Различные виды искусства, особенно музыка, близки сердцам многих из нас, доставляют нам немало удовольствия. Отвечает ли это удовольствие духу Торы или Тора критически относится к радостям, источником которых является красота?

Вопрос не из простых. Наши мудрецы дают на него противоречивые ответы. С одной стороны, они постановили произносить благословение при виде красоты: "Когда видишь необыкновенно красивых людей, животных или деревья, надо сказать: "Благословен Тот, в мире Которого существует подобное". Известен случай, когда раббан Шимон бен Гамлиэль, стоя на вершине Храмовой горы, заметил нееврейку удивительной красоты. Он сказал: "Как велики творения рук Твоих, Г-споди!" Но, стремясь предостеречь нас от неправильной оценки этого высказывания, Гемара продолжает: "Но разве позволено смотреть на такие объекты?! Ведь он неожиданно столкнулся с ней, выйдя из-за угла [т.е. он взглянул на ее случайно]". Из приведенного эпизода можно лишь заключить, что красота заслуживает специального благословения. С другой стороны, Мишна учит: 'Тот, кто идет по дороге и размышляет о Торе, и вдруг прерывает учение, чтобы сказать: "Как прекрасно это дерево!", он как будто обрекает себя на смерть".

Итак, мы видим два прямо противоположных взгляда: предельное восхищение и категорическое порицание. Как совместить эти позиции?

Красота действительно имеют большую ценность, которая уступает, однако, духовным ценностям. Поэтому тот, кто прерывает учебу, чтобы восхититься физической красотой, второстепенной ценностью, переворачивает всю шкалу своих приоритетов. Он как будто обрекает себя на смерть, даже если читает при этом благословение "Благословен Тот, в мире Которого существует подобное".

Анализ показывает, что с точки зрения Торы красота играет двойную роль:

- проясняет ум и, в частности, укрепляет любовь к Б-гу.

- служит инструментом, усиливающим наше благоговение при виде священных предметов.

Красота проясняет ум

Мы говорили о том, как вид красивой женщины глубоко потряс раббана Шимона бен Гамлиэль и пробудил в нем благоговение к Творцу. Кроме того, в Гемаре говорится о царе Давиде:

"Слова "Песнь Давида" (в отличие от "Давидовой песни") означают, что вначале он пел, и лишь потом его посетило Б-жественное Присутствие. Это сказано для того, чтобы научить нас: Б-жественное Присутствие не приходит к человеку, когда он пребывает в состоянии лени или печали... (оно приходит) через радость исполнения заповедей".

Можно подумать, что радость исполнения мицвот возникает в результате духовного подъема. Но мудрецы учат, что верно обратное положение: к духовному возвышению ведут радостные чувства, особенно те чувства, которые рождаются при прослушивании красивой музыки. Гемара продолжает "Ибо написано: "А теперь приведите ко мне музыканта. И когда заиграл музыкант, была на нем (на Элише) рука Г-сподня". Как в пророчестве, так и в вопросах Галахи". Другими словами, при определенных обстоятельствах музыка воздействует на душу человека, иной раз настолько сильно, что притягивает к пророку - и к псалмопевцу - Б-жественное Присутствие. Красота и музыка могут помочь нам лучше ощутить величие Творца и распахнуть наш разум, создать впечатление интеллектуального взлета. Об этом ясно сказано в Талмуде: 'Три вещи проясняют разум человека: [приятный] звук, вид и благоухание". В другом месте мы читаем: "Три вещи развивают ум человеческий. Это красивый дом, красивая жена и красивая обстановка".

Вот почему Талмуд предписывает заботиться о красоте городского пейзажа, опираясь на указание самой Торы по поводу создания "зеленого пояса" (миграш) вокруг каждого города (Бамидбар, 35:1-5).

Мудрецы предостерегали: "Тора учит нас житейским ценностям - что надо проявлять заботу об эстетике". Отсюда можно сделать вывод, что разрушение красоты означает в какой-то мере нарушение запрета "не уничтожай" (балл ташхитп). Мы должны не только воздерживаться от разрушающих действий, противоречащих заповеди "не уничтожай", но и предпринимать позитивные действия для сохранения красоты.

Отсюда следует, что Тора считает визуальную красоту пищей для души; красота укрепляет душу и помогает ей.

Музыка тоже благотворно влияет на сердца слушателей. Она обладает способностью излечивать душевные расстройства, как видно из эпизода, приведенного в книге Шмуэль (I, 18:10): Давид играл для царя Шауля, страдавшего тяжелой депрессией.

Рамбам тоже советовал: "Если человека одолевает меланхолия, он должен излечить ее, слушая песни и музыку, а также прогуливаясь в садах и вблизи красивых строений... и любуясь произведениями искусства".

О том, как высоко мудрецы ценили внешнюю красоту, можно судить по различным талмудическим источникам, в которых приведены их комплименты в адрес красивых людей. Особенно поучительны слова Шимона Га-Цадика о молодом человеке, который принял на себя обет назира (статус, запрещающий есть виноград, пить вино, стричься и прикасаться к мертвым): "Я видел, что у него красивые глаза и приятное лицо, и его волосы вьются локонами. Я сказал ему: "Сын мой, почему ты хочешь погубить свои прекрасные волосы?" Благочестивый мудрец увидел в красоте молодого человека великолепное отражение Б-жественного образа.

Вот почему в иудаизме не принято считать, будто только непримечательные люди, занимающие низкое положение, могут воспринимать и ценить красоту. Скорее наоборот: "Выдающейся личности свойственно жить с полной самоотдачей, замечать все, что ее окружает, и заинтересованно реагировать на увиденное. Такой человек не должен подавлять свои чувства, не должен отрекаться от них. Чем больше он возвысится, тем живее и острее будут все его эмоции. Кроме того, он разовьет в себе восприимчивость к эстетике. Заметив красивый пейзаж или услышав приятную мелодию, он испытает душевный подъем и радостное возбуждение. Вид очень красивого человека наполнит его воодушевлением... На самом деле, даже выдающейся личности нельзя заниматься такими делами [разглядывать "красивых людей"], ибо это может пробудить в нем нежелательные эмоции. Ему достаточно лишь смотреть на то, что разрешено, на красоту природы... но если он увидит нечто иное, даже вопреки своему желанию, он будет готов принять своей широкой душой те порывы, которые возникнут в нем при этом... он сразу же испытает возвышенное состояние высокого и чистого восторга, заключенного в словах: "Как прекрасны дела Твои, Г-споди!"

Один из крупнейших современных раввинов, руководитель "литовской" иешивы так и объяснил случай с раббаном Шимоном бен Гамлиэлем, с которого мы начали эту лекцию.

Вторая функция красоты состоит в том, чтобы запечатлеть в наших сердцах и душах благотворное влияние священных предметов. Именно поэтому наши мудрецы придавали важное значение украшению заповедей; красота добавляет ценность мицве, усиливает впечатление от ее выполнения и, как результат, повышает ее эффективность. Они объясняли: "Это мой Б-г, и я прославлю Его (анвегу)" (Шмот, 15:2)

означает: будь красивым (наэ) перед Ним в исполнении заповеди. Строй красивую суку, пользуйся красивыми лулавом и этрогом [относящимися к четырем видам растений, которые берут в праздник Сукот] и труби в красивый шофар перед Ним". Мудрецы установили даже количественный норматив этой обязанности: для украшения мицвы следует добавить до одной трети к основной денежной сумме, которую тратишь на ее исполнение.

Эстетика играла важную роль в Храмовой службе. В "малом святилище" - синагоге - декоративная красота тоже важна. В Торе подробно описано великолепие Храма. Есть мнение, что даже животных, предназначенных для ежедневных жертвоприношений, поили из золотых кубков. В том же духе автор книги "Сефер Га-хинух" объясняет, почему священника с физическим изъяном не допускали к Храмовой службе: "Большинство действий, совершаемых в присутствии зрителей, приятны их сердцам в той же мере, в какой их впечатляют те, кто эти действия совершает. Если человек значителен видом и ведет себя достойно, то в глазах тех, кто видит его, он обретает милость и расположение во всех своих деяниях... Поэтому очень важно, чтобы посланник, от которого зависит [Б-жественное] искупление, отличался благородством, представительным видом и красотой, а также вел себя подобающим образом, и тогда люди будут тянуться к нему".

Тот, кто думает, что подобные внешние условности на него не влияют, пусть доверится словам Б-га, записанным в Его Торе: эти "условности" конечно же влияют. Кстати, недавние исследования в области психологии подтверждают, что событие, которому сопутствуют бурные переживания, оставляет гораздо более глубокий след в нашей памяти.

Музыка тоже помогает усиливать впечатление на людей, присутствующих на Б-гослужении. Вот почему в Храмовую службу были включены песни левитов с музыкальным сопровождением. О молитве в синагоге мудрецы говорят: "Чти Г-спода достоянием твоим" (Мишлей, 3:9).

Это значит: тем, чем Он наделил тебя. Если у тебя приятный голос, тебе заповедано вести молитву [в синагоге]", т.е. исполнять функции кантора.

Тот, кто видит себя сотворенным по образу Б-га, не станет пренебрегать своим внешним видом. Однажды Гилель-старший прощался со своими учениками. Они спросили, куда он идет. "Совершать мицву", - ответил мудрец. Узнав потом, что он побывал в бане, ученики выразили удивление его ответом. Сказал Гилель: "Как выглядит статуя царя? ...она вымыта и вычищена... Насколько же я, созданный по образу и подобию Б-га, должен больше заботиться о своем виде!" Еще говорили мудрецы: "Если на одежде знатока Торы осталось пятно, он заслуживает смерти, как сказано: "Все, ненавидящие Меня, любят смерть" (Мишлей, 8:36).

Красота играет важную роль не только в исполнении мицвот, относящихся к взаимоотношениям человека с Б-гом, но и в нашей повседневной жизни. Эстетика занимает особое место при заключении брачного союза и в укреплении отношений между мужем и женой; она усиливает взаимное влечение, на базе которого строится семья. Мудрецы всех поколений отдавали себе в этом отчет. Например, среди постановлений Эзры, одного из организаторов возвращения евреев из вавилонского плена и строительства Второго Храма, было и такое: мелкие торговцы обязаны доставлять в дальние селения косметические средства для местных женщин, чтобы помочь им выглядеть более привлекательными в глазах их мужей. Если женщина взяла на себя зарок не надевать яркую красивую одежду, ее мужу разрешено отменить этот зарок, чтобы она не внушила ему отвращение к себе своим убогим внешним видом. Если жена поклялась не пользоваться каким-то видом парфюмерии и муж подтвердил эту клятву, его решение считается формой отказа от любовного внимания, которое он должен оказывать ей. Жена может даже обратиться в суд и потребовать, чтобы он дал ей развод и заплатил сумму, причитающуюся по брачному контракту. Молодой жене разрешено вымыть лицо в Йом-Кипур, несмотря на общий запрет умывания, чтобы сохранить привлекательность для мужа; правда, в этот день им нельзя вступать в интимные отношения.

Красота считалась важным фактором и на раннем этапе знакомства, при выборе невесты. Мудрецы рекомендовали незамужним девушкам заботиться о своей внешности. Никто не оспаривает известные слова из Мишлей (Притчи Шломо): "Обманчива прелесть и преходяща красота; лишь женщина, боящаяся Б-га, достойна похвал" (31:30).

Тем не менее, внешней привлекательности отводилось важное место при сватовстве. Вот почему раби Ишмаэль устроил "косметический ремонт" девушке, которая долго не могла найти себе жениха. Когда его усилия завершились успехом, он прокомментировал: "Прекрасны дочери Израиля; только нищета делает их уродливыми". Не случайно мудрецы включили в Талмуд слова красивых девушек, искавших себе женихов: "Не было для Израиля более прекрасных дней, чем пятнадцатое ава и Йом-Кипур. В эти дни дочери Иерусалима шли танцевать в виноградниках. Красивейшие из них, что они говорили? Обратите внимание на красоту".

В память о разрушении святого Храма мудрецы запретили нам играть на музыкальных инструментах и слушать их игру. Это постановление внесено в кодекс еврейских законов "Шульхан арух". Однако Рема пишет, что это относится только к богачам, у которых принято приглашать музыкантов, а также к устройству банкетов. Сефарды и ашкеназы по-разному относятся к этой традиции; последние строже следуют указанию Ремы. Однако все согласны, что при выполнении мицвы, например во время свадебной церемонии, музыка разрешена.

Подведем итоги. Б-г наделил наши души восприимчивостью к красоте. Эта восприимчивость (как и другие качества, полученные от Всевышнего) является важным инструментом для обустройства нашей жизни в этом мире. Мы должны использовать их в служении Ему; тот, кто наделен талантом художника, должен использовать его для украшения синагог и предметов, используемых в выполнении мицвот; тот, кто музыкально одарен, призван доставлять своими способностями радость женихам и невестам и т.д.

Теперь о музыке. Если музыка помогает нам сосредоточиться на изучении Торы, то ее прослушивание следует разрешить и даже рекомендовать. Можно посоветовать ее также для улучшения настроения, как средство от депрессии. Но если кто-то хочет воспользоваться музыкой, чтобы повысить свой духовный уровень, ему следует честно оценить свои намерения. Иначе музыка превратится для него в самоцель, отвлекающую от духовного роста в служении Творцу. Честный самоанализ далеко не прост; но если наши намерения чисты, мы справимся с этой задачей.

И в заключение - важное предупреждение. Рассматривая в одной из предыдущих лекций вопрос о роли греховного побуждения, чувственности, мы выяснили, что на самом деле это побуждение является весьма эффективным средством служения Творцу. В то же время оно не случайно было названо "греховным". Это побуждение требует чрезвычайно внимательного обращения и, стремясь обеспечить его достойное применение в выполнении воли Б-га, мы должны проявлять величайшую осторожность. Иначе этот йецер превратится в грозную опасность. Точно так же надо быть осмотрительным и с красотой. Наслаждаясь ею или создавая ее образцы, мы должны искренне стремиться к тому, чтобы она служила нашим высшим идеалам, тем целям, которые ставит перед нами Тора, и ни в коем случае не впадать в самообман. Наши мудрецы недаром говорили, что между раем и адом пролегает граница толщиной лишь в ладонь.

ЧАСТЬ IV. ТОРА И ДЕРЕХ ЭРЕЦ

Сегодня в Израиле есть люди, уделяющие много времени работе и мало (или совсем никакого) времени - Торе. И есть такие, кто почти не работает и чье главное занятие - изучение Торы. В результате поляризации этих групп народ разделился на два класса, между которыми очень мало контактов. Давайте исследуем это положение с позиции Торы.

Обучающиеся

Вначале рассмотрим образ жизни людей, которые не стремятся зарабатывать себе на жизнь, а только учатся. На первый взгляд, их позиция идет вразрез с положением, зафиксированным в своде еврейских законов "Шулхан Арух": "После [учебы] надо идти работать, поскольку [как сказано в трактате Авот, 2:2] "Изучение Торы, не сочетаемое с трудом, - сходит на нет и влечет за собой грех".

Здесь возникает проблема: Как быть, если человек зарабатывает на своей учебе; ведь сказано в мишне: "Не Делай из них (слов Торы) корону, чтобы возвыситься с их помощью, и мотыгу, чтобы копать ими... ибо всякий, использующий слова Торы для личной выгоды, лишается права на жизнь" (трактат Авот 4:5). Рамбам особенно категоричен в этом вопросе: "Если человек решает изучать Тору не работая и жить на благотворительную помощь, он тем самым оскверняет Имя Всевышнего, позорит Тору, гасит свет еврейской веры, причиняет себе зло и лишается права на жизнь, ибо запрещено извлекать выгоду из слов Торы в этом мире".

Эта мишна приведена в 'Туре" (автор - раби Яаков бен Га-Рош, 1270-1340) и в "Шулхан Арухе", где Рема (раби Моше бен Исраэль Иссерлес, 1525-1572, Польша) цитирует три мнения по данному вопросу:

а) вышеприведенную позицию Рамбама (которая не распространяется, однако, на пожилых, больных и инвалидов);

б) мнение раби Йосефа Каро: "Однако некоторые авторитеты говорят, что разрешено (не работать, а только учиться) даже здоровым людям, и поэтому общепринято... что раввин города получает от жителей плату на удовлетворение своих нужд";

в) мнение Рашбаца (раби Шимона бен Цемах Дурана, 1361-1444): "Некоторые авторитеты занимают еще более либеральную позицию: знатоку Торы и его ученикам разрешено принимать материальную помощь от дающих".

Согласно второму мнению, у раввина, преподавателя Торы и судьи есть право на "пособие за бездействие" (схар батала) из общественных фондов. Речь идет о компенсации, выплачиваемой тем, кто из-за выполнения общинных функций не может заниматься обычным трудом. Это решение выводится на основе талмудического прецедента с участием аморы (мудреца эпохи составления Вавилонского Талмуда) Карна, который зарабатывал себе на жизнь тем, что нюхал вина в бочках и выявлял те сорта, которым грозила порча. За каждую проверенную бочку он получал один зуз (денежная единица той эпохи). Всякий раз, когда его приглашали участвовать в заседании раввинатского суда, он просил компенсировать ему затраченное время, в которое он мог бы заниматься своей основной работой.

Сторонники третьего мнения идут еще дальше: денежное пособие, в том числе от частных лиц, могут получать не только раввины, учителя и судьи, но и все, кто изучает Тору. Это мнение сформулировано на основе временного постановления (Горбат шага), обусловленного нуждами эпохи. В экономических условиях современного мира требуется много времени для обеспечения своих материальных нужд. Поэтому изучать Тору "на полную ставку", быть знатоком Торы становится все труднее; каждому приходится заботиться о хлебе насущном. Интересно привести конечный вывод раби Иссерлеса: "Во всяком случае, если человек способен хорошо зарабатывать на жизнь собственными усилиями и одновременно изучать Тору, это знак особого благочестия".

Еще одно галахическое разрешение получать плату за изучение Торы выводится из соглашения Иссахара и Звулуна. Говоря об этих двух коленах еврейского народа, книга "Сифрей" сообщает, что "Звулун был посредником для своего брата". Такие взаимоотношения соответствуют одному из приведенных Рамбамом условий, позволяющих содержать тех, кто учит Тору. Однако в мидраше эта ситуация обрисована иначе: "Звулун важнее Иссахара, ибо в противном случае, учитывая последовательность их рождения [Тора должна сказать]: "Иссахар, Звулун". Но почему [Тора упоминает вначале младшего брата Звулуна]? Ответ: Звулун занимался торговлей, а Иссахар учил Тору, и Звулун снабжал его едой; поэтому ему отдается предпочтение".

Здесь возникают два вопроса:

1. Как соглашение между братьями объясняет приоритет Звулуна? С него хватило бы и того, что, не изучая Тору, он ничего не теряет и считается равным своему ученому брату. Почему же тогда эта помощь ставит его на более высокое место? Ведь Иссахар - знаток Торы и к тому же он старше. Именно его учеба придает ценность той помощи, которую оказывает Звулун. Разве может средство достижения цели быть дороже самой цели?

2. Как примирить образ жизни Иссахара с предупреждением Мишны: "Всякий, использующий слова Торы для личной выгоды, лишается права на жизнь"?

Скорее всего, эти два вопроса сами отвечают друг на друга. Получая мирскую выгоду от изучения Торы, Иссахар, видимо, теряет часть награды в Мире грядущем, опускаясь при этом на более низкий духовный уровень по сравнению со Звулуном. Эта мысль приведена в мидраше: "Занимаясь изучением Торы вопреки трудностям, колено Нафтали получило награду в размере тысячи... А колено Иссахара, учившее Тору без трудностей [поскольку все нужды Иссахара обеспечивал Звулун], получило только двести".

Любопытно, что три ранних авторитета - Риф (раби Ицхак Алфаси, 1013-1103), Ромбам и Рош (раби Ашер бен Иехиэль, 1250-1327) - не включили мидраш о соглашении между Иссахаром и Звулуном в свои Галахические компендиумы; не упоминает его и автор "Шулхан Аруха". Однако Рема приводит этот мидраш в качестве Галахического источника, ссылаясь на рабейну Иерухама

Таким образом, для изучения Торы как единственного занятия и источника существования имеются три важных галахических обоснования: компенсация за время, когда обучающийся не работал; соглашение между Иссахаром и Звулуном; и временное постановление. Но даже эти допущения не позволяют нам забывать фундаментальное требование Торы: мы обязаны зарабатывать на жизнь своими собственными усилиями. Такова важнейшая идея иудаизма; таков закон, сформулированный в "Шулхан Арухе" раби Йосефом Каро и раби Моше Иссерлесом (Рема).

Работающие

Посмотрим теперь, можно ли найти оправдание тем, кто отдает почти все время работе для себя и своей семьи. Ведь в Торе четко сказано: "Да не отойдет эта книга Торы от уст твоих, и размышляй о ней днем и ночью".

Наши мудрецы обсуждали это указание в трактате Менахот: Сказал раби Йоханан от имени раби Шимона бен-Йохая: "Даже если человек не произнес ничего иного, кроме "Шема" утром и вечером, он считается выполнившим мицву "Да не отойдет эта книга Торы..."; но такое заявление нельзя делать перед невеждой". Сказал Рава: "Мицва сказать это перед невеждой". Бен-Дама, племянник раби Ишмаэля, спросил раби Ишмаэля: "Могу ли я, изучивший всю Тору, пойти учить мудрость греков?" Привел тот ему этот стих: "Да не отойдет эта книга Торы от уст твоих, и размышляй о ней днем и ночью". [И добавил:] "Пойди и отыщи час, который не относится ни к дню, ни к ночи, и тогда учи мудрость греков". Они разошлись во мнениях с раби Шимоном бар-Нахмани, потому что раби Шмуэль бар-Нахмани сказал: "Этот стих - не обязанность и не мицва, а благословение".

Здесь приведены три мнения. Шимон бен-Йохай считает, что достаточно изучать Тору немного утром и немного вечером. По мнению раби Ишмаэля, Тору надо учить постоянно, а раби Шмуэль бар-Нахмани говорит, что слова "Да не отойдет эта книга Торы..." вообще не содержат в себе повеления. Рема в "Шулхан Арухе" выводит закон на основе мнения раби Шимона бен-Йохая в интерпретации Равы: "И когда человеку не хватает времени, даже если он произнес только "Шма" утром и вечером, о нем можно сказать: [слова Торы] не отойдут от его уст".

В ходе другой дискуссии, которая приводится в трактате Брахот, раби Ишмаэль и раби Шимон бен-Йохай снова высказывают разные мнения, однако на этот раз они как бы меняются местами. Сказал раби Ишмаэль: "Поскольку нам заповедано: "Да не отойдет эта книга Торы...", можно подумать, что эти слова надо понимать буквально; поэтому Тора говорит: "И соберешь ты хлеб свой", что [по словам Торы] относится к повседневным мирским нуждам" [т.е. надо выкроить время от изучения Торы для работы].

Раби Шимон бен-Йохай не соглашается: "Разве может человек пахать в период пахоты...? Что будет с Торой? [Отсюда можно сделать вывод, что] когда евреи выполняют волю Б-га, их работу делают другие".

Гемара продолжает: "Сказал Абайе: "Многие поступали, как говорит раби Ишмаэль, и преуспели; [многие поступали,] как говорит раби Шимон бен-Йохай, и не преуспели".

Гемара приводит также постановление Равы, выраженное в его просьбе к ученикам не приходить в дом учения во время сбора урожая, чтобы весь оставшийся год им не приходилось беспокоиться о хлебе насущном Таким образом, оба мудреца, Абайе и Рава, выносят постановление на основе мнения раби Ишмаэля. К такому же решению приходит и "Шулхан Арух" (как говорилось в начале этой лекции). "После [учебы] надо идти работать, ибо всякое изучение Торы, не сочетаемое с трудом, - сходит на нет и влечет за собой грех".

Перед нами, на первый взгляд, парадоксальная ситуация. Раби Ишмаэль, занявший жесткую позицию в эпизоде со своим племянником в трактате Менахот, выносит более мягкое суждение в другом трактате - Брахот, в то время как раби Шимон бен-Йохай тоже меняет фронты, оставаясь в оппозиции к раби Ишмаэлю. Чем объяснить такое противоречие?

Комментаторы объясняют, что в первом эпизоде с племянником раби Ишмаэля под "мудростью греков" имеется ввиду не добывание средств к существованию; это скорее кодовый язык, которым пользуется греческий правящий класс Поэтому раби Ишмаэль мог постановить, что нельзя тратить время на такую учебу, но при этом вынести решение о необходимости выделения достаточного времени для добывания хлеба насущного.

Относительно расхождений в словах раби Шимона бен-Йохай поздние авторитеты предлагают различные объяснения. Некоторые указывают на текстовые разночтения в дошедших до нас рукописях Гемары и несовпадение имен. В самом деле, если эти два противоречивых заявления сделаны двумя разными танаим (мудрецы периода составления Мишны), то противоречия нет. Другие говорят, что в приведенных отрывках речь идет о разных заповедях, относящихся к общей категории мицвот изучения Торы; наконец, третьи объясняют, что отрывки адресованы двум разным типам людей. Изящное объяснение предлагается в книге "Седей хемед". В талмудических летописях сказано, что раби Шимон бен-Йохай и его сын провели 12 лет в пещере, где в полной изоляции от внешнего мира изучали Тору. Когда они, наконец, вышли из пещеры, то увидели работающих в поле людей. Сказали они: "Эти пренебрегают вечной жизнью и занимаются суетными делами!" И тут же всякое место, на которое они смотрели, было сожжено. Раздался Глас с Неба: "Вы пришли, чтобы уничтожить Мой мир? Так возвращайтесь в пещеру!" Тогда они вернулись в пещеру, где пробыли еще год. Автор "Седей хемед" предполагает, что суждение раби Шимона бен-Йохай, изложенное в трактате Брахот, было сформулировано до его уединения в пещере, а мнение в Менахот он высказал позже, когда Небесный Глас вынудил его отказаться от прежнего образа мышления. Эта версия подкрепляется в "Седей хемед" другими высказываниями раби Шимона бен-Йохай, противоречащими его решению в трактате Брахот. На их основе делается вывод, что раби Шимон пересмотрел свою негативную позицию в вопросе повседневного труда.

Ранние комментаторы устраняют противоречие с помощью другого толкования. Они объясняют, что слова раби Шимона бар-Йохай в Брахот 'Что будет с Торой?" (т.е. Тору надо учить постоянно) на самом деле не имеют отношения непосредственно к религиозной обязанности. Речь идет о другом. Даже если [испытывая дефицит времени] человек не произносит ничего иного кроме "Шма" утром и вечером, он все равно считается исполнившим мицву "Да не отойдет эта книга Торы...". [Что же касается слов раби Шимона о необходимости постоянно изучать Тору,] он лишь рекомендует достойный образ поведения, чтобы люди не отлынивали от изучения Торы".

Поэтому нет галахической обязанности учить Тору все время. Но, чтобы мы не думали, будто у нас есть право сидеть часами в кафе, на концертах и т.п., раби Иегуда Га-Хасид счел необходимым подчеркнуть: раби Шимон хотел предостеречь людей, чтобы "они не отлынивали от изучения Торы". Хотя мы действительно не обязаны посвящать все время Торе, надо постоянно отчитываться перед собой за каждую минуту, не отданную ее изучению. Другими словами, причина должна быть всегда уважительной: то ли мы выполняли мицву, помогая ближнему, то ли зарабатывали себе на жизнь. Говорили мудрецы (трактат Йома): "Всякий, кто занят праздными разговорами, нарушает заповедь, как сказано: "И произноси их" - "их" [слова Торы], а не другие слова [т.е. не злословь и не занимайся пустой болтовней]".

И все-таки можно сказать: несмотря на все сказанное, раби Шимон бен-Йохай был, наверное, прав, когда выразил недоумение при выходе из пещеры. В самом деле, почему люди не хотели работать ради будущей вечной жизни, а предпочли посвятить все свое время погоне за преходящими ценностями материального мира? Ответ прост: именно в том и состоит смысл Творения, чтобы мы занимались этим миром и стремились поставить его на службу Б-гу. Ибо Он заложил основы, снабдил нас "сырьем" и теперь ждет, чтобы человек завершил процесс творения, осуществил задуманный Им план, подчинив этот мир Его воле. Нашему миру присуще стремление к приобретению жизненных благ, это является важным мотивирующим фактором. Поэтому одна из задач человека в том и состоит, чтобы добывать средства к существованию, преодолевая трудности и решая сложные проблемы. Тора намекает на эту задачу в рассказе о том, как Б-г поместил Адама в Эденский сад, "чтобы обрабатывать и хранить его". Наши мудрецы комментируют: "Обрабатывать его - шесть дней работай..., а хранить его - храни день Субботний и освящай его".

Здесь Тора ставит, однако, важное условие, которым пренебрегают многие представители рабочей части нашего общества. Мудрецы советуют сделать Тору нашим "постоянным занятием", а работу - "преходящим". Это означает, что добывание хлеба насущного - дело, конечно, важное, но оно должно уступать приоритетное место другому занятию - выполнению религиозных заповедей, включая изучение Торы, помощь ближним и т.п. Мудрецы хотят также, чтобы мы рассматривали изучение Торы как главную жизненную цель, а не приложение к повседневному труду.

В заключение разберем мишну, которая содержит два, на первый взгляд, противоречивых заявления: "Хорошо занятие Торой сочетать с дерех эрец (ремеслом)..." и "Учение, не сочетаемое с трудом, - сходит на нет и влечет за собой грех".

Итак, с одной стороны, "Хорошо занятие Торой сочетать с дерех эрец", из чего можно понять, что дерех эрец, т.е. ремесло, которым человек зарабатывает себе на жизнь, - это главное, и к нему необходимо только добавить изучение Торы. С другой стороны, слова "Учение, не сочетаемое с трудом, - сходит на нет и влечет за собой грех" означают, что главное - изучение Торы, к которому надо лишь добавить немного труда. Некоторые ранние комментаторы поясняли, что на самом деле речь идет о людях двух разных типов. Тем, кто работает, мишна советует добавить изучение Торы к их распорядку дня; а тем, кто учится, - заняться также ремеслом. Отсюда мы видим, что эти два класса - учащихся и работающих - всегда существовали в нашем народе. Мишна обращается к обоим классам, которые на самом деле не так уж далеки друг от друга, и ни один из которых не может претендовать на то, что именно он целиком выполняет свой долг своим главным занятием.

При всех различиях в образе жизни представители обоих классов должны ощущать себя частью единого святого народа, партнерами в осуществлении общей священной задачи. На базе этого партнерства они призваны культивировать в себе взаимную любовь. Пусть каждый из нас позаботится о том, чтобы наши различия не превращались в барьеры, не вели к расколу внутри народа.

Предыдущая лекция была посвящена разделению нашего народа на два класса, вызванному конфликтом между заповедью изучения Торы и необходимостью зарабатывать себе на жизнь. Давайте обсудим теперь сам этот конфликт.

Об изучении Торы в книге Иегошуа (1:8) говорится: "И размышляй о ней днем и ночью", а Мишна говорит: "Изучение Торы равносильно всем [другим мицвот Торы]". С другой стороны, мы обязаны также работать, чтобы добывать средства к существование. Хотя мудрецы и учили нас (трактат Авот, 4:10): "Трать меньше времени на бизнес, но занимайся Торой", тем не менее, труд ради хлеба насущного остается чрезвычайно важным делом. (Труд не только кормит; он важен сам по себе. С Б-жьей помощью мы посвятим этой теме отдельную лекцию.)

Важность трудовой деятельности ясно отмечена в ТАНАХе, особенно в книге Мишлей, например (6:6): "Пойди к муравью, ленивец, посмотри на пути его, и сделайся мудрым... Заготовляет летом хлеб свой".

Более того: комментируя фразу "Так выбери жизнь" (Дварим, 30:19), раби Ишмаэль говорит, что Тора имеет в виду освоение ремесла. О том, что отец должен дать сыну профессию, мы узнаем из наставления царя Шломо: "Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь"... - В той же мере, в какой [отец] должен обучать его Торе, он обязан научить его и ремеслу". Рашбац (раби Шимон бен Цемах Дуран) прямо говорит, что это одна из заповедей самой Торы. Таким образом, эти два требования - изучение Торы и добывание средств к существованию - должны конкурировать между собою за наше ограниченное время; поэтому мы должны решить, как правильно распределить его между ними.

Эта проблема не нова. Ее обсуждали еврейские мудрецы, проводя в своих дискуссиях аналогию с "тропинкой, которая тянется между двумя дорогами, одной из огня и другой из снега. Если идти слишком близко к огню, то можно обжечься; если приблизишься к снегу - замерзнешь. Так что же делать? - Надо идти между этими дорогами, стараясь не обжечься огнем и не замерзнуть от снега". Так эта проблема была сформулирована нашими мудрецами.

Обязанность добывать хлеб насущный возникла отнюдь не случайно. Она часть замысла Творца. Из слов Торы "И стал человек существом живым" (Берешит, 2:7)

мудрецы пришли к выводу, что [Б-г] отдал первого человека Адама самому себе в рабы: не будет он работать - не будет и есть". (Это произошло еще при сотворении Адама, до его грехопадения.) В другом месте мы читаем: "Даже Адам не пробовал ничего, пока не совершал работу, как сказано (Берешит, 2:15): "И поместил его [Б-г] в саду Эдена, чтобы возделывать его и хранить его".

Еще категоричнее высказался Нецив (раби Нафтали Цви Иегуда Берлин из Воложина): "[Адам] пришел обрабатывать землю, и тем была выполнена цель Творения". Похожее толкование предлагает и раби Яаков Эмден: "С тех самых пор желает Всевышний, чтобы человек вставал рано на работу и шел добывать хлеб для своего дома". В книге "Сфат Эмет" сказано, что "[возвышение будничных дел] является основой служения человека Б-гу".

Таким образом, мы видим, что труд ради добывания средств к существованию - это не печальная необходимость, а неотъемлемая часть замысла Творца.

Как уже отмечалось, еврейские мудрецы требовали, чтобы отец обучал сына не только Торе, но и трудовой специальности, которая поможет ему зарабатывать себе на жизнь; о том, кто не выполнял эту обязанность, они говорили, что он как будто учит сына грабежу. Некоторые авторитеты считают, однако, что обучать сына ремеслу вовсе необязательно. При этом они цитируют раби Негораи: "Я отложил все ремесла на свете и учу моего сына одной лишь Торе". Казалось бы, раби Негораи, как явствует из его слов, не разделяет мнение, что обучение трудовой специальности - обязанность каждого отца. Однако при более глубоком анализе выясняется, что на самом деле никакого противоречия здесь нет. Рассмотрим проблему по пунктам.

1. Никто из мудрецов не возражает, что на отца возложена мицва обучить сына специальности. Подобного возражения нет ни в Мишне, где это положение было впервые сформулировано, ни в разработанных на ее основе законах. Достаточно упомянуть постановления, гласящие, что даже в шаббат можно договариваться о профессиональной подготовке сына и что отец, ударивший своего сына в процессе обучения специальности и случайно убивший его, освобождается от наказания ссылкой.

2. Два еврейских законодателя Риф (раби Ицхак Алфаси) и Рош (раби Ашер бен Иехиэль) цитируют замечание р.Негораи вместе с постулатом, что отец обязан научить сына ремеслу. Эти авторы известны своей приверженностью только тем положениям, которые приняты в качестве валахи; они не приводят противоречивые мнения из текста Гемары. Отсюда можно сделать вывод, что эти два положения (обязанность обучать ремеслу и высказывание раби Негораи) носят практический характер и между ними нет противоречий и разногласий.

3. Раби Йосеф Каро ясно и однозначно излагает ту же самую мысль в "Шулхан Арухе": "Обязан [отец] научить сына ремеслу после того, как он обучил его Торе, и очевидно, что в этом вопросе нет разногласий".

4. Другие комментаторы (включая, к примеру, раби Шмуэля Эйделиса, Магарша) тоже считают, что здесь нет противоречия: "Раби Негораи... конечно же не возражает, ибо всякий должен обучиться специальности; его слова надо понимать так: Я отложил обучение [сына] ремеслу как постоянное занятие, и я учу [его] Торе по твердому расписанию, а ремеслу - когда есть свободное время".

Двести лет назад автор книги "Сефер Га-брит" подверг резкой критике неправильный подход к высказыванию раби Негораи: "Отцы делают это [обучают сыновей только Торе] из благочестивых побуждений, опираясь на слова раби Негораи: "Я отложил все ремесла на свете и учу моего сына одной лишь Торе". Они не понимают, что такую практику порождает йецер гара (склонность к плохому), которому присуще облекать нехорошие вещи в одежды святости. Этот йецер умеет придать каждому преступлению видимость благочестия, как будто оно совершается во имя Небес. Они не понимают, что это вовсе не мнение раби Негораи, как писал Магарша ( см. выше)".

Далее автор "Сефер га-брит" объясняет, что "краеугольный камень и фундамент" Б-жественного служения в том и состоит, чтобы "иметь специальность, которой сможешь зарабатывать себе на жизнь, прилагая собственные усилия и не нуждаясь в помощи других людей". Он продолжает: "Меня печалит та высокомерная практика, которая сложилась в последнее время, когда многие наши люди отказываются учить своих сыновей ремеслу, заносчиво и высокомерно утверждая, что ремесла - позор для нас... Еще больше я сержусь на знатоков Торы, которые не желают учить своих сыновей ремеслу, а только Торе, утверждая при этом, что их сыновья будут раввинами и судьями; ведь немногие становятся столь мудрыми в Торе, чтобы выносить решения для еврейского народа. В результате им не хватает ни того, ни другого (знаний Торы и владения ремеслом)... Нет сомнений, что всякий, кто нарушает постановления наших мудрецов в этом вопросе и не учит сына ремеслу, будет отвечать перед Небесным судом и наверняка понесет кару".

Эти замечания произвели такое глубокое впечатление на автора "Сдей хемед", что он переписал в свою книгу всю эту главу целиком!

Важно отметить, что все приведенные нами материалы относятся только к обязанности отца обучить сына трудовой специальности. Между тем, еще Мишна (трактат Авот) ясно сформулировала долг каждого еврея личным трудом зарабатывать себе на жизнь: "Изучение Торы, не сочетаемое с трудом, - сходит на нет и влечет за собой грех". В двух авторитетнейших кодексах еврейского права Тур" и "Шулхан Арух" соответствующие постановления сформулированы на основе этой мишны без указания в комментариях других мнений, как уже подробно разъяснялось в предыдущей лекции и в ранее приведенном толковании рава Эйделиса (Магарша). По тому же вопросу весьма резко высказался также ранний комментатор Торы раби Моше ибн Махир: "Всякий, кто боится Б-га и стремится к праведности и милосердию, должен зарабатывать на жизнь трудом рук своих, не взваливая на общину заботу о себе. Иначе он запятнает честь Б-га, честь Торы и Б-гослужения и свою собственную честь в глазах других; и это помимо того факта, что, исходя из существующего закона, справедливости и здравого смысла, не полагается жить за счет других... Разве не создал меня Творец, как и других людей, с руками и ногами? Почему бы мне тогда не поискать для себя подходящее место, чтобы выполнять волю Творца и зарабатывать на жизнь трудом рук моих?

Кто-то может возразить: "Как я могу работать, уклоняясь от занятия Торой и служения Б-гу? Когда же мне пестовать обитель духа моего и приводить ее к полному цветению? Ведь Тора длиннее земной окружности, а день короток, и работы так много". На первый взгляд, это сильный аргумент, но при тщательном разборе он рассыплется в прах. На самом деле, сей довод неубедителен по той простой причине, что обе эти вещи заповеданы Царем вселенной. Именно Он повелел нам изучать Тору и Он же заповедовал трудиться. Почему же мы должны игнорировать одну заповедь, возвышая другую, когда обе они равно хороши и осуществимы, и ни одна не может существовать без другой?

Между тем, Тора учит нас, что нельзя превращать работу в главный смысл своей жизни, а Тору считать лишь второстепенным занятием. Наоборот, именно работа должна быть второстепенным, преходящим занятием: пусть ее будет ровно столько, чтобы обеспечивать свои повседневные нужды; и не надо гоняться за роскошью, а лучше уповать на Б-га, ибо только Он дает пропитание Своим творениям".

Такого мнения придерживались не только мудрецы прошлого. Руководители нашего поколения рассуждали в том же духе. Уместно привести слова раби Моше Вайнштейна: 'Человеку не только разрешено, - он обязан искать заработок и трудиться, добывая средства на жизнь; и запрещено ему говорить, что даже если он ничего не будет делать, то Б-г каким-то образом обеспечит его необходимым". В другом месте раби Файнштейн писал: 'Человек должен, конечно, заботиться о своем доходе и обо всех своих нуждах - для себя, своей жены и всех членов семьи, зависящих от него; и надо, чтобы были у него средства не только на один день, а на продолжительное время, как если бы он владел полем или фирмой".

Эти слова раби Вайнштейна нужно сопоставить с его же двумя другими замечаниями, где он подчеркивает важность учебы в колеле (йешиве для семейных мужчин) и даже осуждает чье-то намерение покинуть колелъ, принятое на том основании, что нельзя якобы извлекать выгоду из Торы. Раби Файнштейн называет сей довод "советом йецер га-ра". На первый взгляд, это мнение противоречит вышеприведенному. Но, возможно, рав просто имел в виду два разных типа учеников, в последнем случае обращаясь к тем, кто по уму и личным качествам годился в духовные лидеры своего народа.

Здесь важно помнить одну вещь: нельзя рассматривать мирские дела как нечто отделенное от служения Б-гу; наоборот, следует так организовывать свою повседневную деятельность, чтобы она стала важным элементом жизни по Торе. В этом случае стремление заработать на жизнь не только не вступит в противоречие с занятием Торой, но лишь возвысит и улучшит эти занятия. В своем письме к бывшему ученику, который, закончив учебу в йешиве, пошел работать и вскоре стал жаловаться на тяготы "двойной жизни", рав Ицхак Гутнер привел такую остроумную аналогию: "Тот, кто постоянно снимает комнату в частном доме и также номер в гостинице для временного проживания, конечно же ведет "двойную жизнь". Но тот, кто снимает двухкомнатную квартиру, ведет привольную, а не двойную жизнь".

Хорошим пояснением к примеру рава Гутнера может служить высказывание наших мудрецов: "Более велик тот, кто получает доход трудом рук своих, чем тот, кто боится Небес". Он имел в виду, что добывание средств к существованию - само по себе очень важное дело. На эту тему есть прекрасные высказывания таких известных мудрецов прошлого, как Магарал (раби Иегуда Лива) и Магарам Алашкар; мы рассмотрим их в следующей лекции.

Итак, мы подробно обсудили важность трудовой деятельности, оставив в стороне необходимость изучения Торы, что само по себе не требует доказательства. Известно, что Тора должна находиться в центре нашей жизни, а работа - на периферии, и что мы должны, как сказано в трактате Авот, "не быть слишком предприимчивыми, но заниматься Торой". Распределяя время между изучением Торы и работой, следует руководствоваться этими правилами.

Мудрецы не дают нам конкретных указаний о том, как делить время между этими двумя обязанностями. Очевидно, все зависит от индивидуальных потребностей и возможностей человека и от его личных склонностей. Для некоторых "одной главы утром и одной главы вечером" достаточно, чтобы выполнить заповедь "Да не отойдет эта книга Торы от уст твоих"; у других изучение Торы становится смыслом жизни, а работа - лишь приложением в буквальном смысле этого слова.

Рассмотрим ряд примеров из жизни наших мудрецов, чтобы понять, как следует правильно распределять свое время. Мидраш сообщает: Сказал Раби от имени святой общины: "Приобретай ремесло вместе с Торой. Где источник этих слов? - "Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь". Но почему он называет их "святой общиной"? - Потому что там были рав Йоси бен Мешулам и раби Шимон бен Менасия, которые привыкли делить день на три части: одну треть - для изучения Торы, одну треть - для молитвы и одну треть - для работы. Некоторые говорят, что они сосредоточивались на Торе зимой [период бездействия в сельском хозяйстве], а на работе - летом."

Раши так объяснял (в приписываемом ему комментарии) положение Мишны (Авот) "Изучение Торы да будет твоим постоянным занятием": "Не выделяй для Торы строго установленное время, а учи ее весь день". Рашбац сомневается: "Но это невозможно, ведь в Гемаре сказано: "Выполняй эту мицву в соответствии с повседневными условиями". Смысл мишны, скорее, в том, что время, выделенное для Торы, должно быть фиксированным, а все другие дела надо планировать, ориентируясь на это время (посвященное изучению Торы, которое призвано стать твоим главным занятием). Сходное толкование дает и сам Раши в другом месте: "Поскольку человек должен заниматься работой (дерех эрец) - ведь без дерех эрец не может быть и Торы, - ему надлежит выделять твердо установленное время для Торы, чтобы не быть весь день привязанным к своей работе".

Объясняя, как надо делить время учебы на три части - треть на ТАНАХ, треть на Мишну и треть на Талмуд, - Рамбам приводит в пример человека, который занимается своим ремеслом три часа и девять часов отдает изучению Торы. (Некоторые приводят слова Рамбама в качестве обязательного правила; из контекста, однако, ясно, что это всего лишь иллюстративный пример.)

Стоит упомянуть также "ранних праведников", которые тратили по девять часов в день на молитвы, оставляя всего три часа для изучения Торы и работы.

Рава (авторитетнейший мудрец эпохи составления Вавилонского Талмуда) просил учеников не приходить в дом учения в месяцы нисан и тишрей, когда сельскохозяйственные работы были в полном разгаре и плата за них была высока. Хорошо заработав в этот период, ученики могли потом не беспокоиться о хлебе насущном весь остальной год. Отсюда Магарал приходит к выводу, что допустимо в какой-то мере пренебрегать изучением Торы в течение ограниченного периода времени, чтобы затем посвятить ей больше времени.

Здесь уместно задать важный вопрос. Как объяснить в свете всего вышесказанного нынешнюю позицию подавляющего большинства руководителей йешив, которые побуждают учащихся изучать Тору все время, не отвлекаясь на другие занятия? Учеба на "полную ставку" существовала, конечно, и до Второй мировой войны, но тогда она была уделом лишь узкой группы особо одаренных людей, целиком посвятивших себя Торе. Сегодня этот подход стал нормой, что само по себе беспрецедентно в еврейской истории. Некоторые ведущие авторитеты говорили мне, что это временное предписание (гораат шаа). Катастрофа уничтожила практически весь фундамент глубокого изучения Торы, и, чтобы восстановить его, от учащихся йешив требуется высочайшая степень прилежания, даже если это вредит некоторым людям и ведет к отдельным искажениям в нормальной системе обучения. Есть также мнение, что эта мера вызвана необычайным ростом популярности светского образования, что вызывает определенную тревогу: ведь стоит йешиботнику всерьез увлечься новыми знаниями, и он может совершенно забросить Тору.

В заключение отметим, что нет определенных правил распределения времени между изучением Торы и работой; каждый человек должен сам решать этот вопрос, консультируясь с раввинами. О том, кто выбирает свой путь, руководствуясь страхом перед Б-гом, сказано в Талмуде: "Неважно, делает он много или мало; главное - чтобы сердце его было обращено к Небу". И еще сказано: 'Тот, кто приходит очищать себя, удостаивается помощи [от Всевышнего]". Он может быть уверен, что помощь свыше позволит ему сделать правильный выбор.

Мишна однозначно повелевает нам любить труд. Необходимость трудиться очевидна для всех, ибо мир, созданный Б-гом, устроен так, что только работа дает возможность преуспеть в нем. Однако необходимость - это еще далеко не любовь. Чтобы любить труд, надо видеть в нем самостоятельную ценность, о чем как раз и говорят комментаторы Мишны: "Даже тому, у кого есть независимый источник дохода, лучше трудиться - ибо тогда он будет работать не ради денег, а из любви [к труду]". Мудрецы Талмуда разъясняли: "Люби труд! - Что это значит? Если у человека нет работы, что он должен делать? Если есть у него запущенный двор или заброшенное поле - пусть приведет их в порядок, как сказано: "Шесть дней трудись и выполняй всякую работу твою."

Почему же мудрецы требуют от нас любить труд? Комментаторы дают разные объяснения:

1. Известный комментатор Мишны 15-16 веков раби Овадия из Бертиноро говорил: "Ибо безделье ведет к безумию". Другими словами, трудовая деятельность - важное условие для душевного здоровья. Но по мнению раби Яакова Эмдена, это недостаточное объяснение мишне, поскольку дальше в ней сказано: "возненавидь высокое положение". Отсюда следует, что мишна имеет в виду не того, кто бездельничает, вообще не работая, а того, кто занимается чем-то иным помимо работы - такому человеку тоже рекомендуется любить труд.

2. Поэтому раби Яаков Эмден считал, что речь идет о физическом здоровье: "Ученые приходят к единому мнению, что большинство болезней возникают у человека из-за недостаточной активности".

3. Магарал говорил: "[Любовь к труду] побуждает человека любить Б-га, ибо тогда изучающему Тору не понадобятся другие люди [чтобы содержать его], ведь [если изучающий Тору нуждается в пожертвованиях, то тем самым он] подрывает честь Торы. Если бы изучающие не брали материальную помощь [у общины], то уважение к Торе значительно возросло бы."

Все эти комментарии отмечают жизненную необходимость труда, подчеркивают его ценность лишь для решения той или иной проблемы, не видя в нем самостоятельное благо, прямое средство служения Б-гу.

Разобрав еще одно высказывание мудрецов, мы поймем и главную мысль этой мишны. Из стиха ТАНАХа они выводят наставление: "Более велик тот, кто живет от труда рук своих, чем тот, кто боится Неба". Попробуем разобрать эту трудную для понимания фразу. Если речь идет о человеке, который не боится Неба, то как он может быть выше того, кто боится Неба? Ведь учат нас мудрецы: "Нет ничего на свете для Б-га кроме страха перед Небом". Если же здесь говорится о человеке, который получает доход от своего труда и боится также Неба, то каким образом сей доходный труд усиливает его величие?

Есть несколько ответов на этот вопрос. Самое исчерпывающее толкование можно найти в трактате Авот (4:1): "Кто богат? Тот, кто рад своей доле, как сказано (Тегилим): "Когда ешь ты от плодов труда рук твоих, счастлив ты и благо тебе" Но где здесь указание на радость? В приведенном выше стихе говорится только о счастье и благе. Скорее всего, мудрецы подразумевали очевидный факт; о радости просто нет необходимости говорить. Ибо само собой разумеется, что, питаясь плодами труда рук своих, человек неизбежно чувствует радость в сердце.

Почему он рад, объяснять, наверное, не надо. Труд, ремесло пробуждают творческие способности и дают человеку независимость; в результате работник испытывает чувство удовлетворения. Человеку изначально свойственно стремиться к этим двум вещам, ибо они дают ему радость. Подтверждение этому тезису мы находим в комментарии Магарала к мишне: "Главная ценность любви к труду (а не просто занятия трудом)... состоит в том, что [если человек любит труд и] радуется плодам труда рук своих, то благодаря этому он неизбежно начинает испытывать любовь [к Б-гу]". В результате его величие больше, чем у того, кто боится Неба, ибо любовь к Б-гу выше страха перед Ним, как говорили наши мудрецы: "Более велик тот, кто действует из любви, чем тот, кто действует из страха". Далее Магарал разъясняет: "Исполненный радости и любя труд рук своих, он не может не любить Того, Кто одарил его всем этим. Ибо если кто-то дает человеку подарок, и он принимает его и чрезвычайно ценит сей дар, как может он не любить того, кто дал его?" Теперь нам станет понятно следующее замечание Магарала: "Ибо труд делает человека цельным". Другими словами, благодаря труду человек достигает той цели, ради которой он был сотворен. Таким образом, любовь к труду и получение дохода от него ведут человека к возвышенному состоянию любви к Б-гу.

Труд как часть "хождения путями Б-га"

Однако труд характеризуется еще и другим. Почему Б-г создал человека для труда? Почему Он сделал его "рабом самого себя, который, если не работает, то не ест"? (Эта тема рассматривалась в предыдущей лекции.) Почему Он сотворил его таким, что его "цельность" зависит от труда? Все это наводит на мысль о существовании в труде еще одного важного аспекта. Еще одно значение труда, помимо того, что он приносит доход, здоровье и радость, раскрывается в мидраше. Говорили мудрецы: "Б-г не позволил Своему Присутствию обитать среди сынов Израиля, пока они не совершили работу, как сказано: "И построят мне святилище, и Я буду обитать среди них" (Шмот, 25:8).

Строительство скинии Завета (походного храма во время скитаний евреев по Синайской пустыне) включало в себя все категории работ: "Все виды работ [запрещенных в шаббат] мы выводим из Скинии". Слова мудрецов позволяют сделать вывод: самого наличия Скинии еще недостаточно для привлечения Шехины (Б-жественного Присутствия) в стан сынов Израиля; для этого надо, чтобы евреи своими руками построили Скинию, и тогда Шехина будет обитать среди них.

Далее мудрецы говорят, что заслуга самой работы может защитить нас, даже если этого не сделают заслуги наших предков. Га-Хида (раби Йосеф Хаим Давид Азу-лай) добавляет, что важность труда заключается в нашем подражании Б-гу, создавшему мир за шесть дней. Эта мысль выводится из мидраша: "Ходите за Г-сподом Б-гом своим". Разве может плоть и кровь ходить за Б-гом?... Скорее всего [смысл этого в том, что] в самом начале Творения Б-г сажал [Сад Эденский]... [поэтому] и ты, когда вступишь в Страну, должен вначале заняться посадками.

Б-г любит труд, как мы видим, за его важную роль в заселении мира. Сказал пророк: "Не для пустоты сотворил Он ее; Он образовал ее, чтобы населить" (Ишаягу, 45:18).

Таким образом, труд - это не только способ заработать на жизнь, но и нечто более возвышенное.

Любовь к труду важна также тем, что благодаря ей человек становится истинным слугой Творца, Который хочет, чтобы созданный Им мир был заселен. Кроме того, труд - это один из способов "ходить за Б-гом". Б-г сотворил мир, и человек продолжает Его дело, участвуя в заселении и обустройстве этого мира. Вот почему наши мудрецы так часто хвалили труд; ведь Б-г сохраняет Свое Присутствие в среде Израиля лишь в том случае, если они продолжают начатый им процесс. В результате эта заслуга намного превосходит все остальные, включая заслугу наших предков. Великий комментатор Торы Раши не зря говорил, что Б-г хочет, чтобы "в мире доставало всех профессий". Теперь ясно, почему еврейские мудрецы требовали от нас любви к труду и почему они рекомендовали заниматься именно творческим трудом (мелаха), а не просто работой. Ибо в концепции труда важны аспекты творчества и достижения цели, а не грубые физически усилия. Ясно также, почему труд считается кульминацией Творения, как писал Нецив (раби Нафтали Цви Иегуда Берлин): "[Адам] пришел обрабатывать землю, и тем самым была осуществлена цель Творения". И еще мы можем теперь, наверное, объяснить, почему награда за труд иногда приравнивается к награде за изучение Торы, как писал Магарам Алашкар: "Не следует думать, что если человек полдня учится и полдня работает, его награда за полдня труда не такая, как за полдня учебы. Поэтому [мудрецы] нам сообщают, что тот, кто учится один час в день и наслаждается плодами труда рук своих, более велик, чем тот, кто учится весь день и не совершает никакой работы ради поддержания [своей] учебы. Ибо "изучение Торы, не сочетаемое с трудом, - сходит на нет и влечет за собой грех".

Хотя далее рав Алашкар приводит мишну, говорящую не столько о любви к труду, сколько о заработке на пропитание, ясно, однако, что он имеет ввиду оба аспекта труда - обеспечение жизненных нужд и любовь к труду в чистом виде, поскольку он сам говорит о наслаждении плодами собственного труда.

Несмотря на все вышесказанное нельзя забывать, что изучение Торы тоже относится к процессу строительства окружающего мира. Не случайно знатоков Торы называют "строителями".

Выбор профессии

Человек занят трудом значительную часть своего времени. Поэтому выбор профессии играет огромную роль в формировании его характера и поведения. Выбирать профессию надо очень тщательно, чтобы она соответствовала личным качествам человека и не подрывала его душевное благополучие. Раби Меир говорил: 'Человек должен обязательно научить своего сына чистому и легкому ремеслу"; это значит, чистому от вредных для души элементов и легкому, чтобы ремесло не отнимало все его силы. На основе вышеизложенных доводов о любви к труду ясно также, что выбранное ремесло должно быть по душе человеку. Поэтому в книге "Ховот Га-левавот" ("Обязанности сердца") сказано: "У каждого человека есть склонность к определенному ремеслу или предпринимательству... к которому Г-сподь привил особое влечение в его натуре... Найдя такое ремесло и убедившись, что оно влечет его и подходит для его физического состояния,... человек должен использовать это ремесло для добывания средств к существованию". Та же мысль звучит в высказывании раби Овадии Сфорно. Тот, кто следует этим наставлениям, легко полюбит свою работу, и эта любовь поможет ему, в свою очередь, получать радость от жизни и любить Б-га.

При выборе "чистой" профессии надо учесть еще один момент. Многие современные специальности требуют университетской подготовки, что вызывает озабоченность по двум причинам. Во-первых, часть изучаемых в университетах предметов противоречит Торе, и во-вторых, социальное окружение в таких учебных заведениях может пагубно отразиться на студенте. Религиозные лидеры предыдущего поколения занимались этой проблемой; далее мы рассмотрим, с Б-жьей помощью, некоторые решения. Что касается социального окружения, тут многое зависит от личности студента и условий, в которых он вырос. Но предпочтительно, конечно, чтобы он подыскал аналогичную учебную специальность там, где нет опасности дурного влияния.

Имеются также иные возражения: студент может так увлечься светскими науками, что они целиком поглотят его интерес, и в результате он прекратит заниматься Торой. У этого беспокойства есть основания, но оно далеко не ново. Еще в средние века и даже раньше медицина считалась "академическим" ремеслом, что не помешало, однако, некоторым великим знатокам Торы быть практикующими врачами и самим поощрять занятия медициной в еврейских общинах. Однажды Рашба (раби Шломо бен Аврагам, 1235-1310, Испания) запретил молодежи изучать работы греческих философов, но этот запрет не распространялся на медицинские труды. Автор книги "Сефер Га-хасидим" тоже высоко ценил изучение медицинской науки; поощрял ее изучение и раби Яаков Эмден. Все они, видимо, считали, что от такого "послабления" евреи больше приобретут, чем потеряют.

Следуя Творцу, мы должны искать радость и удовлетворение в своем творческом труде, каким бы делом нам ни приходилось заниматься: сажать дерево, готовить исключительно вкусное блюдо к шаббату или разрабатывать новую техническую идею. В труде важно также чувство независимости, которое дается тому, кто избавлен от необходимости есть "хлеб позора", незаработанный его личными усилиями. Если мы будем любить свой труд, то не только добьемся экономических, физических и психологических преимуществ, но и осуществим главную цель: будем "ходить за Б-гом".

При выборе профессии мало знать, обеспечит ли она средства к существованию; мы должны прежде всего убедиться, что приобретенная специальность не подорвет наше духовное здоровье, что у нас останутся время и силы для изучения Торы и выполнения мицвот и, наконец, что она понравится нам. И все это с учетом потребностей еврейского народа, о чем говорилось в одной из предыдущих лекций.