алаха безоговорочно принимает мир величия, и это выражается в ее естественной и неизбежной связи со всеми сферами человеческой творческой деятельности. Нет ни одного теоретического или технологического открытия - от новейших психологических исследований до попыток достичь других планет - которым бы Алаха не интересовалась. Новое научное открытие вызывает новые алахические проблемы. Чтобы вынести алахическое решение, необходимо иметь не только хорошую алахическую подготовку, но также и знания в тех областях светской жизни, где проблема возникает.
Такой подход особенно ярко выражен в отношении Алахи к медицинской науке и к искусству исцеления. Алаха всегда считала медицину занятием важным и почетным. В отличие 01 других верующих общин, общину алахическую никогда не тревожила проблема человеческого вмешательства врача и больного в сферу, где действует воля Превечного. Напротив, Алаха утверждает, что Бог хочет, чтобы человек решительно боролся со злом и призывал на помощь все свои интеллектуальные и технологические способности, чтобы победить зло. Победа над болезнью - это святая обязанность, возложенная на величественного человека, от исполнения которой он не вправе уклониться. Начиная со стиха Торы, говорящего об исцелении (Исход 21,19). через период Талмуда, где медицина считалась авторитетом в тех случаях, когда для спасения жизни требовалось нарушение закона, до еврейско-испанской традиции сочетания Алахи с медициной, - Алаха неизменно с пониманием относилась к медицинской науке. Неизменно подчеркивалось, что больной обязан обратиться к знающему врачу. В Тур и Шульхан-арух скачано: "А если не делает этого, то совершает кровопролитие". Источник этого положения в Талмуде. См. Йома 82,1; 82,2; 83,1; Кидушин 82,1; Бава коми 85,1; П'сахим 56,1; Раши и толкование Рамбама.
Толкование Рамбана к Левит 26,11 относится к идеальной действительности общины, носительницы завета, на которой пребывает сияние Ш'хины. И поэтому не следует применять его слова к несовершенной действительности обычного мира.
Стих из II Книги Хроники 16,12: "Но и в болезни своей он взыскал не Господа, а целителей говорит о знахарях-колдунах, об идолопоклонниках. Упование на Бога ни в коем случае нельзя идентифицировать е мистической доктриной "квиетизма", которая в своей крайней форме снимает с человека обязанность заботиться о себе, позволяя ему в "святом" бездействии и безразличии ждать вмешательства Бога. Такое бездействие принципиально отличается от спокойного состояния, признаваемого Алахой и сменяющего собой человеческое усилие предупреждающее действие. Сначала человек обязан применить все свои способности и сделать все возможное для того, чтобы помочь себе. Тогда, и только тогда, он обретет покой и уверенность, что с Божьей помощью его усилия и действия увенчаются успехом. Алаха утверждает, что инициатива - в руках человека, успешное осуществление - в руках Превечного. Разумеется, “если Господь не возведет дом, напрасно трудились строившие его". Но если строители прекратят свой труд, дом возведен не будет. Превечный хочет, чтобы человек принялся за дело, которое Он, по милости Своей, завершит.

--------------------

Далее

Ваша оценка этой темы
1 2 3 4 5